Нейту.

Отправившись в сарай, она не удивилась, что угадала правильно. Из-под «СААБа» выглядывала нижняя часть его тела. А судя по частым лязгающим звукам, его руки трудились с отчаянной скоростью. Не оставалось никаких сомнений в том, что он пытался привести автомобиль в рабочее состояние, чтобы в ближайшее же время пользоваться им.

— Нейт.

Грохот прекратился. Когда ответа не последовало, Фрэнки подтянула брюки и, наступив на горло своей гордости, произнесла:

— Извините меня.

Звуки возобновились, но уже не такие громкие.

— Нейт, я все неправильно поняла. Я должна была знать, что вы не способны поступить безответственно. — Фрэнки ждала ответа. Не дождавшись, она откашлялась. — Как бы то ни было, я просто хочу, чтобы вы знали. Мне очень жаль, что так получилось.

Проклятье! Она только и делала, что извинялась. За последние сутки уже второй раз. Вся проблема в том, что это не действует.

Она отвернулась, чтобы уйти.

— Знаете, что меня больше всего убивает? — спросил Нейт.

Снова повернувшись к нему, Фрэнки увидела, что он вылез из-под машины и сел, положив руки на колени. Его пальцы были черными от смазки, и когда он потер лоб, на брови осталась грязь.

— Вы даже не дали мне возможности объяснить.

Фрэнки закрыла глаза.

— Я понимаю. Я была не права. Я проспала. Спустилась вниз, увидела все эти овощи и... я пришла в ужас. Я уже давно только и делаю, что пытаюсь свести концы с концами. Мне показалось, вы забыли, что здесь не город.

— Можете мне поверить, я знаю, где нахожусь. — По его тону Фрэнки догадалась, что сейчас Нейт предпочел бы оказаться в Нью-Йорке.

Она не винила его. Господи, конечно, ему не хватает развлечений, более быстрого темпа жизни. Он здесь уже... больше двух недель. И хотя она обещала ему, что у него не будет много работы, Нейт был постоянно занят на кухне да еще работал в доме.

— Почему бы вам не сходить куда-нибудь во вторник? — предложила Фрэнки. — Если вы захотите поехать в город, я могу одолжить вам свою машину.

— Пытаетесь меня задобрить?

— Да. — Она неуверенно улыбнулась. — И еще, я хочу, чтобы вы знали, что я действительно очень ценю вашу работу. Холодильник просто сияет, еда превосходна. Вы очень много сделали.

Нейт встал на ноги и уставился на нее сверху вниз. Судя по его виду, слова Фрэнки не произвели на него большого впечатления.

— Я... о-ох, я надеюсь, что вы не уедете.

— Потому что бизнес пошел в гору?

Она кивнула, подумав, что он, видимо, все еще злится.

— Знаете, что я вам скажу. — Нейт скрестил руки на груди. — Я возьму выходной, если

вы сделаете то же самое. Мы поедем в город вместе.

Он сверкнул сардонической улыбкой, увидев, что она собирается дать задний ход.

— О, я не...

 — Считайте, что это составляющая бизнеса.

Фрэнки вздернула бровь.

— Шесть недель — это чертовски долгий срок. Нам надо решить, как работать вместе, иначе один из нас не дотянет до конца лета.

— Но почему просто не поговорить об этом сейчас?

— Потому что я все еще зол на вас.

Она колебалась, и Нейт поднял с земли гаечный ключ.

— Вы можете принять мое предложение или нет. Но если вы его не примете, завтра утром меня здесь не будет.

— Что за ультиматум?

— А я не в игры играю. Так что вы решили?

Фрэнки посмотрела ему прямо в глаза.

— В семь вас устроит?

— Превосходно, — буркнул Нейт, усаживаясь на пол, и снова полез под машину.

Во вторник вечером Нейт принял душ и вытерся, размышляя над тем, что ему никогда прежде не приходилось силой заставлять женщину пойти с ним обедать. Угрожать увольнением — это было что-то новенькое в его репертуаре по части флирта, и он не мог сказать, что в восторге от этой находки.

Будь она проклята, эта женщина. Она оттолкнула его, отвергла его дружбу и в довершение всего оскорбила его. А он по-прежнему хотел ее. Что, черт возьми, должно произойти, чтобы это прекратилось?

