РОДИЛСЯ ЛЕНИНГРАДЕЦ САШЕНЬКА РОГОЖИН
ДЕТСКИЕ МОЛИТВЫ
ЧУДО ВЫЖИВАНИЯ БЛОКАДНИКОВ
Светлана Магаева
НА КРАЮ ЖИЗНИ
_______________________________________________
ПРЕДИСЛОВИЕ
Прошло более 60 лет со дня освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Кажется, достаточный срок, чтобы забыть о войне или, по крайней мере, вспоминать ее лишь по памятным датам.
Для мучеников блокады забыть о своих страданиях было бы лучше всего, но это невозможно, не предусмотрено законами физиологической и социальной памяти. И мы всё помним: и жестокую физическую боль, и тяжелые душевные страдания. В глубинах памяти навсегда остались муки лютого голода, промозглой стужи, острая тревога за жизнь родных и близких, за судьбу Ленинграда и страны, мучительное ожидание смерти в часы воздушных тревог.
Мы стараемся успокоить беспокойную память сознанием, что ленинградцы, взрослые и дети, смогли достойно пережить одну из самых запредельных по отношению к нормам человеческой жизни ситуаций, в которых когда-либо оказывались люди. Значит, это можно пережить и сохранить человеческое достоинство и способность остаться человеком, с открытой для добра душою и вечной готовностью помочь тому, кто слабее тебя. И мы утешаем себя надеждой, что с Божьей помощью сможем донести эту истину до сознания послевоенных поколений, которым тоже нелегко живется и надо как-то находить опору для себя и своих ближних. С этой целью и написана книга о блокадных людях, мужественных и волевых, душевно сильных и щедрых.
В ожидании близкой смерти, в часы воздушных тревог, многие блокадники молились Богу, прося о защите и спасении. Послереволюционные поколения не получили естественного религиозного воспитания, тем не менее многие из друзей моего военного детства инстинктивно обращались за помощью к Всемогущему, даже не зная, как Его назвать. В детском доме в часы авиационных налетов и артиллерийских обстрелов, под грохот разрывов многие дети молитвенно складывали руки на груди, молча умоляя о защите. И как знать, быть может, пробудившаяся духовность помогла нам вынести голод и стужу, пережить тяжелый психоэмоциональный стресс войны, не впадая в отчаяние…
И все-таки, несмотря на то что нам удалось выжить, мы остались «блокадниками» на всю жизнь. Да, мы — блокадники. Не в том смысле, что мы напуганы голодом и ожиданием смерти, измучены болезнями, которые не покидают нас более полувека. Нет, не это, вернее, не только, да и не столько это объединяет нас в блокадное содружество. Прочнее всего объединяет нас сочувствие и сопереживание. Мы смогли пережить трудные времена, нам довелось познать надежность друг друга в тяжелой беде, убедиться в возможности выжить на самом краю жизни.
Нас роднит благодарность тем, кто помог нам выжить, и память о тех, кто не смог дожить до Победы. Блокадники совершили великий, бескорыстный подвиг любви к ближнему. Осознание жертвенного подвига воспитало в блокадных детях готовность помочь, даже если твои силы на исходе.
Эта книга написана в жанре отдельных рассказов и посвящена ленинградцам, взрослым и детям, которых мне довелось близко знать во время блокады или узнать потом.
Когда началась война, мне было десять лет. Но я постаралась не переосмысливать блокаду с точки зрения взрослого человека, чтобы не нанести случайный ущерб свойственной ребенку правдивости восприятия жизни, не осложненной необходимостью запоминать события с подсказанной эмоциональной и социальной окраской.
Книга посвящена блокадным людям, а не событиям, что вынуждает в отдельных рассказах нарушать хронологическую последовательность блокадных дней. Это создает некоторые трудности в чтении, но позволяет увидеть и запомнить блокадника; а блокадная хроника была у всех одна.
Очерки убеждают, что можно выжить в самой тяжелой и, казалось бы, безнадежной ситуации, если верить, надеяться, не впадать в отчаяние — то есть следовать христианским заповедям. Многим моим друзьям-блокадникам помогла выстоять естественная потребность русского человека в христианстве.
Светлана Магаева
НА КРАЮ ЖИЗНИ
_______________________________________________
МУКИ БЛОКАДЫ
Ленинградская блокада была одним из наиболее тяжких испытаний, выпавших на долю людей. По данным документа 1945 года, подготовленного для Нюрнбергского процесса, в период блокады от голода погибли 632 253 человека, 16 747 блокадников убиты бомбами и снарядами, 33 782 человека ранены [1]. В действительности эти данные занижены. Свыше 300 тысяч блокадников умерли во время эвакуации и в первые недели после нее. Около 700 тысяч защитников города погибли в боях [2]. К этой ужасающей цифре следует прибавить большинство блокадников, которые смогли выжить в экстремальных условиях. Почти все они, за редким исключением, утратили здоровье и стали инвалидами, независимо от официального оформления этого статуса [3].
Блокада обездолила многих ленинградцев, вырубила побеги древних российских родов. На Пискаревском кладбище вместе с погибшими блокадниками похоронены их не родившиеся дети и внуки.
Блокадникам пришлось испытать муки лютого голода. Зимой 1941/42 года ежедневная карточная норма хлеба сократилась до 250 граммов для рабочих и 125 граммов для служащих и иждивенцев. Категория иждивенцев состояла из детей, стариков и инвалидов. В самое тяжелое время хлеб, с мякиной и дурандой, как правило, был единственной пищей блокадников. Однако бывали дни, когда булочные не снабжались хлебом в достаточном количестве или совсем не снабжались. В этой ситуации особенно страдали дети, которых голод застал в критические периоды роста и развития.
Кроме физических мучений голода, блокадники испытывали психоэмоциональные страдания, связанные с ожиданием гибели от бомб или снарядов. С сентября 1941 года по март 1942-го было 337 воздушных тревог общей продолжительностью более 280 часов. За первые 7 месяцев блокады наш город был обстрелян 16 158 артиллерийскими снарядами. С октября по декабрь 1941 года ежесуточно проводились ночные бомбардировки. Одиночные бомбардировщики летали с большими интервалами, растягивая психическое напряжение на всю ночь. С сентября 1941 года по октябрь 1943-го на Ленинград было совершено 258 воздушных налетов с участием 1876 самолетов, сброшено 4676 фугасных и 69 613 зажигательных бомб [4]. Статистика воздушных тревог вызывает смятение, а каково было их переносить?