Легко уловить аналогию с нашими предыдущими рассуждениями, когда мы советовали осуждать не личность, а поступок. Помните: «Не ты плохой, а поступок - безобразный». Так и в нашем случае: «Не ты молодец, а результат твоего труда, как твой трудовой поступок - достоин уважения».

В крайнем случае порадуемся его человеческим качествам: заботливости, внимательности, отзывчивости, доброте. Пусть он возрастает в осознании человеческого, а не в гордости. Если почувствуете превышение в нем гордости, то спросите его: «Кто ему дал это человеческое? И есть ли в нем что-либо, не полученное от других?»

Оценка результата труда должка быть честной, искренней. То, что сделано плохо, обходится временным молчанием или признаете я плохим.

- Ты мог сделать лучше? ? Да.

- Помнишь, ты вчера делал лучше? - Да.

- Надо исправить.

Говоря об истинном трудовом действии, опять встречаемся со «святой троицей»:

- отклик на нужду другого;

- исполнение ради другого;

- завершение ради другого.

Последний этап не менее труден и важен, чем исполнение. Здесь также не обойтись без благодатных сил, чтобы убрать рабочее место, а не ускакать козлом с конфетой в зубах смотреть «видик», и пусть бабулька вытирает пол! Необходимо также утишить свою гордость, чтобы услышать истинную оценку результатов труда: «Эта тарелка недомыта. Надо перемыть. Остальные помыты отлично».

Любая работа, данная ребенку, должка иметь истинное завершение. Не его вика в том, что он схватился за 10 тарелок, не имея на это сил, времени или умения. Раз мы ему доверили, то мы же должны с ним закончить, то есть помочь завершить начатое дело до конца, а в следующий раз не давать ему 10 тарелок, а позволить помыть только 5, ну, а если и 5 много, то хотя бы полтарелки, но - хорошо! Если и эта мера велика - то мыть его рукой или в его присутствии.

Я до сих пор помню свое детское присутствие во время священнодействия водопроводчика около кашей текущей батареи. В памяти осталось, не что он делал, а как. Перед началом работы он попросил у моей матери газету, расстелил ее под батареей на полу. Закончив работу, свернул газету с мусором, а мелкий мусор подмел веником и попросил: «Хозяйка, прими работу». На попытку матери отблагодарить его деньгами за столь качественную работу, старый мастер ответил отказом: «Хозяйка, я иначе не умею, и ты меня обижаешь». Сколько лет прошло, а до сих пор поведение, обычное для мастера, остается запечатленным и вспоминается многократно. Кажется, что он же оставил в памяти и слова: «Мастер не оставляет после себя мусора». Нелицеприятно оценивая результат труда, мы должны помогать ребенку «не потерять лицо», как говорят японцы. Вы знаете, японец никогда не сравнит ученика с другим учеником и даже лучше поставит всем по четверке, чем кого-то унизит перед классом двойкой. Гармония везде превыше всего: и в семье, и на работе, и в учебе. Нам представляется также разумным не унижать ребенка сравнением с другим, а возвышать его в сравнении с ним самим: «Сегодня ты помыл пол лучше, чем вчера!.. А вот эта половица вымыта лучше, чем соседняя!»

Желающий возвысить другого всегда найдет, что похвалить. Однако в оценке результатов труда ребенка чрезвычайно важно чувство меры. Родителям, склонным по поводу и без повода петь дифирамбы своему чаду, полезно помнить слога Эмиля Кроткого: «Не выпекай хлеб из одного изюма». На первых этапах развития ребенка похвала личности может быть очень действенной, так как апеллирует к сильнейшей энергетике - энергетике гордости. Но после 12-ти лет, когда усиливается потребность в познании себя, роль похвалы личности резко падает, так как нарастает критическое отношение к себе.

