И понял вдруг, что испытывает жуткий, пронзительный холод, который уже давно начал пронизывать его тело. Холод охватил весь мир — это напоминало последние минуты, проведенные на Луне. Холод искажал очертания предметов, проявлялся в форме раздувшихся пещер, лопавшихся с ужасным треском, мороз проникал во все щели, пролезал в сердцевину предметов, в стержень их жизни. Эл видел теперь что-то вроде оледеневшей пустыни, из которой выпирали обнаженные скалы. Окружающая его действительность превратилась в плоскую равнину, выдуваемую ледяным ветром. Ледовый покров становился все толще, а размеры скал постепенно становились какими-то неопределенными. На границе его поля зрения скапливалась тьма.

«Прочь! — приказал он себе. — Все это существует лишь в моем воображении, и мир вовсе не исчез под воздействием холода и тьмы; все это происходит только внутри меня. Странно, неужели весь мир заключен во мне? Когда же это началось? Должно быть, это предвестие смерти. Эта неуверенность, заторможенность всех функций, ведущая к полной энтропии, и есть тот самый процесс, а лед — это символ этого процесса. Когда я сомкну глаза, весь мир исчезнет. Однако где же те новые миры, ведь я должен их посетить! Те, что ведут к новому лону? Где тот мерцающий красный свет, означающий нечистоту? И свет темный, красный, означающий стремление к животной искренности? Я чувствую лишь полное исчезновение тепла, вижу подступающую тьму, замерзающую равнину под погасшим солнцем…

Это не может быть обычной смертью, — продолжал думать Эл. — Это нечто неестественное. Естественный процесс умирания оказался нарушенным под действием какого-то фактора. Может быть, я соображу все, если лягу и отдохну. Мне нужно набраться сил, чтобы заняться этим…»

— Что случилось? — спросил Джо, взглянув на Эла, когда они поднимались в лифте.

— Ничего, — коротко ответил Хэммонд и подумал: «Им еще может повезти, а мне уже нет».

Лифт в полной тишине продолжал свой подъем.

Входя в конференц-зал, Джо заметил, что Эл исчез. Обернувшись и выглянув в коридор, он увидел, что Эл стоит, не трогаясь с места.

— Что-нибудь случилось? — снова спросил он. Эл не шевельнулся. — Что-то произошло? — Он направился в его сторону.

— Я устал, — сказал Эл.

— Ты нехорошо выглядишь, — тревожно сказал Джо.

— Я пойду в туалет, — сказал Эл. — Ты сходи к ним, проверь, все ли в порядке. Я сейчас приду… — Он неуверенно пошел вперед, словно плохо ориентировался, где он находится.

— Я с тобой, — заявил Джо. — Я хочу убедиться, что ты доберешься.

— Может, если я ополосну лицо теплой водой… — сказал Эл.

Он отыскал бесплатную дверь в туалет и исчез внутри. Джо остался в коридоре.

«Что с ним такое? — недоумевал Джо. — Он переменился, увидев этот старый лифт».

Эл вышел и поманил его.

— В чем дело? — спросил Джо, увидев, какое у того выражение лица.

— Посмотри-ка, — сказал Эл, втаскивая его в туалет следом за собой и показывая на противоположную стену. — Сортирная лирика. Прочитай.

Надпись, начертанная то ли цветным мелком, то ли красным фломастером, гласила:

«ЗАЛЕЗЬТЕ В СОРТИР, ПОДНИМИТЕ РУКИ, Я ЖИВ, А ВЫ ВСЕ МЕРТВЫ, СУКИ!»

— Разве это не почерк Ранкитера? — спросил Эл. — Узнаешь?

— Да, — кивнул Джо, — это его почерк.

— Значит, теперь мы знаем правду.

— Но разве это правда?

— Конечно, — сказал Хэммонд. — Теперь это очевидно.

— И мы узнаём это таким вот противоестественным образом, читая изречения на стенах мужского туалета.

— Эта надпись однозначна. Мы могли бы месяцами, до конца жизни, пялиться в телевизор, листать домашние газеты, слушать видеофоны и ни о чем не догадаться, если бы не этот выразительный способ.

— Но мы же не умерли, — сказал Джо. — Никто, кроме Венды.

