Фан побледнел, что было впечатляюще, учитывая его темную кожу.

— Я имел в виду не это, я просто…

— Хотите сказать, что предпочтете, чтобы их вернули обратно в лабораторию? — спросила Херон, глядя на Лауру, подобно змее, готовой наброситься на жертву. Она так и не сняла свой шлем, и динамик придавал ее голосу угрожающий механический оттенок. Сэмм вмешался, не позволяя ситуации выйти из-под контроля.

— Я уже говорил вам, что сам буду выполнять их функцию, — сказал он. — Вам нужно лекарство, я это понимаю, поэтому вы получите его от меня — добровольно. Рабы становятся свободны, и все довольны.

— Пока Сэмм не умрет, — закончила Херон. Сэмм решил, что она ведет себя излишне дерзко, и отправил ей неодобрительный заряд «будь осторожна», и лишь затем осознал, что из-за шлема Херон по-прежнему отрезана от линка. Вместо этого он бросил на нее взгляд, в который попытался вложить ту же резкость, которую так часто видел, когда на Херон злилась Кира. Партиалка фыркнула, забавляясь, и Сэмм понял, что у него ничего не получилось. «По крайней мере она поймет, что я имею в виду, даже если ей все равно».

Каликс обернулась через плечо, обращаясь к людям, собравшимся у нее за спиной.

— Отвезите этих двоих в больницу и позаботьтесь, чтобы там были готовы принять остальных. — Толпа колебалась, и Каликс пролаяла другой приказ — даже Сэмм понял, что это была резкая вербальная пощечина: — Немедленно!

Один пожилой мужчина подал голос:

— Это Партиалы, Каликс.

Его полный подозрения взгляд обратился на Сэмма и Херон.

— И они спасли от РМ тысячу ваших детей, — сказала Каликс. — Они сделали для этого сообщества больше, чем кто-либо из нас, и делали это на грани смерти. Если у кого-то возникнут проблемы с тем, чтобы помочь им, вы будете отвечать передо мной.

Мужчина уставился на Каликс, тоненькую шестнадцатилетнюю девушку в инвалидном кресле. Ее глаза посуровели.

— Вы думаете, я не смогу привести свои слова в действие? — прошипела Каликс.

— Просто доставьте их в больницу, — сказала Лаура, берясь за первую кушетку. — Я пойду с вами. Остальные, спуститесь с лабораторию, раз теперь мы знаем, что это безопасно.

Сэмм позволил Лауре укатить кушетку и медленно надел шлем для следующего спуска. Он знал: людям не просто, но они делали это, что впечатлило его. Однако в глубине души он понимал, что резкий и язвительный комментарий Херон был самым истинным утверждением из всех, которые кто-либо из них высказывал: рано или поздно Партиалы умрут, чтобы бы ты ни делал и чем бы ни пожертвовал. А затем умрут и люди, и все будет кончено.

Кира отправилась с Морган, чтобы помочь найти лекарство. Найдут ли они его вовремя? И если найдут, то доставят ли сюда?

Кира…

Увидит ли Сэмм ее еще когда-нибудь?

Доктор Морган провела биопсию матки Киры, ее яичников, легких, носовых пазух, сердца, спинномозговой жидкости и тканей головного мозга. Она составила подробные модели ДНК девушки, управляя ими на молекулярном уровне при помощи массивного голографического экрана. Из-за стольких моделей и расчетов один из центральных процессоров госпиталя вышел из строя. Все Партиалы-техники, которые могли знать, как исправить это, уже погибли, поэтому в исследованиях стали полагаться на два оставшихся процессора, надеясь при этом на лучшее.

Надежда, как осознала Кира, быстро становилась их единственным рабочим ресурсом.

Доктор Вейл же занимался тем, что корпел над обширными данными Морган по генетике Партиалов, пытаясь воссоздать как можно больше из своей былой работы над «сроком годности». Когда Кира не находилась на операционном столе или в комнате восстановления, она сидела рядом с ним, обычно подсоединенная к капельнице на колесиках, и пыталась выяснить столько, сколько могла.

