- На нас все смотрят, - прошептал мальчик.

- Будь проще, они всегда будут смотреть, перестань обращать на это внимание.

- Он правильно говорит, - бросил Дилан, проносясь мимо парочки.

Энди выдохнул, поправил сумку, перекинутую через плечо, сократил расстояние, которое разделяло его и Коуди, и сам прижался к губам брюнета, но целовал не бережно и нежно, а напористо и страстно. Брюнет только посмеивался в его губы не спеша прерывать поцелуй.

***

Генри обнаружился дома. Как только Дилан вошел в квартиру, тут же наткнулся взглядом на фигуру брата, сидящего за столом на кухне. Генри не соизволил повернуть голову и посмотреть в строну пришедшего.

- Где ты шлялся столько времени?! – взревел Дилан, швыряя в близнеца снятой туфлей, лучшего снаряда под руку не попалось.

Брат не отреагировал. Мальчик продолжал молча сидеть на стуле, оперев ноги о самый его край и пить что-то горячее из чашки, что умостилась у него на коленях. Туфля пролетела мимо, никак не потревожив его спокойствие. Генри очень жалел, что приехал домой. Дилан – это последний человек, которого он бы хотел сейчас видеть. Но Эвану необходимо было ехать в колледж, оставаться в горьком одиночестве в его доме, не хотелось еще больше. Выглядел Генри равнодушным ко всему, как всегда, привычная маска полнейшего безразличия к окружающему миру, но в душе разливались боль и обида на Дилана. За то, что перешел грань, за то, что позволил себе так сорваться, за то, что оказался по другую сторону и неважно в каком вопросе, важен сам факт. Нет, это не было предательством, но и такого удара Генри никогда не ожидал от него. От человека, который клялся в любви, от человека, который являлся самым близким и родным существом на всей планете, от человека, с кем напополам одна душа, от человека, с которым столько времени делил постель.

- Генри, ты оглох? – спокойно поинтересовался Дилан, не заметив реакции и уяснив одну простую вещь, скандалами от брата ничего не добьешься.

Дилан разделся до конца, прошел на кухню, сел напротив брата, поднял на того глаза и обомлел. Лицо Генри представляло собой синяк, смешанный со ссадинами, глаза пустые, уголки губ опущены и слегка подрагивают. Парень усиленно гипнотизировал взглядом содержимое чашки, чтобы скрыть эмоции, но держался с трудом.

Дилан медленно встал, подошел к брату, спустил его ноги на пол и опустился перед ним на колени, уткнулся в живот, обнимая руками за талию. Генри слегка дрожал, но упорно не замечал действий близнеца.

- Малыш, что с тобой произошло? – Дилан зажмурился, спрятав лицо в складках огромной футболки.

Он очень боялся услышать в ответ что-то страшное, хотя и понимал, что оно произошло, будь все нормально, Генри не щеголял бы с таким великолепным лицом.

- Тебя это не касается, - тихо ответил брат и попытался встать.

- Почему?

- Потому.

- И все же. Ты считаешь, что я не сходил с ума от беспокойствия?

- Плевать, - рывок, но Дилан сильнее сжал руки.

- С каких пор?

- С тех самых, когда ты меня едва не убил, - огрызнулся Генри, зверея и теряя остатки самообладания.

- Я бы этого не сделал, - шепот Дилана был надломленный чувством вины. Виноват в том, что врет сейчас. Мог бы сделать, если бы не Вик.

- Не верю. Да и неважно, хватит того, что ты поднял на меня руку для того, чтобы забыть, кто ты и что нас связывает.

- Генри, ты сейчас говоришь так, потому что хочешь сделать мне больно или потому, что действительно так думаешь.

- Понимай, как хочешь, - Генри тяжело вздохнул и отцепил от себя руки Дилана, - Мне все равно, единственное, что я хочу, чтобы ты не трогал меня.

Парень встал, так и, оставляя брата стоять на коленях, и скрылся в своей комнате. Плотно закрыл дверь и прислонился к ней спиной, наконец, давая волю слезам. Он запутался, не знал, как поступить и как исправить то, что наговорил. Безусловно, он был сильно обижен, но помириться с Диланом желал не менее сильно. А что теперь? Кажется, что своими словами сжег все мосты и даже минимальные шансы на то, что они когда-либо заговорят на одном языке. Дилан устал постоянно бегать за ним и требовать ласки, не важно, как от любовника, или как от брата. Генри знал это, давно понял, но вновь поставил близнеца в такое положение.

Генри позволял слезам беззвучно стекать по щекам, щипать губу, которая опять была искусана и кровоточила. Надеялся, что с ними утекут его боль и смятение, но слезы чертили соленые дорожки, легче не становилось. Резкий удар в дверь заставил его отскочить от нее и замереть в нескольких шагах. В комнату уверенной походкой вошел Дилан, на лице выражение отчаянной решимости.

- Делаю это в последний раз, - бросил он и заключил брата в объятия, - я не буду больше за тобой бегать, хватит, Генри, пора играть честно.

Слов не было, горло перехватило спазмом то ли от радости, то ли от того, что не мог поверить в происходящее, в свой шанс, но протолкнуть в глотку хоть один единственный звук Генри не мог, поэтому ограничился кивком и обнял близнеца в ответ. Дилан слегка отстранился и поцеловал нежные губы, провел по ним языком, потом, словно опомнившись, переместился на щеки, целуя сначала одну, затем вторую, слизывая с них соленые дорожки подсохших слез.

- Люблю тебя, прости, - шепнул Генри и спрятал лицо в изгибе шеи брата.

- И я тебя малыш, прости за то, что сорвался. Я не так давно приобрел настоящего друга и очень боялся его потерять из-за твоей глупой выходки.

- Энди только друг? – Генри скептически посмотрел на брата.

- Только, - Дилан тепло улыбнулся и провел пальцами по некрасивым сине-сиреневым отметинам на лице Генри, - откуда это?

- Не хочу сейчас об этом говорить.

Парень не горел желанием говорить о том, что произошло и упоминать Эвана. Не так быстро, следует, чтобы прошло немного времени. Кроме того, раз Энди не любовник Дилана, то брат может легко вернуться к бывшему. Генри скрипнул зубами и вывернулся из крепких рук, чтобы упасть на кровать и мысленно застонать. Почему? Почему все именно так? Раньше он ревновал Дилана к Эвану, теперь наоборот, ревнует Броуди к брату. Бред. Парень не выдержал и расхохотался, в голос, с истерическими нотками.

- Что? Что такое? – испуганно спросил Дилан, опускаясь на кровать рядом с братом и проверяя того на наличие повышенной температуры.

- Нет, позже расскажу, - отмахнулся Генри и стер несколько слезинок, выступивших уже не от горя, от смеха.

- Хочу сейчас, - упрямо заявил Дилан.

- Не отстанешь?

- Нет, рассказывай, - брат вытащил большую подушку, подложил ее себе под бок и приготовился слушать.