Русскому войску противостояла мощная фаланга немецкой пехоты, первая линия которой состояла из полутора тысяч человек, с пушками и аркебузами [32]. Яростной и неудержимой была атака московских и новгородских ратников. Немцам не помог и «огненный бой». Четыреста немецких пехотинцев были убиты сразу, их знамя захвачено русскими. В сече погибли начальник немецкой пехоты Матвей Пернауэр, его брат поручик Генрих, знаменосец Конрад Шварц. Большие потери понесла и немецкая конница, прикрывавшая отход пехоты. Это был успех, но это еще не было победой: ослабленное, но все еще боеспособное орденское войско продолжало стоять у озера Смолино.
Видимо, и русские полки понесли значительные потерн так как Даниил Щеня решил возвратиться в Новгород По свидетельству немецкой «Хроники Рюссова», магистр Плеттенберг «со своими людьми был совершенно утомлен» он отказался от преследования отходивших русских, «стоял на месте до третьего дня и поджидал неприятеля’ не придет ли он снова».
Общая военная обстановка торопила Даниила Щеню. 3 декабря он был отозван великим князем Иваном III из Новгорода – «воевать в Литовскую землю».
В конечном итоге «полупобеда» при Смолине обернулась большим стратегическим выигрышем. Орденскому войску был нанесен такой урон, что магистр прекратил набеги на Псковскую землю. Высвободились войска, так необходимые на литовском театре военных действий, там, где решался исход всей войны.
В 1503 году великий князь литовский Александр, ставший к тому времени и польским королем, запросил мира. По условиям мирного договора Иван III сохранил почти все отвоеванные у Литвы земли: девятнадцать городов и семьдесят волостей. Западная граница России была отодвинута на линию Дорогобуж – Гомель – Чернигов. Однако древний русский город Смоленск остался за Литвой.
А «большого воеводу» Даниила Щеню опять послали оборонять Псковскую землю от ливонских рыцарей, и опять во главе великокняжеской рати. По словам летописца, в 1503 году «немцы приходили ратью на Псков. А великому князю весть пришла наперед. И он послал ко Пскову силу, а воевода был у них князь Данило Васильевич Щеня, да с ним было много князей, и бояр, и детей боярских. Они же немцам не дали к городу приступать и встретили их далеко от града и с немцами бились». В том же году Иван III «послал рать устюжан и двинян стеречь Ивангород от немцев».
В 1506 году обострилось положение на «казанской украине», и немедленно туда был переброшен Даниил Щеня, признанный уже воевода: в военной иерархии Российского государства он занимал второе место вслед за «воеводой московским». В разрядной книге записано: «По казанским вестям послал великий князь в Муром князя Даниила Васильевича», причем специально оговаривалось, как только «воеводы сойдутся казанского для дела», быть «в большом полку Данилу Васильевичу».
При новом великом князе Василии III Даниил Щеня стал, наконец, «воеводой московским», официально заняв пост главнокомандующего. Приближалась новая война с Литвой и Польшей, во главе военной организации Российского государства, естественно, оказался самый известный и опытный полководец.
В 1507 году новый великий князь литовский Сигизмунд I Старый принял решение о войне с Россией, в феврале его поддержал литовский сейм, а в марте начались военные действия. Сначала это были мелкие пограничные стычки, в которых принимал участие и Даниил Щеня. В июле 1508 года он вместе с Яковом Захарьиным осадил Оршу. Однако артиллерийский обстрел не разрушил городских укреплений. К тому времени к берегу Днепра близ Орши вышло большое войско Сигизмунда. Десять дней противники стояли друг против друга на разных берегах. Продолжать осаду Орши, имея перед собой «литовскую силу», было опасно, и русские воеводы отвели полки к Вязьме. В сентябре Даниил Щеня стремительным рейдом захватил Торопец, «а которые люди литовские приводили торопчан к целованию за короля, и те люди бежали». Это был один из самых удачных походов кампании 1508 года, проходившей с переменным успехом. Щеня со своими людьми остался для обороны Торопца.