В 7 лет дети выходят из-под крыла родителей и входят под крыло учителя. Наступает пора ученичества. Ребенок хочет учиться и активно этому учится. Как и на этапе трудового становления, внешность, форма процесса отождествляется взрослыми с его содержанием. Поэтому нам кажется, что ребенок с охотой учится читать, писать, считать, а на самом деле он учится учиться на материале чтения, письма, счета. Для него сейчас самое главное - процесс, учеба, учитель. Авторитет учителя превышает авторитет родителей. Если родители начнут смеяться над глупым заданием учителя, то они, может быть, привьют ребенку несвоевременное критическое отношение к домашнему заданию, но свои авторитет они тем самым уменьшат еще больше. Более умные родители стараются поддержать все начинания учителя, а как следствие, растет них авторитет , в глазах ученика умен тот, кто делает так, как говорит учитель: - Мама, Мария Петровна велела делать не так...» На этапе послушания ребенок учился слушать, а сейчас «учится слушать учителя. Дело не в том, что сказал учитель, а в том, что надо научиться делать то, что говорит учитель. В этом не просто суть послушания ученика, а суть ученичества: не ученик тот, кто требует от учителя доказательства необходимости каких-либо действии. Не ученику судить о важности задания, о его простоте или сложности. Как только он начинает судить, он перестает быть учеником и необоснованно становится в позу всезнающего учителя. К сожалению, большинство берет с собой в жизнь именно эту позу, за которой стоит требовательность, но, в очередной раз, требовательность не к себе, а к другому - в данном случае к учителю. Психологи справедливо считают желание учиться одним из критериев психологической готовности к школе. Отсутствие такого желания говорит либо о страхах (и их надо снимать), либо об отсутствие !»утренней целеустремленности. Без последней, как без благодарных сил в труде, ребенку будет трудно проявлять усердие в учебе. Изначальное желание учиться у многих очень быстро проходит: задолго до 9-ти лет.

Вспоминается одна девочка, буквально рвавшаяся в школу. Вот диалог с ней через месяц обучения:

- Нравится ходить в школу?

- Что-то не очень.

- А что случилось?

- Что-то портфель стал тяжеловатым.

Вот Вам и внешнее оправдание внутреннего расхождения целей учителя и ученика. Ученик. хочет учиться, а его учат другому, пичкают знаниями, а не формируют базисные умения, без которых после 9-ти лет желание учиться пропадет. Так же как после 7-ми лет пропадает неудовлетворенное желание трудиться.

На вопрос: «Любишь ли ты трудиться?» - большинство дошкольников отвечает: -Да!

- А как ты больше всего любишь помогать маме?

- Мыть посуду.

- И моешь каждый день?

- Нет, не каждый.

- А кушаешь каждый день ?

- Конечно!

- А ты, Ира, что больше всего любишь делать?

- Мыть пол!

- И моешь? - Нет!

- Почему?

- Мама не дает.

После 7-ми лет, к сожалению, больше всего любят читать, играть, писать, рисовать, лепить, с компьютером заниматься и так далее. Заметьте: все для себя.

- Ну, а кто маме будет помогать?

- Зачем? - отвечают некоторые. - У нас дома быт налажен.

Это отрывки из грустных невыдуманных диалогов. Девочку с тяжелым портфелем, может быть, удастся на авторитете взрослых и учителей дотянуть до 12-летнего рубежа с неплохими результатами. Очень сомнительно, чтобы после 12-ти лет она смогла самостоятельно войти в режим самообучения и училась бы с удовольствием, без подталкивания со стороны взрослых.

Итак, с 7-ми до 9-ти лету детей закладывается сложнейшее интегральное умение учиться. В обычной школе это, как правило, происходит стихийно на материале школьных программ. После 9-ти лет продолжается развитие этого умения, но акцент с учебной деятельности переносится на деятельность по способностям. Ребенок становится в большей степени учеником жизни, чем учеником школы. Ему больше нравится посещать различные кружа!, чем уроки. Он как будто распускает веером свои способности, любуется ими, как восхитительными перышками, перебирает их с восторгом и восклицает: «И это я могу... И это я тоже могу... Неужели и это я могу? Как здорово!.. Как интересно!»

Этот внутренний естественный перебор внешне воспринимается как разбросанность. У Агнии Барто есть прекрасное стихотворение об этом возрасте: