5 февраля 1494 года после длительных и трудных переговоров был подписан мирный договор с Литвой. Великого князя Александра Казимировича вынудили признать «отъезды» своих вассальных князей на «московскую службу». Этот «мир» представлял собой, конечно, лишь временную передышку, остановить процесс воссоединения русских земель было уже невозможно.
А пока великий князь Иван III выиграл время для решения еще одной важной внешнеполитической задачи – оказание отпора шведским феодалам, которые захватили Финляндию и исподволь подбирались к Великому Новгороду. С прошлого века шведы удерживали три новгородские волости на севере Карелии. Ими была построена сильная крепость Выборг, которая стала плацдармом для нападений на русские владения на Ладожском озере и на реке Неве. Дальнейшее продвижение шведов становилось опасным…
В пограничной войне с Литвой, которая только что закончилась, Даниил Щеня был одним из многих воевод, пусть отличившимся дерзким рейдом на Вязьму, но ничем особенным не выделявшимся. Не менее успешно действовали, брали штурмом города и громили литовские рати и князь Даниил Холмский, и Яков Захарьин, и князь Федор Рязанский, и Василий Шуйский, и князья Воротынские, и многие другие. Поход на шведов был первым самостоятельным походом Щени. Здесь он был заранее назначен «большим воеводой», возглавил великокняжеские полки, выступавшие из Москвы. Новгородские и псковские силы должны были присоединиться позднее, встав под его же начало.
Военные действия начались в июне 1495 года. Передовые отряды русского войска, сравнительно небольшие по численности, вошли в Карелию (об одном из таких отрядов в четыреста воинов сообщала шведская рифмованная хроника). Отряды вели разведку, громили шведские пограничные заставы. А в августе в поход выступили главные силы: из Москвы – «большой воевода» Даниил Щеня с великокняжескими полками, из Новгорода – воевода Яков Захарьин, из Пскова – наместник князь Василий Шуйский.
8 сентября 1495 года русское войско подошло к Выборгу, где засел с большим рыцарским гарнизоном комендант крепости Кнут Поссе. Он попытался сделать вылазку из крепости, но она закончилась полной неудачей. «Плохо пришлось шведам тогда, русские их всех перебили», – печально повествует шведский хронист.
Началась осада, длившаяся три месяца. Каменные стены и башни Выборга шведы считали неприступными, к тому же русские не имели опыта штурма таких крепостей. Против каменных стен были бессильны метательные орудия. Возле крепости, стоявшей на островке, нельзя было соорудить «приметы», искусственные насыпи, по которым русские в прошлых войнах всходили на стены.
Действия «большого воеводы» Даниила Щени оказались неожиданными для шведских военачальников. При осаде Выборга он широко применил артиллерию, крупнокалиберные пушки и пищали, которые, по словам того автора шведской хроники, причинили защитникам крепости «много горя». Вместо трудоемких и опасных из-за обстрела со стен «примётов» были использованы многочисленные штурмовые лестницы. Таких приемов осады крепостей еще не знала история русского военного искусства.
Пока главные силы готовились к приступу, конные отряды опустошали окрестные земли, разрушали шведские опорные пункты. Летописцы специально отметили, что русские воеводы «землю немецкую воевали, и жгли, и пленили».
Штурм Выборга начался 30 ноября 1495 гола. Русские летописи не сообщают никаких подробностей, отмечая только, что «под Выборгом убили из пищали Ивана Андреевича Суботу Плещева». Но сохранилась шведская рифмованная хроника, отрывки из которой опубликованы советским историком К. В. Базилевичем. Штурм Выборга описан в ней довольно подробно: «Русские показали свою мощь. Столь много тысяч расположилось перед Выборгом, большое пространство они заняли палатками. На три мили вглубь и в ширину расселились русские. Поэтому Выборг был в сильнейшем беспокойстве. У них были пищали большие и в большом числе. Они хотели стену Выборга пробить большими и малыми пищалями, и часто в несколько тысяч человек бросались на Выборг».