Чтобы она треснула его по башке дубиной? Как мужчина, он любил преодолевать преграды, но это становилось уже смешно. Сколько бы Нейт ни напоминал себе, что идет не на свидание, все равно в глубине души он надеялся, что ему удастся охмурить Фрэнки и она изменит свое мнение. Хотя нет никаких сомнений, что это произойдет не раньше, чем что-то ударит ей в голову. Отчаянная ситуация. Господи, что за наказание.

Нейт вышел из комнаты, облаченный во все чистое. Трусы и носки он только что вынул из стиральной машины, свежие брюки цвета хаки и выгоревшую рубашку поло достал из дорожной сумки. Он выглядел не более презентабельно, чем обычно.

Нейт постарался вспомнить, когда последний раз надевал костюм. По меньшей мере несколько лет назад. Его страшно раздражали галстуки, а единственные пиджаки, которые он соглашался терпеть, — это белый верх от форменной одежды шеф-повара. Этот бунт возник не сегодня. Нейт вел постоянную войну с матерью по поводу своей одежды, которая прекратилась только после того, как он ушел из дома и она перестала его видеть. Поэтому его несколько удивило, что он думает о том, что сказала бы Фрэнки, если бы он одевался стильно.

Фрэнки дожидалась его на кухне, и Нейт постарался придержать язык, чтобы не проболтаться о том, как здорово она выглядит. Она распустила волосы и надела длинную свободную юбку. Блузка облегала ее ровно настолько, чтобы обрисовывать выпуклости грудей.

— Вы готовы? — спросил он.

Фрэнки кивнула и взяла в руки сумочку и ключи:

— Джордж, мы уезжаем.

Парень высунулся из кладовки:

— Ребята, куда вы собрались?

— Да никуда особенно. Мы скоро вернемся.

Нейту оставалось только покачать головой. Вот, значит, как смотрит женщина на то, чтобы провести время с ним наедине. Отлично. Она продолжала гнуть свою линию, и к концу лета его самолюбие грозило усохнуть до размеров помидорки черри.

— Джой разогреет вам обед, — сказала она Джорджу.

— Я и сам могу это сделать. Она занята с Большой Эм.

 Фрэнки улыбнулась ему:

— Ты слишком рассеянный. Пока.

— Так куда мы пойдем? — спросил Нейт, когда они вышли из задней двери и направились к «хонде». Близилась ночь, и на улице становилось прохладно.

— В «Серебряный доллар». Все остальные места — это заведения для туристов, и они больше бары, чем рестораны. Там будет шумно и полно студентов, приехавших на лето. Там трудно говорить о делах.

Нейт мрачно усмехнулся, когда она открыла дверь машины со своей стороны. Правильно. Дело. Все это только ради дела.

Он подумал, что даже муравьи не настолько безнадежно зациклены на делах. Не прошло и десяти минут, как они остановились около старинного железнодорожного вагона-ресторана, поставленного на постамент. Внутри стоял длинный стол из пластика, перед ним барные стулья, прикрученные к полу, а позади стойка с газированной водой. Вдоль противоположной стены разместились полукруглые диваны, обитые красной искусственной кожей, к каждому из которых был приставлен отдельный столик. К концу вагона была пристроена дополнительная комната. Воздух в заведении отдавал затхлостью, и у Нейта возникло ощущение, что этот интерьер из пятидесятых годов не стилизация, а подлинник.

Посетители смотрели на них и приветственно махали Фрэнки. Она не спешила  представлять им своего нового шефа-повара, сделав исключение только для тех немногих, с кем они заговорили. Нейт так и не понял, кого она хотела оградить таким способом, его или местных обитателей. Возможно, всех скопом. Поэтому, когда они наконец уселись на диван в дальнем конце пристройки, он уже не удивлялся тому, что Фрэнки снова пересела ближе к двери.

Помидорка черри? Его самолюбие с легкостью поместится в булавочную головку, да еще и место останется.

Не успела официантка налить им воды в стаканы, как Фрэнки сказала:

— Так что мы должны делать, по вашему мнению?

— Заказать обед. Поесть. — «Потанцевать», — продолжил он про себя, глядя на то, как выглядят ее ключицы в обрамлении открытой горловины блузки.