— Это часть последовательности старения, — говорил Вейл, указывая на фрагмент цепочки ДНК, которая неярко мерцала на экране. При помощи пальцев он выделил последовательность аминокислот, и те загорелись другим цветом. — Обычно Партиал достигает физической зрелости за десять месяцев, находясь в большой стеклянной тубе. Мы называли их взращивающими резервуарами, но на самом деле они больше напоминали посудомоечные машины, которые использовали в экспресс-закусочных.

Кира покачала головой.

— Я понятия не имею, что это означает.

— Прости. Как насчет… узкого стеклянного лифта?

— Когда случился Раскол, мне было пять, — сказала Кира. — Я выросла уже после конца света. Вам придется объяснить это без метафор старого мира.

— Хорошо, — произнес Вейл, в задумчивости прижав пальцы к губам. — Хорошо. Представь себе прозрачный цилиндр высотой в семь футов и диаметром в два, запечатанный с обоих концов металлической крышкой с трубками, шлангами и прочим. В комплексе ПараДжен в заповеднике было несколько таких, надо было тебе показать. Все остальные остались в центрах роста и подготовки в Монтане и Вайоминге, которые подверглись сильной бомбежке во время Войны с Партиалами. В общем, техники создавали в лаборатории зиготы и помещали их в питательный гель изобретения Морган. К тому времени как организмы заканчивали рост, они в большей или меньшей степени заполняли тубы — они и жидкость, которую мы к ним закачивали. Я создавал весь жизненный цикл, — сказал Вейл, снова указывая на цепочку ДНК на экране. — Партиалы нуждались в огромном количестве энергии, чтобы так быстро расти. Большую часть этой энергии они получали из геля Морган. Кроме того, нам нужно было поддерживать их в тепле: младенцы-Партиалы потребляли энергию настолько эффективно, что почти не теряли ее в виде вырабатываемого тепла. Благодаря этому они быстро росли, но температура их тел была неестественно низкой. Как только ускоренный рост был окончен, повышенный метаболизм замедлялся и Партиалы жили относительно нормальными жизнями. Однако, когда их возраст достигал двадцати лет, включалось во много раз ускоренное старение — выглядит так, будто они разлагаются, но на самом деле она стареют за несколько недель на сотню лет.

— И в то же время замерзают до смерти, — заметила Кира.

— Да, верно, — согласился Вейл. — Процесс нуждается в энергии. — Он вздохнул. — Я знаю, ты этого не одобряешь, и уверяю тебя, что я тоже. Мне не нравился подобный вариант тогда и не нравится сейчас. Но другого выхода не было.

— Вы могли отказаться.

— Отказаться создавать Партиалов? ПараДжен был на грани того, чтобы заработать триллионы долларов. Если бы мы не сделали этого, руководство нашло бы кого-нибудь другого. А так мы могли контролировать процесс.

— Вы могли бы отказаться устанавливать «срок годности».

— Он должен был стать временной мерой и дать нам передышку: правительство хотело кнопку выключения, Предохранитель, который, как я думал, был вживлен в тебя. Если бы мы осуществили этот план, сейчас все Партиалы были бы мертвы и у людей не осталось бы надежды. Мы же купили себе двадцать лет на поиски другого решения, но конец света нам помешал.

Предохранитель. Кира пересекла континент в поисках информации о нем и обнаружила лишь полную путаницу: правительство потребовало, чтобы была создана чума, которая убила бы Партиалов, если бы те вышли из-под контроля, а Доверие разработало две версии.

Первой версией была чума, которую хотело правительство и которая подействовала бы только на Партиалов. Она никогда не была внедрена и должна была остаться лишь прикрытием, чтобы ПараДжен поверил, что Доверие следует приказам. Вторая версия, жертвами которой становились только люди, в последствии стала известна как РМ, однако по непонятным Доверию причинам оказалась намного более смертоносной, чем было запланировано. Доверие пыталось сделать так, чтобы благополучие людей зависело от Партиалов, напустив на человечество чуму, исцелить которую могли только биосинты. Ученые считали, что это единственный способ уберечь Партиалов от геноцида. Вместо этого они совершили геноцид сами.