Не сразу обратила внимание на мужчину за ее спиной, и только когда его смех не естественно резко утих, перевела взгляд с женщины на него.

Темно карие глаза с легким медовым отливом смотрели на меня в упор. Я помню этот взгляд. Никогда его не забуду. Сколько раз за последние семь лет видела его во снах? Сколько раз просыпалась в холодном поту с дрожью в руках. Сны были совершенно разные. Иногда он с меня смеялся и унижал, а иногда клялся в вечной любви и просил прощения. Последние я ненавидела больше всего, потому что хотела простить после всего, что он со мной сделал, потому что с замиранием сердца наслаждалась его признаниями, даже понимая, что это только сон. Потому, что просыпаясь, часами плакала навзрыд, пытаясь забыть, пытаясь ненавидеть.

Он был удивлен не меньше моего. Смотрел в упор, а от недавней улыбки не осталось следа.

— Петя, ты идешь?

Девушка его торопила, совершенно не обращая внимания на нашу баталию взглядами. Она меня увидела, но прошлась взглядом по касательной, не считая нужным более внимательно рассматривать.

— Да, Снежка, иду. — Но он, по-прежнему не отводя глаз, смотрел на меня.

Девушка надула губки и злостно посмотрела на мужчину, но меня она не волновала. Меня сейчас вообще ничего не волновало кроме мужчины стоящего напротив меня. Вопрос прически сразу отпал, да просто-напросто забылся. Сердце стало пропускать удары, а потом снова ускорять темп. Ненавижу его за все это. Ненавижу, за то, что еще болит от одного воспоминания о нем, от одного взгляда. Ненавижу, что он с кем-то счастлив, а я все еще думаю только о нем. Даже после всего, что он со мной сделал, даже после стольких лет.

Я как капризная девочка захотела убежать отсюда. Просто взять и убежать. Не думать об обязанностях, не вспоминать о возможных последствиях. Просто уйти, чтобы не видеть, чтобы не слышать его голос, не чуять запах присущий только ему, который за столько лет так и не забылся.

Было сложно совладать с собой, но я все же сделала это. Просто на несколько секунд закрыла глаза. Чтобы не видеть, чтобы не идти на поводу своих желаний и взбушевавшихся гормонов, как лягушка к удаву. И это помогло. Ну как помогло, я просто больше на него не смотрела, пыталась не обращать внимания на сумасшедший бой в груди, на дрожь во всем теле. Пыталась дышать — научиться делать это снова, поскольку за последнюю минуту нашего зрительного контакта я совсем разучилась это делать.

Глаза смотрели куда угодно только не на него. Я не привыкла смотреть в пол как провинившаяся школьница, но сейчас ловила себя на том, что именно это и делаю. Меня спасли собравшиеся здесь люди. С приходом руководства, а именно Петра Васильевича они активировались. Мужчины — юристы медленно направились в нашу сторону, но проворней всех оказалась та самая молоденькая девушка-секретарша Катя. Спустя мгновение она была рядом. Сверкнула лучезарной улыбкой и обратила внимание зашедшего мужчины на какие-то документы, держащие в руках.

Я никогда раньше не отличалась слабоумием, но сейчас был именно такой случай. Смотрела на своего бывшего учителя и не понимала, что он здесь делает. И только после фразы кого-то из присутствующих «все собрались, можно приступать к подписанию договора», я очнулась и смогла сопоставить простейшие факты и события.

Паника охватила с новой силой. Дышать стало невыносимо трудно. Я больше ни о чем не думала, не учитывала последствий. Просто пошла, на единственный для себя свет в конце туннеля — на выход. Слышала сзади обрывки фраз «кто она…на нее доверенность…приемница Дмитрия Сергеевича». Но это уже не волновало. Спешила скрыться отсюда, не останавливаясь, не оборачиваясь, не вслушиваясь в чужие слова.

Я прошлым не живу, но иногда

В себе я воскрешаю его тени…

Есть то, с чем не смириться никогда

Как и предать холодному забвенью…

Оно останется внутри меня,

В точь, как и боль, с которой жить готова

Есть то, о чем мне позабыть нельзя -

Я не хочу… И вспоминаю снова.

Римма Хофизова

Петр

Снежка что-то рассказывала и я весело смеялся. Она всегда могла меня развеселить, с самого рождения. Сначала это были милые пузырьки изо рта, потом кривляния, первые слова, а со временем и остроумные шутки. Всего несколько секунд назад я улыбался, а сейчас даже не вспомню, что было тому причиной.

Все вокруг померкло после того как увидел ее. Казалось, не было этих семи лет. Буд-то только вчера стоял под ее окнами и в надежде вглядывался в темноту. Чувство вины нахлынуло с новой силой, заставляя сжать зубы и стиснуть кулаки.

Память неприятно резанула воспоминанием. Я действительно поступил с ней не хорошо. И если быть честным до конца — очень жестоко. Сейчас, спустя годы, я это осознаю и раскаиваюсь, а тогда бурлила кровь. Обида жгла огнем, и мне казалось это достойной местью. Местью за подставу.

После ее ухода с моего кабинета, состоялся разговор с директором и завучем. Разговор не из приятных. У меня не было привычки перед кем-то пресмыкаться или извиняться. Случилось то, что случилось, хотя, по сути, ничего там еще и не случилось, но это как оказалось не главное. Глупо было все сворачивать на девчонку, да и какой же я мужик после этого.

Подобные вопросы, да и любые другие решались очень просто — энной суммой денег. Но именно сегодня и именно со мной школьное начальство заартачилось. Евгений Евгеньевич, всегда здравомыслящий мужик сейчас вел себя не как обычно. Такое ощущение, что он этого ждал, что был доволен случившимся. Хмурился, пытался меня вычитывать, правда, только пытался, со мной этот номер не проходил, но глаза светились удовольствием.

После двухчасового разговора сошлись на том, что я должен уволиться по собственному желанию, и соответственно выплатить кое-какую сумму денег для успокоения совести директора и завуча. Ну и их благополучного молчания. Не скажу, что был доволен исходом разговора, но в случае огласки могло быть еще хуже, о чем непрозрачно намекал мне директор.

Злился на девчонку, но чувствовал и свою вину. Какой черт меня дернул повестись на ее провокацию. У меня были женщины опытнее, и относился к ним более холодно, а тут какая-то школьница. Да я до этого дня даже не замечал ее. Ученица как ученица ничем не хуже и не лучше других. А тут такое.

Уже прошло полтора месяца после того инцидента. Давно уволился и пошел работать к отцу в фирму. Тот плут старый, все канючил мне, что я должен быть рядом, что не на кого оставить дело всей его жизни. А как возмущался, когда я выбрал себе столь «глупую» профессию как он выразился. Но потом успокоился. А вот теперь довольный сверх меры, что я все же пришел к нему заместителем. Он не расспрашивал меня о случившемся, а я не желал рассказывать.

В один из дней, когда я должен был быть за городом на объекте, вернулся, забыв в офисе документы. Входя в здание, издали увидел знакомую фигуру. Темно серый костюм, медленная вальяжна походка — все это мне кого-то напоминало. Но неизвестный посетитель скрылся за дверью кабинета отца до того как я вспомнил его личность. Время поджимало, поэтому что-то выяснять не было никакого желания. Но проходя мимо приоткрытой двери, услышал знакомый голос и тут же остановился. Что он здесь забыл? Никогда не любил подслушивать, а тут не сдержался.

Евгений Евгеньевич долго с предисловием рассказывал о событиях в школе, о своих заслугах перед обществом и что удивительно мой деловой и энергичный отец его не торопил, не перебивал, а спокойно слушал.

В ходе разговора выяснилось, что директору не хватает кое какой суммы на торжественное проведение выпускного вечера, который должен сегодня состояться.

И он имеет наглость просить финансовую помощь? Вот нахал! Я разозлился. Ведь оплатил его молчание достаточно. У меня сложилось ощущение, что он доит и меня и отца по отдельности. Уже хотел войти в кабинет и высказать несколько ласковых. Но тут отец удивил меня.