Сразу принялся расспрашивать людей о местонахождении Российского посольства, таксисты пожимают плечами, помог какой-то студент, запрыгнул на крыло коляски мотоцикла, чтоб проводить.

Бумага от правительства Москвы помогает и в российских посольствах, помогает и в музей зайти, с 50 % скидкой, как студентам, в общем, бумага универсальная. Территория Российского посольства в Аддис-Абебе огромная, в сравнении с посольством в Хартуме, например. Тут мы побыли сутки, нам выделили квартиру, здесь все интересуются нашей экспедицией, и особенно нашими «Уралами»! Удивляются выносливости российской техники.

Консул Меркулов Виктор спросил:

— А где вы были трое суток?

Меня такой вопрос удивил, и немного даже возмутил, ведь наши русские Даже не знают страны, в которой работают по несколько лет, а если бы знали, то не спрашивали бы, а наоборот похвалили бы за то, что мы за такой короткий срок преодолели тысячу километров от Хартума.

В посольстве давай все нас предупреждать, чтоб мы были осторожнее: на юге Эфиопии часто происходят нападения банд, ограбления, убийства, места глухие, вечерами и ночами просили останавливаться только в населённых пунктах, кстати, в Африке вообще движение машин к вечеру прекращается, но мы всё равно едем как можем и останавливаемся — где получается. Разве подгадаешь!

Взяли они с нас расписки, что «посольство снимает с себя всякую ответственность за нас, и в случае несчастья мы не будем иметь претензий к ним!» Смешно и, конечно же, обидно за такое отношение к соотечественникам! Это называется — «моя хата с краю, я ничего не знаю». А мы уж как-нибудь обойдёмся без таких советов и «такой» помощи. Мир не без добрых людей!

Познакомились со здешним инженером Фомичевым Евгением Николаевичем, хороший, такой, весёлый мужик, здорово помог нам с ремонтом. Раньше он имел тоже свой «Урал» с коляской.

Встречается тут в Эфиопии много больных-прокажённых с нарушениями костного состава, пальцы кривые или вообще деформированы, таких людей много. Они пытаются дотронуться до нас, вместо рук у некоторых из плеч растут отростки, напоминающие длинный палец или змею, этими отростками они тычут мне в спину, наверное, опасно, можно заразиться! Это такая зараза, которая разрушает кости в организме. Полиомиелит, что ли — с такой болезнью здесь много людей остаются с иссохшими конечностями, без рук, без ног, без плеч. Много уродов видели, но говорят сия болезнь не заразна! Знать бы!

На юге страны больше мусульман, а на севере — православных христиан. Эфиопы крестятся не справа налево, а слева направо, и пальцы складывают иначе. В некоторых городках из церквей на улицы ' выставляют громкоговорители, служба начинается рано и продолжается 1,5 часа, окрестность оглашается молитвой. Вид у здешних церквей самый непрезентабельный, часто это просто хижина, и только крест и маленький куполок над макушкой крыши выдаёт церковь.

Фу-у-у, выехали из Аддис-Абебы. Наконец-то мы опять на трассе, движение к вечеру, на выезде из города, очень интенсивное. Погода дождливая. Но дорога пока хорошая. На западе страны, вдоль дорог, много брошенной военной техники — БТРы, танки, а здесь, на юге Эфиопии, много заброшенных перевёрнутых грузовиков — и почему это после аварии их никто не забирает? Такие картины, действуют угнетающе.

Вдоль дороги так и тянутся тростниковые хижины, селения не кончаются и люди тоже бродят повсюду. Завидев нас издалека, дети, даже очень маленькие, бросают свои игрушки и бегут к дороге, взрослые прекращают работать, выстраиваются вдоль дороги в ряд и машут руками, приветствуют.

Был случай, когда толпа начала хлопать в ладоши и петь, как мы подъезжаем. Мы как-будто триумфаторы какие-то, а нас вдруг чествует народ. Нужно быть очень осторожным за рулём, дорогу здесь любят все — и люди, и животные, овцы даже спят на дороге, ослы и верблюды разгуливают преспокойно, люди — дети, и взрослые — несут хворост, тюки, ходят по дороге, наверное, они думают, что асфальт положили только для них. Много ослов тут валяется без голов, но живых ослов это всё равно не останавливает — с трудом разгоняем всех звуками своих клаксонов. А они не боятся, даже не вздрагивают.

