А Жилов всё "строчил", по- прежнему не замечая ничего вокруг.

  - ...как можно дольше затянуть с подачей регистрации найденного месторождения, чтобы успеть подготовиться по всему фронту; закрыть доступ в информационную сеть любых упоминаний об этой планете; ускорить разработку объемов и границ месторождения, и сделать фальшивые сканеровки и физику месторождения; добиться приоритета в разработке планеты; провести чистку в руководстве экспедиции, убрав инакомыслящих; закупить новейшее оборудование, сменить весь младший персонал на станции связи, а средний и высший прогнать через детектор лжи; ускорить, по возможности, выпуск экспериментальных батареек; произвести разработку технологии очистки руды и насыщения полученного минерала Зилия, до концентрации необходимой для реакции; провести первые испытания батареек через...- и тут, будто устав от такого марафона, Жилов опустился на кресло, и молча уставился на Джаева.

   Тот, зная, что было необходимо в данную минуту измученному словесным марафоном шефу, быстро встал и подошёл к ВПСМКе. Набрал известный код из трёх цифр, и через мгновение достал из приемного лючка воспроизводителя пищи полный бокал полупрозрачной жидкости и отнёс его Зину.

  - Никогда не пил ничего вкуснее,- сказал тот, когда выдохнул после первого большого глотка. - А ты не хочешь?

  - Нет, спасибо, я не люблю берёзовый сок. Предпочитаю яблочный.

  - Да, я заметил, что ты глушишь его... бутылками, но никак не пьянеешь. А почему?- задал он неожиданный вопрос.

  "Осторожное!" - в мозгу Джаева вдруг загорелся предупредительный маячок, который неоднократно спасал его в самых сложных и опасных ситуациях. И он подумал: "Странно, что это очередная проверка или...- а вслух сказал:- Ты что, забыл? У меня же зашита капсула жизни, она и не даёт пересечь опасную грань.

  - Да слышал я это неоднократно. Ладно,- мгновенно переключившись на другую тему, продолжил: - Лизавета, сделай распечатку всего, что я тут наговорил. Интересно, сколько там пунктов сегодня?

  - ...сорок семь. Я распределила их по категориям. Как всегда в одном экземпляре, и файл о них стереть из моей памяти?

  - Совершенно верно, только сначала сделаешь распечатку поправок, а потом уж всё остальное.

  - Ясно. Уже готов черновик, - и небольшая стопка бумаги легла на стол перед ним.

  Жилов нервно дёрнулся от их внезапного появления и, немного задумавшись, потёр подбородок рукой и сказал:

  - Слушай, может, вернём всё же анероида, а то от таких вот фокусов у меня всегда мороз по коже? Никак не привыкну к этим пространственным штучкам,- и он кивнул на пачку.

  - Сейчас это последний писк моды. У всех бизнесменов твоего статуса есть телепортационные установки бытового класса... - удивлённо протянул Джаев

  - Да чёрт с ним с этим писком, я работать люблю, а не шарахаться от всех этих...- и, как всегда не договорив, отвлекся на чтение распечатанной информации. Что-то поправляя и вычеркивая.

  - На, посмотри, это по твоей части. Что скажешь? - повернулся он Джаеву и протянул большую часть листков.

  Прочитав одиннадцать страниц, Джаев называл их про себя - Листки к действию - в очередной раз убедился в том, что перед ним самый совершенный мозг: Жилов за семнадцать минут распланировал и расписал по пунктам очередную грандиозную операцию, на разработку которой самым современным отделам логической проработки пришлось бы потратить не одну неделю.

  - Кратко, логично, как всегда совершенно. Успех нам обеспечен.

  - И ничего более?

  - Всё.

   И они громко и заразительно расхохотались. Сами не зная почему.

  - К вам дочь, Элонна,- прозвучавшее сообщение прекратило смех.

  Они посмотрели друг на друга. И в который раз Джаев неожиданно смутился.

  - Да, конечно же, сейчас я подойду в гостиную, - произнёс Жилов и стал одеваться. - Ты не пойдёшь со мной?- неожиданно спросил он, сделав вид, что не заметил его мимолётного смущения.

  Джаев замер: он оказался застигнутым врасплох этим предложением.

  - Да я... вот... да, может не надо, хотя...

  Так и не дождавшись вразумительного ответа от помощника, Жилов усмехнулся и вышел из кабинета, бросив на ходу: "Завтра в восемь, как обычно".

  - Уф!- только и произнёс Джаев, оставшись один в кабинете.

  Он подошёл к зеркалу, посмотрел на себя, и стал мысленно разговаривать с отражением. "Что, нацепил цивильный костюмчик и всё? Нет, ты не герой её романа. Старых девушки уже не любят. Просто маленький капризный флирт и ничего более. Ты же знаешь это. Хоть бы бриться не забывал, раз отказался от операции. Вон щетина уже трёхдневная, скоро всё в бороду превратится. А вообще вроде и ничего костюмчик? Да, хорошо сидит костюмчик". - и медленно покрутился возле зеркала.

  - А что, и правда, костюмчик хорошо сидит. Где сшил? По заказу?- Джаев услышал знакомый голос и замер, не зная, как ответить на расспросы.

  - Вот и я т-то-то же д- думаю, неплохо сидит,- вдруг заикаясь, произнёс он, рассматривая внезапно возникшую в проеме двери Элонну, единственную дочь Зина.

  Когда он впервые увидел её, ей было лет восемь. Она недавно потеряла мать в авиакатастрофе, и никого не хотела видеть, даже отца.

  Жилов перед трагедией почувствовал что-то плохое и не хотел отпускать жену в роковой полет. Но Оксана, как всегда, настояла на своем, и они даже немного повздорили перед полётом.

   Жилов после катастрофы сильно сдал, и чуть было не спился.

  Но ради дочери смог взять себя в руки. А когда она, внезапно заболела, так и не сумев перенести горькую утрату, постарался вернуть её к жизни. Все известные доктора и светила от медицины, которых Зин смог найти, опускали руки перед неизвестной болезнью. И его любимица медленно угасала. Жилов пытался договориться с одним отшельником на Австралийских островах, которого ему посоветовал знакомый врач. Тогда-то его и захватили пираты.

  И впервые познакомившись с Зином и узнав о его беде, Джаев, несмотря на категорический приказ от командования - не светиться - сделал всё возможное и невозможное для того, чтобы бизнесмен вернулся домой вместе со знаменитым лекарем- отшельником.

  Но всё оказалось зря: древние методы не помогли. Девочка медленно угасала.

  И когда Джаев по воле судьбы появился у них дома, он постарался помочь. Несколько минут, побыв у постели бедной девочки, быстро подошёл к безутешному отцу и спросил: "Ты хочешь, чтобы твоя дочь выздоровела?" И увидел, как у измученного Жилова побежали слёзы ручьём, и он закивал в ответ. Тогда Джаев, как буря, ворвался обратно в спальню, сгрёб девочку в охапку и осторожно понёс драгоценный сверток вон из дома.

  Расступившиеся охранники и доктора только изумленно поглядели ему в след.

  Джаев, как только увидел глаза девочки, сразу понял - она просто не хочет жить! Вот и вся её неизвестная болезнь. Он иногда видел такое у своих друзей, измученных, уставших от бесконечной борьбы, которым медицина, даже такая современная, уже не могла помочь, и только поддерживала их жизнь в изувеченных телах. И он решил попробовать пробудить, не совсем угасшее желание, когда увидел, что где-то там, в глубине этих красивых зеленовато- серых глаз оно ещё искрилось. Несмотря ни на что, в ней ещё шла извечная борьба света и тьмы, и Джаев почувствовал это. А когда она лишь мельком взглянула на него, он решил, во что бы то ни стало помочь бедному ребёнку. В его уже зачерствевшей душе она пробудила дремавшие струны сострадания.

  Джаев соорудил из содранной шторы простейшую люльку, в которых раньше женщины носили своих младенцев и аккуратно поместил её у себя на груди. Она почти ничего не весила - и он понял, что у него осталось совсем мало времени. Он точно знал, куда хотел отвезти свою пациентку: после одного неудавшегося задания, он был сильно ранен, потерял сознание и его автоматическая капсула сбившись с курса приземлилась в маленьком селение в горах Тибета. Его, тогда совсем разбитого и умирающего, выходил один старик. Конечно, он вряд ли был ещё жив, но Джаев помнил этот долгий путь к источнику и молил лишь о том, чтобы у Ириночки, так тогда звали дочь Жилова, хватило сил на трудный переход.