— Мы все — в состоянии полужизни. Мы, вероятно, еще находимся на борту ракетоплана после взрыва на Луне, который убил нас, а не Ранкитера. А он пытается уловить от нас потоки протофазонов. Видимо, до сих пор это ему не удавалось — из нашего мира ничто не проникает туда, где он находится, но ему удалось войти с нами в контакт. Как символы мы существуем везде, даже в тех местах, которые выбираем наугад, и на каждом шагу мы сталкиваемся с его присутствием. С ним, и только с ним, потому что только он пытается…

— Ты плохо говоришь, — сказал Джо.

— Мне нехорошо, — ответил Хэммонд.

Он отвернул кран и стал ополаскивать лицо теплой водой. Однако вода не была теплой, Джо заметил, как в ней со звоном рассыпались кристаллики льда.

— Иди к ним, — попросил Эл. — Я приду туда, как только мне станет лучше.

«Если это вообще случится», — подумал он про себя.

— Я думаю, мне стоит остаться с тобой, — сказал Джо.

— Нет, черт побери! Убирайся отсюда! — Эл толкнул его в направлении двери. На его лице явственно проступала растерянность. — Иди к ним, посмотри, ничего с ними не произошло? — Полусогнутый, он вернулся в туалет и закрыл глаза ладонями. Дверь с треском захлопнулась за Джо.

— Хорошо, — после минутного колебания через дверь сказал Джо. — Я буду вместе с ними в конференц-зале.

Он немного постоял, прислушиваясь, но ни один звук не доходил до него.

— Эл! — крикнул он. «Господи, как страшно. С ним и в самом деле что-то творится».

— Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке! — настаивал он, наваливаясь на дверь.

— Уже поздно, Джо. Не стоит на меня смотреть.

В туалете было темно. Очевидно, Эл выключил свет.

— Ты мне уже ничем не можешь помочь, — проговорил Эл слабым голосом. — Мы не должны были разделяться с остальными. Именно из-за этого погибла Венда. Тебе удастся выжить — по крайней мере протянешь какое-то время, если ты пойдешь и будешь держаться их. Расскажи им и постарайся, чтобы они тебя правильно поняли. Ясно?

Джо потянулся к выключателю.

Слабый, легкий удар пришелся по его руке. Он испуганно отшатнулся, пораженный бессилием Эла. Теперь он все понял. Смотреть не было необходимости.

— Я пошел к остальным, — сказал он. — Я все понял. Это страшно?

— Нет, это не страшно… Это просто…

Голос замолк, настала тишина.

— Может быть, мы еще увидимся, — сказал Джо.

Он знал, что не должен был так говорить. Он поразился, что смог произнести подобную глупость. Но ни на что большее он не был способен.

— Все переменится, — говорил он, хотя знал, что Эл уже не слышит его. — Надеюсь, тебе стало легче. Я приду и посмотрю, что с тобой, как только расскажу остальным о надписи на стене. Я скажу им… — подбирал он слова, — чтобы они не мешали тебе.

Ответом было молчание.

— Ну, до свидания, — сказал Джо, выходя из темного туалета. Неверным шагом он направился в сторону конференц-зала. На мгновение задержался, набрал в легкие побольше воздуха и распахнул дверь.

Телевизор, стоящий в противоположном углу комнаты, шумно рекламировал какой-то стиральный порошок. На огромном цветном экране какая-то домохозяйка критически осматривала свое кухонное полотенце из синтетического меха выдры, острым, пронзительным голосом сообщая, что ничего похожего не может находиться у нее в доме. Следом за этим она продемонстрировала обстановку ванной. Попутно скользнув по стене, камера остановилась на надписи, выполненной знакомым почерком на стене ванной. На этот раз она гласила:

«НАКЛОНИСЬ НАД ВАННОЙ, НЫРНИ С ГОЛОВОЙ, ВСЕ ВЫ ПОМЕРЛИ — ОДИН Я ЖИВОЙ!»

Но только один человек смотрел на телеэкран в огромном зале. Джо одиноко стоял в опустевшей комнате. Все остальные члены группы исчезли.

Он попытался сообразить, где они могут быть. И долго ли ему осталось жить, чтобы он успел найти их.

Ему это представлялось маловероятным.

10

Ты потеешь, и это мешает твоей личной жизни? Дезодорирующий аэрозоль «Убик» избавит тебя от опасений и позволит занять место там, где происходят интересные вещи. Срок действия — десять дней. Безопасен при использовании согласно прилагаемой инструкции, разработанной в соответствии с четкой программой личной гигиены.