Лин встала и подошла к накрытой тканью картине. Подняла руку, помедлила... и опустила.

- Больше я её не видела. – Тихо закончила Лин. Кинг заворожённо смотрел на неё. Перед его глазами словно развернулся кусочек ада. Он не мог поверить, что эта девушка, стоящая всего в метре от него, пережила такое.

- Вы были очень похожи? – Спросил он.

- Внешне – да. Но она была намного старше своих лет. Её интересы во многом отличались от моих. В пятнадцать лет она увлеклась эзотерикой. Я только сейчас начала понимать её. – Лин вдруг смутилась. Она ещё никому так много о себе не рассказывала. Может, не стоит выкладывать всё этому художнику-великану, с которым они толком даже не знакомы?

- Который час? – Спросила она. Кинг посмотрел на часы.

- У нас ещё сорок минут.

Лин подошла к окну. Кинг заметил у неё на шее, там, где заканчивалась её короткая стрижка, татуировку – маленького ангела.

- Красивое тату.

Лин пожала плечами.

- Я его даже не видела!

- Серьёзно?

- Мы с сокамерницей были под дозой. Она набила мне татуировку, и мы тут же о ней забыли.

- Хочешь увидеть?

Она обернулась к нему с полуусмешкой.

- Пошли! – Кинг повёл её вниз. Найдя в ящике комода маленькое зеркальце, он отдал его Лин и подвёл её к большому зеркалу в ванной комнате. Встав к зеркалу спиной, Лин подняла маленькое зеркальце и внимательно рассмотрела свою шею.

- Красиво. – Согласилась она. – Ангел созвучен моей фамилии.

Лин прикусила губу. Снова она слишком много болтает. Наверное, это потому что раньше поговорить вот так было просто не с кем. Она думала, что скоро совсем забудет человеческий язык.

Опустив зеркало, она развернулась всем корпусом.

- Зато фасад не впечатляет. – Сказала она. – Весь пошёл трещинами.

Кинг невольно улыбнулся – оказывается, девушка умеет острить.

- Это ерунда! – Сказал он. – Через месяц и следа не останется. По-настоящему красивое лицо ничем не испортишь!

Он понял, что невольно сказал комплимент, причём достаточно неуклюжий, и быстро добавил:

- Это моё мнение как художника...

В лице Лин не дрогнул ни один мускул. Она просто вернула ему зеркальце и вышла из ванной. Мысленно обругав себя, Кинг поплёлся следом.

Шин проснулся под песню «Красный дождь» Питера Гэбриела, звучащую из радиоприёмника. Открыв глаза, он увидел Кэрол, выкручивающую ручку громкости на максимум. На ней были короткие шорты и футболка. Увидев, что Шин проснулся, она весело улыбнулась и одним прыжком оказалась в кровати рядом с ним. Нежно обняв его, она прошептала:

- Как ты?

- Это лучшее утро в моей жизни... – Шин поцеловал её в губы.

- Остальные будут ещё лучше! – Сказала Кэрол, садясь на него верхом. Он спрятал лицо в её волосах, ощущая, как внутри что-то обрывается. Её запах... Тепло её тела... Голос... Как же это ново и необычно, и он не может дать этому названия, хотя смутно догадывается, что название придумали задолго до него... Кто-то назвал это коротким словом «любовь», и слово пошло по рукам, обретая плоть и тяжесть, и стало заезженным и невыразительным. Шин знал теперь, что нельзя давать имя тому, что так глубоко проникает в тебя – оно должно остаться безымянным, иначе со временем потеряет свою силу. И он не стал говорить, что любит её. Просто посмотрел ей в глаза. Они целовали друг друга, словно наслаждались изысканным деликатесом – медленно, растягивая удовольствие. И, погружаясь друг в друга с головой, находили забытую часть себя, которую считали давно и безвозвратно потерянной. Громкое дыхание заглушало музыку, движения входили в ритм вселенной, и зелёные озёра глаз казались Шину бездонными. Тонкие пальцы порхали, почти не касаясь кожи, а потом судорожно сжимали его печи, она кусала губы, с которых неудержимо срывались стоны, и наступал катарсис. Теряя ощущение времени и забывая всё на свете, Шин превращался в бесконечность, и бесконечность превращалась в мгновение, и оказывалось, что между ними нет разницы...

Глубоко дыша, они долго лежали, не выпуская друг друга из объятий. Но рано или поздно нужно было вставать.

- Пошли поедим!

- Пойдём. – Шин поднял её на руки и понёс вниз по лестнице. Они быстро приготовили завтрак, перекусили и вышли на крыльцо с чашками чая в руках. Утренняя прохлада щекоткой пробежалась по спине, и Кэрол поёжилась. Шин обнял её.

- Ты не передумала плыть с ними?

В глазах Кэрол мелькнули огоньки.

- Ни за что не передумаю! Шин, а если мы и в самом деле найдём сестру Лин?

Шин вспомнил ощущение от картины с девушкой. И покачал головой.

- Не уверен, обрадуетесь ли вы этой встрече.

- Перестань. Что в ней такого страшного?

- Не знаю, что с ней произошло, Кэрол... Только у меня такое чувство, будто она перестала быть человеком. – Шин посмотрел на Кэрол. Она погладила его по щеке.

- Шин, это же картина! Она передаёт то, что чувствует художник, а Кингу просто приснился кошмар!

Шин на секунду отвернулся. Тревога не могла оказаться беспочвенной – своим ощущениям он всегда доверял. Снова посмотрев на Кэрол, он сказал:

- Будь осторожна! Береги себя. И Кингу передай, чтобы глядел в оба!

