Или в грустную чужбину

Он спешит, голубчик мой?

Сердце в нем ретиво рвется

В путь обратный или вдаль?

Встречи ль ждет он не дождется

Иль покинутого жаль?

Ждет ли перстень обручальный,

Ждут ли путника пиры

Или факел погребальный

Над могилою сестры?

Как узнать? Уж он далеко!

Месяц в облако нырнул,

И в пустой дали глубоко

Колокольчик уж заснул.

Я ПЕРЕЖИЛ

Я пережил и многое, и многих,

И многому изведал цену я;

Теперь влачусь в одних пределах строгих

Известного размера бытия.

Мой горизонт и сумрачен, и близок,

И с каждым днем всё ближе и темней;

Усталых дум моих полет стал низок,

И мир души безлюдней и бедней.

Не заношусь вперед мечтою жадной,

Надежды глас замолк – и на пути,

Протоптанном действительностью хладной,

Уж новых мне следов не провести.

Как ни тяжел мне был мой век суровый,

Хоть житницы моей запас и мал,

Но ждать ли мне безумно жатвы новой,

Когда уж снег из зимних туч напал?

По бороздам серпом пожатой пашни

Найдешь еще, быть может, жизни след;

Во мне найдешь, быть может, след вчерашний,

Но ничего уж завтрашнего нет.

Жизнь разочлась со мной; она не в силах

Мне то отдать, что у меня взяла

И что земля в глухих своих могилах

Безжалостно навеки погребла.

Владимир Федосеевич Раевский

1795–1872

Знакомый А.С. Пушкина. Участник войны 1812 года. Храбрец, награжденный золотой шпагой с надписью «За храбрость». За ним закрепилось имя «первого декабриста»: он одним из первых пал жертвой репрессий за четыре года до восстания на Сенатской площади. Автор свободолюбивых элегий и других стихотворений.

НА СМЕРТЬ МОЕГО СКВОРЦА

Еще удар душе моей,

Еще звено к звену цепей!

И ты, товарищ тайной скуки,

Тревог души, страданий, муки,

И ты, о добрый мой скворец,

Меня покинул наконец!

Скажи же мне, земной пришлец,

Ужели смрад моей темницы

Стеснил твой дух, твои зеницы?

Но тихо всё… безмолвен он,

Мой юный друг, мой Пелисон,

И был свидетель Абеон

Моей встревоженной разлуки!

Так, верю я, о жрец науки,

Тебе, о мудрый Пифагор!

Не может быть сей ясный взор,

Сей разногласный разговор,

Ко мне прилет его послушный

Уделом твари быть бездушной:

Он создан с нежною душой,

Он, верно, мучился тоской…

Как часто резвый голос свой

Он изменял на звук печальный,

Как бы внимая скорби тайной.

О вы, жестокие сердца!

Сотрите стыд души с лица,

Учитесь чувствам от скворца!

Он был не узник – и в темнице.

Летая вольных птиц в станице,

Ко мне обратно прилетал, —

Мою он горесть уважал,

Для друга вольность забывал!

И все за то его любили,

И все за то скворца хвалили,

Что он, средь скорби и недуг,

И в узах был мне верный друг.

Что он ни мщения, ни мук

Для друга в узах не боялся

И другу смело улыбался.

Когда ж, как ржавчиною сталь,

Терзала грудь мою печаль,

Кому ж? – скворцу лишь было жаль!

И мнилось – пел мой друг сердечный:

«Печаль и жизнь не бесконечны».

И я словам его внимал,

И друга нежного ласкал,

И вдруг свободнее дышал.

Когда ж вражда со клеветою

В суде шипели предо мною

И тщетно я взывал права,

Он пел ужасные слова:

«Враги иссохнут, как трава».

И были то последни звуки,

И умер мой скворец от скуки!

О вы, жестокие сердца,

Сотрите стыд души с лица,

Учитесь чувствам от скворца!

Кондратий Федорович Рылеев

1795–1826

Современник и хороший знакомый А.С. Пушкина. Декабрист, один из главных организаторов выступления на Сенатской площади. После того, как восстание потерпело поражение, был казнен. Поэт-романтик, признававший себя учеником Пушкина в поэтическом языке. Автор сатир, гражданских стихотворений, «дум» и поэм.

ИВАН СУСАНИН

В исходе 1612 года юный Михаил Феодорович Романов, последняя отрасль Руриковой династии, скрывался в Костромской области. В то время Москву занимали поляки: сии пришельцы хотели утвердить на российском престоле царевича Владислава, сына короля их Сигизмунда III. Один отряд проникнул в костромские пределы и искал захватить Михаила. Вблизи от его убежища враги схватили Ивана Сусанина, жителя села Домнина, и требовали, чтобы он тайно провел их к жилищу будущего венценосца России. Как верный сын отечества, Сусанин захотел лучше погибнуть, нежели предательством спасти жизнь. Он повел поляков в противную сторону и известил Михаила об опасности: бывшие с ним успели увезти его. Раздраженные поляки убили Сусанина. По восшествии на престол Михаила Феодоровича (в 1613) потомству Сусанина дана была жалованная грамота на участок земли при селе Домнине; ее подтверждали и последующие государи.