Доктор Джулиан Фредро поднялся с кушетки, слегка качнулся, но удержался на ногах. Медсестра Новорецифского центра отсоединила его от аппаратуры, выключив мигающие огни и хитроумно вращающиеся приспособления. Тем не менее, у него продолжала слегка кружиться голова. Открылась дверь, и в комнату с пачкой бумаг вошел Геркулео Кастанхозо, похожий на белку человечек, который был главой режимного отдела Земного космопорта.

— Вот и все, сеньор Джулиан, — сказал он на бразило-португальском наречии космического сообщества. — Все бумаги в порядке, но вы лучше еще раз все проверьте, на всякий случай. Вам разрешено посетить Гоцаштанд, Майкарданд, вольный город Маджбур, Квириб, Балхиб, Замбу и все остальные дружественные кришнаитские государства, с которыми мы имеем дипломатические отношения.

— Это есть хорошо, — сказал Фредро.

— Мне нет нужды напоминать вам о статье 368, которая запрещает передачу земной научной и технологической информации гражданам планет класса «Н». Псевдо-гипноз, которому вы только что были подвергнуты, позаботится об этом.

— Прощения прошу, — сказал Фредро с сильным польским акцентом, — но кажется мне, это — как там говорить по-английски? — запирать дверь конюшни, когда кошка уже убежала из мешка.

Кастанхозо пожал плечами.

— Что я могу поделать? Утечка произошла до того, как мы овладели псевдо-гипнозом, который стал возможен только несколько десятилетий назад после работ Сан Реми по осирианской телепатии. Когда главой режимного отдела был еще мой предшественник, Обри, я однажды вылетал на задание под его командованием. Мы собственными руками уничтожили пароход, который один землянин построил для Ферриана, пандра Сотаспа.

— Это, должно быть, было очень увлекательно.

— «Увлекательно» — не то слово, сеньор доктор Джулиан, — ответил Кастанхозо, энергично жестикулируя. — Но удивляет другое: почему кришнаиты не успели большего — начать производство ружей или двигателей внутреннего сгорания, например. Конечно, кое-кто утверждает, что им просто не хватает природной сметки… Кстати, о принце Ферриане — вы собираетесь посетить Сотасп?

— Нет, — сказал Фредро. — Я направляюсь на другой конец континента, в Балхиб.

— В Балхиб? Желаю вам приятного путешествия. Теперь это стало легче, поскольку до самого Занида ходят караваны биштаров. А какую цель вы преследуете в Балхибе, разрешите спросить?

В глазах Фредро появился мечтательный блеск, как у человека, который после тяжких дневных трудов завидел далёкую бутылку виски.

— Я намерен раскрыть тайну Сафка.

— Вы имеете в виду эту исполинскую рукотворную раковину улитки?

— Именно. Раскрытие тайны Сафка будет достойным венцом моей карьеры. После этого я уйду на пенсию — мне уже почти двести — и проведу остаток дней своих, играя с пра-пра-пра-пра-правнуками и высмеивая работы моих более молодых коллег. Весьма обязан за ваши многочисленные любезности, сеньор Геркулео. Я отправляюсь на экскурсию — вы будете стоять и смотреть, как голландский мальчишка, сунув палец в рот.

— Вы хотите сказать, заткнув пальцем дырку в дамбе. Нужно заметить, это очень огорчительно, — сказал Кастанхозо, — что дамбу уже прорвало в стольких других местах. Технологическая блокада могла бы оказаться эффективной, если бы ее с самого начала проводили бескомпромиссно и энергично — и если бы у нас уже в то время был метод Сан Реми. Зато вы, сеньор, увидите Кришну в динамичном развитии. Это очень интересно.

— Потому я и здесь. Ate a vista[1], сеньор.

Наступил день фестиваля ’Анерика, и любящие веселье жители Занида отмечали свой праздник на пыльной равнине к западу от города.

На дальнем берегу мелкой и мутной речки Эшквы была обозначена площадка размером почти с квадратную хоуду. На одном ее конце жизнелюбивые кришнаитские юнцы состязались в скачках на шомалах и айях — как верхом, так и в колесницах, бричках, колясках и прочих экипажах. На другом под вопли труб и грохот цимбал маршировали отряды ландскнехтов в начищенных медных шлемах, которые горели в лучах Рок’ира — звезды Тау Кита. И, сразу в нескольких местах, закованные в латы всадники вышибали друг друга из седел тупыми двузубыми копьями, издавая при приземлении такой лязг, будто кто-то сбрасывал с крыши груды металлолома.

На поле для игры в шары неистовствовала толпа, приветствуя занидскую команду, которая с сухим счетом обыграла в мкнашт заезжих игроков из Луссара. Личный оркестр короля Кира выступал с наспех сооруженной эстрады, которая возвышалась над морем палаток и павильонов, где можно было починить сапоги, заштопать одежду или подстричь волосы, а также купить еду, напитки, табак, украшения, шляпы, плащи, посохи, мечи, лопаты, луки, медную посуду, глиняные горшки, лекарства (по большей части ни на что не годные), книги, картины, богов, амулеты, волшебные снадобья, семена, лампы, ковры, мебель и многое другое. Жонглеры жонглировали, акробаты кувыркались, танцоры плясали, певцы вопили, поэты декламировали, сказители врали напропалую, а фанатики ораторствовали. Мошенники зазывали простаков, странствующие жрецы изгоняли злых духов с помощью факелов, матери с криками носились за своими детьми.

В толпе веселящихся были не только кришнаиты, но и небольшие вкрапления обитателей других миров. Пара осириан, напоминавших миниатюрных двуногих динозавров с ярко размалеванной сложными узорами чешуей, непрерывно переходила с места на место, стараясь увидеть как можно больше. Трое мохнатых тотиан с блестящими глазками, ростом по пояс кришнаитам, облапошивали туземцев в азартные игры, завезенные с дюжины различных миров. Огромный, похожий на кентавра вишнуван с мрачным видом жевал какую-то траву, пучки которой доставал из кожаного мешка. Там была также весьма серьезная чета ормаздиан, очень похожих на землян, но с гребнями и карминно-красной кожей, которая не была прикрыта почти ничем, кроме сандалий на ногах и коротких плащей, ниспадавших на спины. И, естественно, попадались земные туристы со своими женщинами и со своими камерами в небольших кожаных футлярах.

Тут и там можно было заметить окришнаитившегося землянина в похожей на дхоти[2] местной набедренной повязке и длинном местном же колпаке, закрученном вокруг головы наподобие тюрбана. Несколько десятков лет назад эти земляне красили бы волосы в сине-зеленый цвет и носили бы большие заостренные фальшивые уши и приклеенные ко лбу перышки-антенны, подделываясь под внешние органы обоняния кришнаитов. Эти органы были немного похожи на вторые брови, идущие поверх первых и соединяющиеся с ними у переносицы.

Один из таких землян прохаживался неподалеку от эстрады, с которой играл оркестр. У него был такой вид, будто он не мог решить, чем заняться. На нем был обычный кришнаитский наряд из набедренной повязки-подгузника и свободной полосатой рубашки или туники, которая была порвана в нескольких местах, но аккуратно заштопана. С его пояса свисала простая рапира кришнаитской работы. Он был высок для землянина, будучи ростом со среднего кришнаита, которые, на земной взгляд, были расой долговязых худощавых гуманоидов с оливково-зеленой кожей и монголоидными чертами лица.

Сам землянин принадлежал к белой расе, напоминая цветом волос уроженцев северо-запада Европы, хотя эти волосы, подстриженные по балхибской моде, уже начали седеть на висках. В молодости он должен был быть очень хорош собой, но теперь впечатление портили мешки под глазами, подернутыми красной сеткой кровеносных сосудов. Если не знать, что он принимал гериатрические таблетки, которыми земляне утраивали продолжительность жизни, ему можно было бы дать лет сорок с небольшим. На самом деле ему было девяносто четыре земных года.