Списка адвокатов, разумеется, не было.

* * *

Мистер Тагоми оставался недвижим за своим столом в течение двадцати минут, направив дуло револьвера на дверь. Мистер Бейнес нервно шагал по кабинету, старый генерал после некоторого раздумья поднял трубку и позвонил в японское посольство в Сан-Франциско. Однако ему не удалось пробиться к барону Калемакуле: посол, как сказал ему чиновник посольства, был за пределами города.

Генерал Тадеки принялся договариваться об трансокеанском разговоре с Токио.

— Я посовещаюсь с руководством Военной академии, — объяснил он мистеру Бейнесу. — Они свяжутся с имперскими военными подразделениями, расквартированными в ТША.

Внешне он остался невозмутимым.

«Значит, нас освободят через несколько часов, — сказал себе мистер Тагоми. — Может быть, японская морская пехота с одного из авианосцев, вооруженная автоматами и гранатометами?»

Действовать по официальным каналам в высшей степени эффективно, если иметь в виду конечный результат, но при этом неизбежна прискорбная задержка во времени. Внизу же мародеры-чернорубашечники заняты избиением секретаря и клерков.

Тем не менее лично он не мог предпринять ничего большего.

— Интересно, стоит ли связаться с германским консулом? — спросил мистер Бейнес.

Тотчас же перед мысленным взором мистера Тагоми возникла картина, как он вызывает мисс Эфрикян с ее неразлучным диктофоном и наговаривает срочный протест герру Гуго Рейссу.

— Я могу позвонить герру Рейссу, — предложил мистер Тагоми, — по другому телефону.

— Пожалуйста, — сказал мистер Бейнес.

Не выпуская из рук своего драгоценного кольта сорок четвертого калибра, предел мечтаний каждого коллекционера, мистер Тагоми нажал кнопку на столе. Появился незарегистрированный телефон, специально установленный для тайных переговоров.

Он набрал номер германского консульства.

— Добрый день. Кто у телефона? — раздался официальный голос, скорее всего какой-то пешки.

— Пожалуйста, его превосходительство герра Рейсса, — сказал мистер Тагоми. — Срочно. Это мистер Тагоми, руководитель Главного Имперского Торгового Представительства.

Голос его звучал уверенно и жестко.

— Да, сэр. Извольте подождать один момент.

Слишком затянувшийся момент. Из телефона не доносилось ни звука, даже не трещало.

Мистер Тагоми решил, что тот просто стоит неподвижно с трубкой в руке, уклоняясь с типично нордической хитростью.

— От меня, естественно, отделаются, — сказал он ходившему мистеру Бейнесу и генералу Тадеки, ждавшему у другого телефона.

Наконец раздался голос дежурного на другом конце линии.

— Извините за то, что заставили вас ждать, мистер Тагоми.

— Ничего.

— Консул на совещании. Однако…

Мистер Тагоми опустил трубку.

— Пустая трата времени, если не сказать больше, — вымолвил он.

Он чувствовал себя неловко.

Кому же еще позвонить? В Токкоку уже позвонили, так же как и в портовую военную полицию. Второй раз звонить туда нельзя. Позвонить непосредственно в Берлин рейхсканцлеру Геббельсу? Или на военный аэродром с просьбой о высылке вертолетного десанта?

— Я позвоню шефу СД герру Краусу фон Мееру, — решил он вслух, — и начну горько жаловаться, а потом бранить его всемерно и шумно.

Он набрал телефон, официально зарегистрированный в телефонной книге как телефон охраны военных отправлений аэровокзала Люфтганзы. Услышав ответный сигнал незанятого телефона, он сказал:

— Попробую подпустить истерики.

— Желаю удачи, — сказал генерал Тадеки.

Он улыбнулся.

— Кто это? — послышался голос с явно выраженным немецким акцентом. — Поживее.

Мистер Тагоми закричал изо всех сил:

— Я приказываю арестовать и отдать под суд вашу банду дегенератов, этих обезумевших светловолосых бестий— головорезов, не поддающихся никакому описанию! Вы меня знаете, Фринк? Это Тагоми, советник Имперского правительства. Даю вам пять секунд, или я наплюю на все законы и велю морским пехотинцам забросать ваших людей фосфорными бомбами. Какой позор для цивилизации!

