6 октября

После выходных, утром, вижу у Ильи и Мадины — его подруги, лица такие просветлённые, счастливые, они с таким удовольствием рассказывают, как делали восхождение на ближайшую гору высотой 850 метров. Впечатлений масса, мышцы ног болят сильно, но зато довольные! Илья и говорит:

— Сергей, это ты на меня повлиял, раз я на такое пошёл! Здорово!

7 октября

Наконец-то. Попрощался со всеми, спасибо Илье, Гарри, Дмитрию — они решили оплатить мне перелёт на Аляску и отправку мотоцикла тоже.

8 аэропорту проверяют строго, все вещи трясут, даже ботинки и те надо снимать, всё прозванивают, прощупывают — сумасшедшие! Надо серьёзно браться за изучение английского, а то как баран стою, ничего ни понимаю, что они там лопочут, почти как глухонемой, смешно над собой!

А вот и Аляска, гляжу в окошечко самолёта — хорошо что мне дали место возле окна: горы, заливы, редкие деревца, даже не верится, что я увидел это место, которое так хорошо описал в своих книгах Джек Лондон. Я счастлив. «Ну, с Богом!» — иду к выходу.

7–8 октября 2003

Стою в зале аэропорта уже более получаса, но никто не встречает. Пытаюсь освоить здешний общественный телефон, чтобы сделать звонок Питу, но ничего не понял — как им управлять! Вдруг смотрю — ко мне приближается Улыбающийся, усатый мужик, куртка расстёгнута, сразу видно — наш брат, байкер!

— Хэлоу, Сергей! Извини, запутался с расписанием.

Нет проблем. Пит предложил поехать к своему хорошему другу — Сергею Зозуле. Я обрадовался предстоящей встрече с русским человеком и решению проблемы общения. Мы поехали к Питу домой, он живёт в 40 км от Анкориджа, в городке Чугалак (Chugalak), там же работает Сергей — строит аэропланы и мотодельтапланы. Едем.

Что мне бросилось в глаза — в Анкоридже очень много маленьких самолётов, оказывается, из-за недоступности большинства районов Аляски, многие имеют самолёты как личный вид транспорта, вместо машины. Чудеса — вот бы нашей Сибири или степным жителям такое!?

Приехали на территорию аэродрома. В одной из мастерских я познакомился с Сергеем Зозулей, — мужчина лет 45, светловолосый, крепкого телосложения. Он приехал с Украины, с Запорожья и здесь делает миниаэропланы, руководит работой. Живёт с женой, дочкой, а сын остался на Украине. Пит пригласил его к себе домой на ужин.

Что мне понравилось — это расположение домов, все тут строятся отдельно, стоя на приличном расстоянии друг от друга, особняком в лесу, и к каждому дому — свой асфальтированный подъезд. Некрепкие на вид, с тонкими стенами, дома, а климат-то суровый — странно!?

Пит живёт в двухэтажном доме, как и все тут. Познакомил он меня с дочкой Викторией — ей лет 15, и с женой Денис, та невысокого роста, полная, как и большинство американцев, а работает в воинской части — сержантом, служит, значит — оператором компьютера.

Пит достал ноутбук, и мы стали смотреть наши фотографии по предыдущему этапу — по Африке, которые я привёз на компакт-дисках. Вся семья смотрит, а я только успеваю рассказываю, Сергей переводит. Сергей — человек в нашем деле опытный, он был участником экспедиции 1992 года, совместно с чехами, они перелетели тогда на четырёх мотодельтапланах через Берингов пролив, он сказал, что у него дома, в Анкоридже, имеются даже фильм о перелёте с русским переводом, приглашал на следующий день к себе домой, но как-то совсем не уверенно.

Иногда хорошо побыть одному, сосредоточится, привести в порядок все мысли. Вот и сейчас, я остался в доме Пита с утра один, он уехал рано на работу. Я только совершил пробежку, как тут Денис с Викторией уехали тоже на работу — было 7:00. Обрадовался, что буду один. Спокойно заучил несколько английских слов, после буду читать историю России, подумал, что надо дома приучить себя рано вставать раньше — где-то в 5:00 или 5:30 — не позже, много можно успеть сделать тогда! Трудно это — рано вставать, всё себя никак не заставлю, но понимаю, что результативность утром гораздо выше, не то что вечером.