Пушечным огнем были разрушены две башни, в третьей – пробит большой пролом. Шведы поспешно возвели насыпь позади пролома, чтобы преградить дорогу внутрь крепости. С трех сторон русские воины двинулись на приступ со штурмовыми лестницами. Небольшому отряду удалось через пролом ворваться в башню и засесть там. Другие отряды взошли на стены и удерживали их семь часов, несмотря на яростные контратаки шведов. По приказу Кнута Поссе под своды башни, захваченной русскими, закатили бочки со смолой и подожгли. Смельчаки погибли от огня и дыма. Шведы, сражавшиеся с русскими воинами на стенах, отбрасывали штурмовые лестницы, чтобы не подошло подкрепление. Русских, ворвавшихся в крепость, становилось все меньше, но никто не сдавался, предпочитая смерть позорному плену. «Те, которые попадали вниз, потеряли свою жизнь; те, которые находились на стенах» попадали в воду», – писал автор шведской хроники.
Походы в Финляндию (1495-1496)
Повторять штурм русские воеводы не стали. Можно только гадать о причинах: то ли потери оказались слишком тяжелыми, то ли приближение зимы заставляло торопиться с возвращением – ведь для подготовки нового штурма требовалось время…
25 декабря 1495 года русское войско возвратилось в Новгород.
Отступление русских от Выборга вызвало ликование в Швеции, правитель которой Стен Стуре уже собрал армию для помощи осажденному городу.
Но война еще не была закончена, и неудачный штурм Выборга стал лишь одним из ее эпизодов. В Великий Новгород приехал Иван III и вскоре, 17 января 1496 года, еще одна русская рать выступила в поход «на Свейское королевство». Ее вели воеводы князь Василий Косой Патрикеев и Андрей Челяднин. На этот раз «ратный путь» пролегал по Южной Финляндии, где шведы чувствовали себя как дома под защитой многочисленных крепостей. Василий Косой Патрикеев и Андрей Челяднин с ходу взяли крепость Нишлот и перебили шведский гарнизон. Затем войско повернуло на запад и по пути, когда-то проложенному полками Александра Невского, двинулось к побережью Ботнического залива, к городу Або. Правитель Швеции Стен Стуре сам явился в Або и начал спешно собирать войско. Автор хроники сообщает: «Он тогда приказал писать на Аланд и Нюланд, и посланные должны были по Финляндии итти, они должны защищать свои дома. Каждый человек тогда зашевелился. Тогда Стен Стуре повел свои войска от Або, там можно было слышать много шума. Целые дни после дня св. Матвея (24 февраля) выступают шведы в поход, рыцари и много шведов, благородные и самые лучшие; некоторые из них с санями, а некоторые с конями; они прибывают так, как могут; девять сотен придворных было там, и все они хотели идти вперед; две тысячи прибыло с Аланда, все благородные люди и набожные. Когда все собрались, всего их собралось свыше 40 тысяч; и они были вооружены прекрасно…»
Хронист рисует картину общей мобилизации – так напугало правителя Швеции движение русского войска к Ботническому заливу. Однако все эти грандиозные приготовления оказались бесполезными. Русские воеводы узнали о выступлении Стена Стуре с сорокатысячной армией и уклонились от невыгодного для них сражения. Они искусными маневрами ушли от погони и возвратились «с полоном многим» в Новгород.
За неполных два месяца рать Василия Косого Патрикеева и Андрея Челяднина прошла полторы тысячи километров, в том числе по чужой, «свейской» земле не менее девятисот километров. И это в условиях суровой северной зимы, по глубоким снегам, лесам, а в конце похода – по хрупкому весеннему льду озер и по болотам! По свидетельству летописца, в 1496 году «зима вельми лютая была, морозы были великие и снеги, а на весне паводь великая была».
Только-только прошли для Стена Стуре зимние тревоги, как начались весенние походы русского войска. В апреле войско Василия Патрикеева вновь подходило к Выборгу. А другая русская рать во главе с воеводами Иваном и Петром Ушатыми той же весной из устья Северной Двины на судах пересекла Белое море, поднялась по рекам Кольского полуострова до финской границы и устремилась дальше, в «Киянскую землю» (так называли русские область Финляндии у северо-восточного побережья Ботнического залива). Здесь, в районе «девяти рек», они долго воевали, а на обратном пути разорили Северную и Центральную Финляндию, Протяженность этого похода, в котором участвовали ратники из Двинской земли (устюжане, двиняне, онежане, вожане), привычные и к морским переходам, и к речным волокам, и к дорогам по дремучим северным лесам, свыше двух тысяч километров. Ответных мер шведы даже не успели принять.