На другом конце провода стали что-то бессвязно лепетать. Мистер Тагоми подмигнул мистеру Бейнесу.

— Мы ничего не знаем.

Голос был как у студента, провалившегося на экзамене.

— Лжец! — загремел мистер Тагоми. — Значит, у нас нет выбора.

Он швырнул трубку.

— Несомненно, это просто жест, — сказал он, обращаясь к Бейнесу и Тадеки. — Но в любом случае вреда от этого не будет. Всегда есть какая-то возможность вызвать нервозность даже у СД.

Генерал Тадеки начал что-то говорить по телефону, но в этот момент раздался чудовищный удар в дверь кабинета. Тадеки замолчал. В ту же секунду дверь распахнулась.

Два дюжих белокурых молодчика, оба вооруженные пистолетами с глушителями, бросились к мистеру Бейнесу.

— Это он, — сказал один из них.

Мистер Тагоми, упершись в стол, направил на них свой допотопный кольт сорок четвертого калибра, предмет вожделений многих коллекционеров, и нажал на спуск. Один из эсэсовцев упал на пол, другой мгновенно повернул свой пистолет в сторону мистера Тагоми и выстрелил в ответ. Мистер Тагоми не услышал выстрела, только увидел тонкий дымок из глушителя и услышал свист пролетевшей рядом пули. С затмевавшей все рекорды скоростью он оттягивал курок своего револьвера однократного действия и стрелял снова и снова.

Эсэсовцу разворотило челюсть. Куски кости, частицы плоти, осколки зубов разлетелись в разные стороны. Мистер Тагоми понял, что попал в рот. Ужасно уязвимое место, особенно если пуля на взлете.

В глазах лишившегося челюсти эсэсовца все еще теплилась какая-то искорка жизни. «Он все еще воспринимает меня», — подумал мистер Тагоми. Затем глаза эсэсовца потускнели, и он рухнул на пол, выпустив из рук пистолет и издавая нечеловеческие захлебывающиеся звуки.

— Меня тошнит, — сказал мистер Тагоми.

Больше никто не появлялся в открытой двери.

— По-видимому, все кончено, — сказал генерал Тадеки, немного обождав.

Мистер Тагоми, занятый утомительной трехминутной операцией по перезарядке, приостановился и нажал кнопку интеркома.

— Вызовите «скорую помощь», — распорядился он. — Здесь тяжело раненный бандит.

Ответа не было, только ровное гудение.

Наклонившись, мистер Бейнес подобрал оба принадлежавших немцам пистолета.

Один из них он протянул генералу, а другой оставил себе.

— Теперь мы и вовсе задавим их, — сказал мистер Тагоми.

Он снова уселся за стол, как и прежде, с кольтом сорок четвертого калибра в руке.

Теперь в кабинете весьма внушительно вооруженный триумвират.

Из приемника послышался голос:

— Немецкие бандиты, сдавайтесь!

— О них уже позаботились, — отозвался мистер Тагоми — Они валяются мертвыми и умирающими. Входите и Удостоверьтесь.

Робко появилась группа служащих «Ниппон Таймс Билдинг». У некоторых в руках было оружие против нарушителей: топоры, ружья, гранаты со слезоточивым газом.

— Весьма благопристойный повод, — сказал мистер Тагоми, — чтобы правительство ТША в Сакраменто могло без колебаний объявить войну Рейху.

Он оттянул затвор своего револьвера.

— И все же с этим покончено.

— Они будут отрицать свою причастность, — сказал мистер Бейнес. — Стандартная, отработанная техника, применявшаяся бессчетное число раз.

Он положил оснащенный глушителем пистолет на стол мистера Тагоми.

— Сделано в Японии.

Он вовсе не шутил. Это было правдой: великолепный японский спортивный пистолет.

Мистер Тагоми проверил его.

— И не немцы по национальности, — добавил мистер Бейнес.

Он достал бумажник одного из белых, того, который был уже мертв.

— Гражданин США, проживает в Сен-Хосе. Ничто с СД его не связывает. Фамилия Джек Сандерс.

Он отшвырнул бумажник.

— Просто бандитский налет, — сказал мистер Тагоми. — Мотив — наш запертый подвал, нисколько не связанный с политикой.