- Хорошо, дорогой! – Она поцеловала его и улыбнулась. – Не думай о плохом – с нами ничего никогда не случится! Мы будем жить вечно – помнишь?

- Да!.. – Он улыбнулся. – Мы постараемся. Договорились?

Вместо ответа Кэрол снова поцеловала его и долго не отпускала.

В ожидании Кэрол Лин вышла на крыльцо, достала сигарету из подаренной Дойлом пачки и закурила. Странное дело – её уже второй раз называют красивой. Может, у мужчин на воле так принято? Лин никогда не смотрела на себя с этой стороны. Да и что сейчас в ней красивого? Лицо, разукрашенное шрамами? Бледная кожа? Впрочем, Кинг – художник, ему виднее...

Лин глубоко затянулась и подольше задержала дым в лёгких. Воин вообще не должен думать о таких вещах. Нет ничего более хрупкого и мимолётного, чем красота. Конечно, желание нравиться присуще любой девушке. Только она – не любая. В борьбе за свою жизнь красота ни разу ей не помогла.

Среди деревьев что-то мелькнуло, и на тропинке появилась Кэрол. На ней были джинсы и лёгкая кожаная куртка. Увидев Лин на крыльце, она улыбнулась, быстро поднялась по ступеням и обняла девушку.

- Привет!

Лин не могла прийти в себя. Она уже давно забыла, что такое тепло объятий. Затушив сигарету, она посмотрела Кэрол в глаза своим глубоким, как колодец в пустыне, взглядом.

- Привет.

- Что-то не так? – Растерялась Кэрол. Лин улыбнулась и мотнула головой.

- Нет. Просто я не привыкла...

- Как же ты жила до сих пор? – Кэрол нарочито недоверчиво посмотрела на неё, и Лин улыбнулась ещё шире. – Расскажешь?

- Не думаю, что ты захочешь это слушать.

Кэрол ласково взглянула в чёрные глаза.

- Поверь мне, я очень любопытная!

Лин кивнула.

- Расскажу, но... не сейчас.

Лин невольно признала, что Кэрол притягивает её. В ней было что-то такое, что роднило её с Лин. Может быть, пережитая боль, оставившая отпечаток в уголках рта. Может, каждодневная победа над этой болью, проявившаяся в морщинках вокруг глаз. А может, их сближало ощущение того, что прежней жизни больше нет, и прямо сейчас начинается новая – с ещё не раскрытыми тайнами, непознанными чувствами, не пережитыми ранее приключениями. И Лин очень захотелось, чтобы Кэрол подольше оставалась рядом...

Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел Кинг, неся в руках обмотанную тряпьём картину.

- Ну что, готовы?

- Зачем ты берёшь её с собой? – Кэрол показала на картину.

- Для верности. Может, индейцы заодно растолкуют мой сон... Идёмте! Не знаю, как вам, а мне очень хочется найти разгадку! Если она существует...

Кейси с трудом открыл глаза – казалось, что к каждому веку привязаны грузики. Всё лицо болело, нос казался огромным и неудобным. Кейси поднял руку и дотронулся до лица. Разбитая бровь была аккуратно заклеена пластырем. Темнота вокруг постепенно рассеивалась, и Кейси обнаружил, что лежит в постели, из одежды на нём только трусы, а рядом кто-то мирно посапывает... Он протянул руку и коснулся чьих-то длинных спутанных волос. Медленно повернув голову, Кейси посмотрел туда, где лежало тело, от которого исходил жар и сопение. Даже в полумраке рыжие волосы горели огнём, резко контрастируя с белой кожей.

- Твою мать! – Вскрикнул Кейси и вскочил с кровати. Сопение прервалось, раздался протяжный вздох и хриплый голос ответил:

- Ещё раз помянешь мою мать – я тебе задницу надеру, боец!

Сандра вытянула вверх длинные голые руки и сладко зевнула. Кейси ударил себя по лбу раскрытой ладонью.

- Только не говори мне, что мы с тобой переспали!

- Размечтался! Хотя... – Сандра приподняла одеяло и заглянула под него. – Упс!.. Я голая!

- Ты хоть помнишь, что вчера было? – спросил Кейси.

- Ну, не считая твоего пьяного кун-фу...

Сандра зажмурилась, вспоминая.

- Ты собрался на спор перепить меня. Неудачник!

- Я тренировался с Кэрол. – Ответил Кейси. – Правда, это было очень давно...

Сандра широко открыла глаза.

- Как давно ты её знаешь?

- Где-то три года.

- Теперь ясно...

- Что ясно?

- Из-за чего ты устроил драку.

- Какая проницательность!

- Милок, я с пятнадцати лет работаю официанткой! Вы все для меня как раскрытая книга.

Кейси оглядел комнату.

- Где моя одежда?

- Там, где ты разделся.

- Ты просто гений!

- Не жалуюсь.

Кейси нагнулся и поднял с пола свои джинсы. Одевшись, он посмотрел на Сандру.

- У тебя найдётся что-нибудь выпить?

- Да вы, батенька – алкаш! – Сандра приподнялась на локте, придерживая одеяло на груди. – Посмотри в холодильнике. Вон там!

Она кивком указала на тёмный угол, из которого доносилось негромкое гудение. Кейси подошёл к холодильнику, открыл его и, подумав, достал оттуда банку пива.

- Эй! И мне кинь!

Кейси бросил Сандре вторую банку. Она поймала её, при этом выпустив одеяло и нечаянно обнажив грудь. Белую, как у античной статуи, и такой же манящей формы...