Жду машину, так называемую YELLOW — жёлтая такая, которая должна привезти мой «Урал-Волк» из Сиэттла, выглядываю в окно, не терпится рвануть в путь, ведь как говорит Пит, со дня на день пойдёт снег, нужно торопиться на юг — зима подгоняет. Вышел на балкон, холодно, как у нас во второй половине ноября.

Вообще мысли переполняют меня, в Сиэттле такого не было, а здесь впечатлений больше, хотя немного ещё что удалось увидеть со дня приезда.

Природа тут такая же, как и у нас, деревья — берёзы, сосны, ели. Вчера проехали по Анкориджу, городок небольшой — говорят, 150 тысяч жителей, но растянут намного километров из-за малоэтажных домов, и все здания в стиле Дальнего дикого Запада. Что мне особенно здесь нравится, так это малая населённость: как я понял, со слов Пита, на всю Аляску всего-то есть 360 тысяч жителей — это много меньше чем у нас на Чукотке.

Деревья уже сбросили свою листву. Всё имеет жёлто-серый цвет, но меня это радует, совсем как у нас — моя самая любимая пора — осень. Время творчества и умиротворения. На горизонте виднеются заснеженные горы, какая же из них Денали, или как её ещё называют Мак-Кинли — высочайшая вершина Северной Америки!

В доме у Пита много комнат, меня удивил бардак — в каждой комнате много разных вещей раскиданных повсюду. Да ещё бегают две собаки, но это уже навязанный людям стандарт, по всему белому цивилизованному миру — иметь одного ребёнка и собаку, а лучше — две, и ещё — телевизор, малоподвижный образ жизни и беспорядочное питание. Ужинают тут едой из макдонольдса: типичная странно жареная курица, ненатуральное картофельное пюре и бумажные стаканы с кофе. Вот она Америка, зачем женщине готовить? Лучше искусственной пищи из кафе нет ничего на свете! Да и женщинам ещё мужскую работу подавай, обязательно, а как же? — нельзя, чтобы женщина отставала от мужчины, а ещё лучше, если будет в этом перегонять! Зачем?

Вещи, вещи, вещи, куда столько? Человека современная жизнь делает рабом вещей — в них можно утонуть, каждый день реклама нам навязывает, купи, купи, купи! — будто что-то новенькое, ну, например, новую микроволновую печь или овощерезку, как будто без неё на кухне не управиться! И в результате человек обрастает вещами, в большинстве случаев — абсолютно ему ненужными! А по телевизору вовсю показывают террористов, «жестоких» мусульман, убийц, которые, однако, в Судане, например, с вами поделятся последней лепёшкой и отдадут свою кровать на ночь, а если и кровати нет — то попросят у соседа, сами будут спать на земляном полу в тесной, пустой глиняной землянке с кучей детворы! Вот вам и «жестокие»! Так и делаю выводы: кому больше повезло — американцу, европейцу, со стандартным неестественным мышлением или всё-таки эфиопам, масаям, суданцам, которые живут в хижине из хвороста 2x2 метра с семьёй из восьми человек, без телевизора, но зато с чистой совестью и ясным сознанием!? Есть над чем подумать!

Разве можно целый день смотреть на улыбающегося Арнольда Шварцнегера, с какой-то сухой дамой в годах под ручку, цепляющейся за молодость. Тут, в Америке, вообще только два типа женщин есть — либо полные, либо худые, «диетчицы», иных вариантов не бывает! Все рукоплещут состоявшемуся новоиспечённому политику, а завтра окунут его в грязь, и обвинят на всю страну во всех грехах, которые он даже не совершал — Клинтон тому пример. И наверное, большинство людей всё это воспринимают всерьёз. Мы называемся «совки», но они «совки» больше нас в десять раз. Куда мы катимся!? Куда катятся они?

Рядом с домом загон, по которому ходят два коня, Виктория занимается верховой ездой. У меня тоже мечты построить маленький деревянный домик в Сергиевом Посаде, в лесу, и завести там своих коней, баньку, быть поближе к духовному серцу России — Троице-Сергиевой Лавре.

После английского взялся за историю России, тут позвонил Сергей, Пит через него передал, что с оформлением мотоцикла не должно быть проблем, завтра этот офис будет работать, номера выдадут железные — я вздохнул с облегчением. А то вчера вечером Пит меня огорчил своим заявлением, что номеpa на новое транспортное средство сразу не выдаются, а только спустя некоторое время 1–2 месяца, вот это была для меня неприятная новость: понятно, что с бумажным временным номерком у меня возникнут проблемы на первой же границе в Центральной Америке.