А Бартош с Потучеком, ничего не зная про Вальчика и «Либушу», отдохнули и отправились дальше. Они добрались до какой-то деревушки у Гержманов-Местеца. Там жила семья Костелецких, которых Бартош немного знал. Ему случалось бывать здесь вместе со своей знакомой девушкой, Верой Юнговой, родственницей Костелецких.

Бартош и Потучек не сказали Костелецким, откуда идут. У Костелецких их приняли, угостили. Из Пардубице приехала Вера. Они посвятили ее в свою тайну. Вера помогла им добраться до Пардубице, и там наконец они встретились с Вальчиком.

Фреда рассказывал мне и про свою жизнь за границей. Началось с того, что мы как-то вспоминали о каких-то своих мальчишеских проделках и он вдруг неожиданно заговорил о том, как оказался во Франции и там поступил в иностранный легион. Вместе со своей частью он попал в Алжир, там всем им пришлось довольно-таки туго. Затем он воевал в чехословацкой части, а после поражения французской армии оказался в каком-то пересыльном военном лагере, а оттуда наконец пробрался в Англию.

Да, еще в городке Агде — Фреда там находился какое-то время — познакомился с девушкой и обручился с ней.

— Вашек, — сказал он мне, — если я не доживу, дай и знать и пошли что-нибудь на память.

— Ладно, не выдумывай, — одернул я его.

В этом самом Агде якобы поймали шпиона, который установил на огороде передатчик и имел связь с нацистами, рассказывал Бартош. При воспоминании об этом городке вид у него становился безмятежно-мечтательным. Но вообще-то это ему совсем не было свойственно.

О первых днях пребывания в Англии Фреда вспоминать не любил. Дела шли неважно, жилье было никудышное, ребята роптали.

Из разговора с ним я понял, что Бартоша привлекает политическая деятельность и после войны он, собирался заняться политикой. Когда Бартош жил у нас, он, пользуясь всякой возможностью, много читал про политику, читал и книги по истории. Однажды, когда мы обсуждали какие-то свои текущие дела, он обмолвился, что получил из Лондона задание наблюдать за деятельностью коммунистов и других нелегальных организаций и сообщать об этом в центр. Однако устанавливать с ними контакты из соображений конспирации он не имел права. Его основная задача была собирать информацию и держать связь с группой Моравека в Праге.

Он рассказывал, что в первый период сопротивления в Лондоне преобладала концепция чешско-польского союза, а позднее — федерации среднеевропейских государств, в которой чехи имели бы руководящие позиции.

В своей работе Бартош, очевидно, руководствовался инструкциями, которые время от времени получал из Лондона.

Насколько мне известно, он получал также прямые указания политического характера от президента Бенеша, который фигурировал под именем Свобода.

Фреда рассказывал мне и о том, как он учился прыгать с парашютом и принимал участие в каких-то маневрах британских войск, где успешно действовал как командир. Поэтому ему и доверили ответственную роль — командовать первой группой парашютистов, направляемых в Чехословакию.

Он часто вспоминал Англию. Ему там случалось бывать в светском обществе, и он познакомился с каким-то известным писателем. Фреда называл даже фамилию, но я ее не запомнил.

Как я уже говорил, мы проводили Бартоша в Дашице на его «штаб-квартиру». Жить там было неплохо, окно его комнаты выходило в сад. Хозяин, сапожник, был славный человек и не интересовался, чем занимается пан Мотычка. Однако самому Бартошу там не нравилось. В Дашице он чувствовал себя на отшибе, а ему были необходимы широкие связи. Поэтому он вернулся в Пардубице, отказавшись от комнаты в Дашице. Хозяину он объяснил, что работа страхового агента заставляет его много разъезжать.

Разъезжал-то, собственно, я, Бартош посылал меня в разные концы. Я устанавливал контакты, собирал сведения… Ездила и моя жена. Она ездила по тем адресам, которые Фреда привез из Лондона или позднее получал по радио. Мы вели интенсивную разведывательную деятельность. Не проходило дня, чтобы мы не передали Фреде новые данные. Вальчик тем временем нанялся официантом в пардубицкий ресторан «Веселка», который принадлежал пану Коштялу.

А что же Потучек?

Мне известно, что долго обсуждалось, где лучше всего поместить передатчик. Меня это, разумеется, не касалось. Не знаю, кто сказал последнее слово. Уже после войны я узнал, что некоторое время Потучек с рацией был в Богданече, а потом «Либушу» спрятали в каменоломне «Глубокая» у Дахова, близ деревни Лежаки. Каменоломня была безопасным местом, тем более что о «Либуше» знал и начальник тамошнего жандармского поста Карел Кнез, который фактически охранял ее, обеспечивал для нее питание и запасные части.

Необходимость в запчастях возникла сразу же. Когда Потучек впервые установил антенну и стал вызывать Лондон, он не получил ответа. На следующую ночь повторилось то же самое. Потучек передавал, а в Лондоне молчали. Почему? Непонятно. Он долго исследовал аппарат и обнаружил, что, вероятно, во время приземления он был поврежден, причем не передатчик, а приемник. В каменоломню доставили нужную запасную часть, заменили неисправную, и связь была налажена. Это произошло около 15 января 1942 г.

С этого момента «Либуша» работала почти без перебоев. В Лондоне, надо понимать, радовались. Туда постоянно поступали разведданные. Связь с внутренним Сопротивлением была восстановлена.

Таким образом, часть своего задания Фреда выполнил. И в одной из первых радиограмм Лондон передал, что члены группы повышены в чине. Бартош стал капитаном…

Связь с Лондоном облегчила контакты с Прагой. Не знаю подробностей, но Фреда получил из Лондона указание встретиться с группой Леона — так в подполье называли штабс-капитана Моравека. Через него Бартош должен был связаться с Тюммелем. Сообщения этого агента были для Лондона, как мы знаем сегодня, чрезвычайно важными. Установить связь с Моравеком помогала моя жена. Фреда послал их с Татьяной Гладеновой в Прагу к пани Бочковой, жене офицера, который находился в эмиграции в Лондоне. Фреда надеялся, то через Бочкову он выйдет на Моравека… Но из этого ничего не получилось. Бочкова не поверила ни моей жене, ни Татьяне, несмотря на то что они показали ей свои документы. Она твердила, что никакого Моравека знать не знает… Бочкова жила с родителями в районе Бржевнова, на первом этаже у них был магазин, а квартира находилась над магазином на втором этаже.

Жена моя, однако, оказалась более красноречивой, чем Татьяна. В основном говорила она. Наконец недоверия Бочковой удалось сломить: договорились, что, если в одной из очередных передач Лондонского радио прозвучит условная фраза-пароль, она поверит моей жене.

Татьяна и Ганка поспешили из Праги домой и обо всем доложили Бартошу. Бартош сообщил о договоренности в Лондон. Вскоре после этого в одной из передач выступил сам полковник Бочек (под фамилией Хидский) и произнес условную фразу. Итак, дело было сделано. Бочкова поверила и, уже не опасаясь провокации, связала Бартоша с Моравеком. В ту пору я, разумеется, всего этого не знал. Лишь позднее жена мне рассказала, как обстояло дело.

А в те дни Ганка вместе с Татьяной Гладеновой помогала Бартошу расшифровывать радиограммы. Конверты с шифровками Иржи Потучек доставлял нам обычно по утрам — ведь связь с Лондоном происходила ночью. Он приезжал на велосипеде, звонил внизу у парадного: ти-ти-ти-та, то есть три точки и тире, — произносил два-три слова и исчезал. Цифровые радиограммы расшифровывал Бартош. Делалось это с помощью разных, заранее определенных еще в Англии книг. Я сам, например, доставал Бартошу сборник стихов Сватоплука Чеха[16]. Фреда тогда сказал, какой именно сборник стихов был необходим — издание Отто, серия «Всемирная библиотека». Непременно это издание.

Гладена и Фреда как-то повздорили. Это произошло из-за Татьяны, и Фреде пришлось съехать от Гладеновых. Некоторое время он ночевал в каком-то пассаже, потом поселился у нас. Я продолжал ходить на службу. Дома с Бартошем оставалась Ганка. Фреда числился страховым агентом фирмы «Секуритас». Он был знаком с директором фирмы, который и устроил ему это «местечко». Так что, в отличие от нас, у Фреды было много свободного времени. Ведь Гладена, Яначек, Коштял, я, да и другие могли посвятить подпольной деятельности лишь время, остававшееся после работы. Бартош был занят только своими непосредственными обязанностями разведчика. Он завел несколько досье, каждое для определенного вида материалов: для военной информации, для информации политической, культурной и экономической…