И опять всё то же: «Ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю!» Голова от них идёт кругом. «Where you go?! Where you go?! Where you go?!» одно и то же — как они мне надоели! Люди, вездесущие люди, их так много — как тараканов. Везде, где бы ни остановились — люди, люди, люди. Даже в туалет без них не сходишь, отойдёшь за деревья, а они тут как тут, возьмут в окружение и смотрят, а если вам кажется, что никого рядом нет, что это тихое место, что вам посчастливилось, то будьте уверены — это только видимость, на самом деле, на вас незаметно смотрят из кустов десятки глаз.

Подъезжаем уже к границе Кении, осталось всего 100 км.

Природа всё больше радует глаз, зелёные горы, пышная растительность, саванны, и не так голодно — ананасы продают пучками, как у нас редиску, в столовых могут пожарить яичницу, картофель. А в посольстве нам офицер безопасности, да и все остальные тоже, столько наставлений дали совершенно ненужных, и столько опасений высказали, мол, до Адсы ещё не так опасно, а вот дальше вас могут ограбить, и даже убить, много там банд, очень много, вечером и ночью лучше не ехать. Утверждают, что часто грабят европейцев к югу от Аддис-Абебы. Но мы ехали вчера и сегодня до позднего вечера, разбойников не встречали. Но зато ближе к границе, вдоль дороги, можно увидеть много верблюдов огромных размеров, такие великаны часто бегают даже по дороге, один долго бежал рядом с нами, сигналом не могли отогнать.

В городок Мояле приехали в 20 часов, таможня уже была закрыта, продавец, у которого мы купили пирожков и чаю, сказал, что откроется только завтра в 8 часов.

— Почему тут работают так мало? — возмущались мы. — Даже в России все таможенные автопереходы работают почти круглые сутки!

Утром подъехали к таможне, дождались восьми часов, но никто не торопился открывать контору. Ждём, через каждые три минуты подходят разные менялы, предлагают обменять деньги. То эфиопские биры на шиллинги, то кенийские шиллинги на доллары, то доллары на все эти местные штучки. Узнаём курс, но менять воздерживаемся, один предлагает за 1 доллар — 70, другой 81, лучше уж обменяем деньги на кенийской стороне.

Мы спешили проехать быстро Эфиопию, чтобы успеть попасть в Кению к 17–18 апреля, потому что визы наши заканчиваются 20 апреля. Переживаем, а вдруг не пустят, скажут, возвращайтесь в Аддис-Абебу и делайте новые визы. Не дай Бог! Но всё прекрасно — нас выпускают, да ещё работник иммиграционной службы спрашивает:

— Вам поставить въезд на сколько? Я могу и на месяц!

— О'кэй, ставьте лучше на месяц!

Прекрасно! Штампы стоят. Осталось оформить мотоциклы в таможне. Но тут меня ждало разочарование… Слова таможенника на меня подействовали как удар грома:

— Впускаем иностранное транспортное средство по специальной бумаге!.. Её вы должны были сделать ещё в России. Проезжают финны, немцы — и все имеют такую бумагу!

И показывает мне листок с какой-то печатью типа ваучера.

— А почему у вас такой нет?! Впустить не могу!

— Помогите, пожалуйста, может, есть какой то выход?!

— Попробую позвонить своему боссу в Найроби, а вы ждите, я позову. Ребята сразу приуныли, когда я рассказал о создавшейся ситуации. Володя стал изучать карту, размышляя, как бы объехать Кению. Никак её не объедешь: с востока — Сомали, которая на юге всё равно граничит с Кенией, а с запада — Уганда, и «родной» Судан, где идут военные действия.

— Не хотите ребята вернуться в «любимый», жаркий Судан? — пошутил я.

— Нет, не допустим, чтоб это случилось, проехать половину пути, проехать снежную Турцию, пустыню Сахару в Судане, столько стран и границ и встать вдруг перед Кенией, откуда только начинается самое интересное — саванны, джунгли, богатые диковинными животными, — завопил Володя-фотограф.

Через пол-часа ожиданий меня позвал таможенник: