Отвечая на вопросы, посол заметил, что если бы Гитлер вторгся в ад, то Черчилль заключил бы союз против него с самим дьяволом…

Все посольство, составив группу из 19 человек, выезжает за город, в Тарасовку. Иностранные корреспонденты выписываются из гостиниц „Метрополь“ и „Националь“ и подыскивают себе жилье на окраине Москвы. Причина одна — все считают, что Гитлер разрушит с воздуха Кремль, а эти гостиницы и посольство на Моховой рядом с Кремлем… Иностранные корреспонденты считают, что всего безопаснее поселиться в хороших гостиницах подальше от центра города, так как такие гостиницы немцы постараются сберечь для себя. Однако таких гостиниц в Москве они не находят…“

Из донесений секретного сотрудника „Короткого“:

„20 июня, Н. сказал, что война, которая разразится через день-два, не будет внезапной. „Никогда ни одно государство в истории войн не знало, благодаря своей разведке, столько о планах врага и о его силах, сколько Россия. Почему же Сталин так мало делает, видя, как перетирается нить, на которой висит дамоклов меч?“

Из телефонограмм Ленинградского управления Балтийского торгового флота:

„20 июня. В ночь на 20 июня нами принята радиограмма, по-видимому, с советского грузового судна „Магнитогорск“, задержанного по неизвестной причине германскими властями в порту Данциг. Радист Юрий Стасов сообщил открытым текстом, что корабль задержан, не может выйти в море. Далее следовало: „Не посылайте другие корабли… Юрий… Юрий… Немецкие порты задерживают советские корабли… Протестуйте… Юрий… Юрий…“ На наши вопросы „Магнитогорск“ не отвечает. Молчат и остальные пять судов, находящихся в немецких портах. Заместитель начальника политотдела управления Н. Павленко“.

„21 июня. Беспокоит отсутствие инструкций из Москвы. Вынуждены были по согласованию с секретарем Ленинградского обкома ВКП (б) А. А. Кузнецовым приказать судну „Луначарскому“ вернуться в порт Ленинград, а „Второй пятилетке“ зайти в Рижский порт до получения Ваших инструкций. Последний немецкий корабль покинул наши порты 15 июня. На нем уплыл последний из немцев-специалистов, принимавших участие в работе над незаконченным германским крейсером, купленным Советским Союзом. Н. Павленко“.

Из радиограммы посла СССР в Германии В. Г. Деканозова:

„21 июня… Перед обедом я заявил тов. И. Ф, Филиппову, корреспонденту ТАСС, и работникам посольства, что нет никаких причин для тревоги и паники, что мы не можем идти на поводу у наших врагов и должны уметь различать между правдой и пропагандой. Ни Риббентропа, ни его ближайших помощников нет в Берлине, где стоит великолепная летняя погода. Представитель НКВД И. Ахмедов получил донесение нашего агента о том, что якобы завтра, в воскресенье 22 июня, Германия нападет на СССР. Я сказал ему и его начальнику Б. Кобулову, чтобы они не обращали внимания на подобные „утки“, и посоветовал нашим работникам выехать завтра на пикник“.

Из радиограммы генерала Суслопарова, советского военного атташе в Виши (Франция):

„21 июня 1941 года. Как утверждает наш резидент Жильбер (Леопольд Треппер. — О. Г.), которому я, разумеется, нисколько не поверил, командование вермахта закончило переброску своих войск на советскую границу и завтра, 22 июня 1941 года, внезапно нападут на Советский Союз…“

Резолюция И. В. Сталина красными чернилами: „Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его“.

Из докладной записки Л. П. Берии И. В. Сталину:

„21 июня 1941 года… Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня „дезой“ о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это „нападение“ начнется завтра…

То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою берлинскую агентуру. Он нагло требует, чтобы мы снабдили этих врунов рацией… (подпольную организацию Шульце-Бойзена и Харнака. — О. Г.).

Начальник разведупра, где еще недавно действовала банда Берзина, генерал-лейтенант Ф. И. Голиков жалуется на Деканозова и на своего подполковника Новобранца, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей западной границе…

Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!..“

Из телефонограмм НКИД СССР:

„21 июня. В 21.00 была принята и расшифрована телеграмма от посла СССР в Лондоне тов. И. М. Майского, который получил от посла Великобритании в Москве сэра Ричарда Стаффорда Криппса, находящегося сейчас в Лондоне, предупреждение, что Германия якобы завтра, 22 июня, нападет на Советский Союз“.

„21 июня. Сегодня утром одним из последних покинул германское посольство военно-морской атташе капитан фон Баумбах, недавно приехавший из Ленинграда, где он руководил работами на крейсере „Лютцов“. Посол готов к отъезду…“

Из донесений секретного сотрудника „Консула“:

„21 июня 1941 года. Супруга посла Румынии г-жа Попеско вылетает завтра в Берн через Берлин…“

Из донесений секретного сотрудника „Эрнста“:

„21 июня 1941 года. Сегодня в 9,30 посол фон дер Шуленбург был вызван к Молотову. Фон дер Шуленбург вернулся весьма довольный. Он сказал военному атташе Кребсу, что Молотов, указав на повторные нарушения германскими самолетами советского воздушного пространства, просил посла довести это до сведения Риббентропа, а затем сказал: „Целый ряд признаков указывает на то, что германское правительство недовольно Советским правительством. Ходят даже слухи о войне между Германией и Советским Союзом. Советское правительство не понимает причин недовольства Германии“. Он просил разъяснить, что можно сделать для улучшения отношений с Германией. Фон дер Шуленбург обещал запросить Берлин.

Выслушав посла, полковник Кребс сказал задумчиво: „Завтра — воскресенье, и Берлин будет пуст. Завтра — 22 июня, день, когда Наполеон начал вторжение в Россию…“

Сегодня же утром фон Вальтер отправил самолетом в Берлин свою собаку-боксера…

Вечером он подготовил всю радиоаппаратуру к выводу из строя. Шифровальный материал подготовлен к сожжению после получения последней радиограммы из Берлина завтра рано утром…“

На старой папке, где хранятся эти донесения, выцветшими фиолетовыми чернилами чьей-то рукой пронумерованы фонд, опись, дело. Когда открываешь папку, в глаза бросается резолюция, написанная с нажимом вечным пером: „В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников „Ястреба“, „Кармен“, „Алмаза“, „Верного“ за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль, как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Остальных строго предупредить“. Подпись: „Л. Берия. 21 июня 1941 года“.

Закроем эту старую папку с пожелтевшими за много лёт машинописными страницами. Полустертые грифы „Совершенно секретно“ и „Хранить вечно“. „Дело начато…“ „Дело окончено…“

Окончено ли?

Троя пала. Но Родина наша победила. Победила вопреки Берии и Сталину. Ценой более 20 миллионов жизней.

И не воспеты еще сотни и тысячи героев и мучеников нашей разведки.

Москва, 31 декабря 1956 г.