Вскоре в Москву приехало литовское посольство, в начале 1509 года был заключен мирный договор с Литвой. Честолюбивые замыслы Сигизмунда I – вернуть утраченные после войны 1500-1503 годов владения – провалились, он официально признал присоединение этих земель к России. Не возражал против урегулирования русско-литовских отношений и Василий III. Военные действия показали, что к решению главной задачи – возвращению Смоленска – русская армия еще не готова. Попытки взять сильно укрепленные города оканчивались неудачей. Нужно было создавать мощные осадные пушки, способные разрушать каменные стены и башни.
Мир между Россией и Литвой обеспокоил Ливонский орден. Ровно через неделю после возвращения из Литвы московского посольства, которое привезло утвержденный Сигизмундом I договор, в Москву приехал ливонский посол Голдорн, и сразу же было заключено перемирие сроком на четырнадцать лет.
Нельзя сказать, что для России начались мирные годы: на рубеже первого и второго десятилетий XVI века начались набеги крымских татар, на «берег» Оки и Угры ежегодно приходилось посылать воевод с полками, даже «большой воевода» Даниил Васильевич Щеня выходил на «крымские украины» с «многими воеводами». Но главным оставалась все-таки подготовка к смоленскому походу…
Город Смоленск являлся ключом к решению задачи исторического значения – воссоединения с Россией братских украинского и белорусского народов, к дальнейшему продвижению в Прибалтику. Днепровский речной путь связывал Смоленск с Киевом, со всей Украиной. Близлежащий Витебск открывал путь в Прибалтику по Западной Двине. Большие сухопутные дороги вели на Минск и Вильно. Богатый и многолюдный город, торговый и ремесленный центр обширной области, Смоленск, по оценкам современников, имел «почти равную с Москвою величину». Стратегическое значение Смоленска хорошо понимали и противники России. И Казимир, и Александр, и Сигизмунд прилагали все силы, чтобы удержать его, при малейшей угрозе немедленно посылали на помощь смолянам войска. Смоленск имел первоклассные по тем временам укрепления, стены его выдерживали огонь из больших пушек. Удачным было и само расположение города: он стоял на холмах, к тому же был прикрыт рекой. Русский летописец писал: «град же, имея твердость, стремнинами гор и холмов великих затворено и стенами великими укреплено». Так что в военном отношении взятие города казалось почти невозможным. Однако русское население Смоленска не было на стороне Литвы. В городе неоднократно поднимались восстания против литовских наместников, были случаи, когда горожане приглашали в Смоленск русских князей и даже «откладывались» от Литвы. Литовские великие князья всячески заигрывали с городской верхушкой, давали смолянам привилегии. Так, король Александр в 1500 году освободил смоленских купцов от торговых пошлин на всей территории своего государства сроком на пятнадцать лет, в 1502 году смоленским мещанам было предоставлено право не платить шесть лет подати, а в 1505 году король дал смолянам грамоту, предоставлявшую им разные льготы и запрещавшую незаконные действия наместников. Однако все это, как показали дальнейшие события, не перевесило естественную тягу жителей Смоленска к воссоединению с Россией.
Сигизмунд I надеялся на помощь крымского хана Менгли-Гирея, который тоже был обеспокоен усилением России. Королевские послы зачастили в Бахчисарай. Осенью 1512 года Василий III достоверно узнал, что Сигизмунд «наводит» на русские земли «крымского царя» и недавние набеги крымцев «на украинные места» были произведены «по королёву же наводу». Вмешательство Крымского хана осложнило обстановку, но не остановило русского похода на Смоленск.
Первый смоленский поход начался в ноябре 1512 года. Из Вязьмы быстро двинулся к городу передовой отряд русского войска. Князю Репне-Оболенскому и конюшему Челяднину, которые вели этот отряд, было велено взять только смоленские посады и, не задерживаясь, двигаться дальше, к Орше и Друцку. Туда же спешили из Лук полки князей Одоевского и Курбского, новгородские и псковские «пищальники» князя Василия Шуйского. Передовые отряды должны были очистить от противника окрестности Смоленска, а потом прикрыть с запада главные силы от возможного удара короля Сигизмунда, не давая ему прийти на помощь осажденному городу. Свою задачу передовые воеводы выполнили. И тогда 19 декабря 1512 года из Москвы выступили основные силы во главе с самим великим князем. Фактическим руководителем был опытный воевода Даниил Щеня, который находился с великим князем и значился по «росписи» воеводой большого полка, то есть занимал самую высокую должность в войске.