Переход до Буэнос-Айреса прошёл без приключений и 26 октября мы достигли Южной Джорджии, самого южного форпоста британской империи. Здесь в течение месяца мы занимались последними приготовлениями. В последний раз мы слышали о войне, когда покинули Буэнос-Айрес. О том, что в войну вступила Русская армия. Многие полагали, что война продлится не более шести месяцев. Поэтому мы отправлялись без сожаления о том, что не могли принять участие в кампании по защите чести нашей страны.

Помимо частных лиц и организаций я выражаю огромную признательность и благодарность за помощь, оказанную правительством Новой Зеландии и правительством Австралии на начальном этапе работы партии в море Росса; гражданам и правительству Новой Зеландии за их постоянную помощь, просто неоценимую во время её спасения.

Перед господином Джеймсом Алленом (и.о. премьера), ныне покойным мистером МакНэбом (министром Флота), мистером Леонардом Триппом, мистером Мэбином, мистером Тугудом и многими другими я в вечном неоплатном долгу.

Также, пользуясь возможностью, благодарю Правительство Уругвая за помощь в предоставлении траулера «Instituto de Pesca», на котором была осуществлена вторая попытка забрать моих людей с острова Элефант.

Ну и естественно, моя особая благодарность Правительству Чили, которому принадлежит заслуга в деле спасения моих товарищей. Эта Южная Республика приложила все усилия, чтобы организовать успешную спасательную операцию. Я хочу особо отметить участливое отношение адмирала Минозы Уртадо, командующего чилийским флотом и капитана Льюиса Пардо, который командовал «Йелчо» («Yelcho») в нашем последнем и успешном мероприятии.

Сэр Дэниел Гуч был с нами в пути до Южной Джорджии. Я выражаю ему особую благодарность за помощь с собаками, нам всем потом не хватало его присутствия по пути к югу.

Я решил покинуть Южную Джорджию в районе 5 декабря и в свободное от окончательной подготовки время вновь и вновь просматривал планы нашего путешествия. Что приготовило нам море Уэдделла? Капитаны китобойных судов Южной Джорджии были готовы поделиться со мной своими знаниями о водах, в которых они работали, и они подтвердили полученную ранее информацию о крайне тяжёлой ледовой обстановке в этом секторе Антарктики и дали рекомендации, заслуживающие внимания.

Есть смысл кратко остановиться на некоторых соображениях, которые тревожили меня в то время и в последующие недели. Я знал, что в этом сезоне льды простираются далеко к северу, поэтому после консультаций с китобоями решил держать курс на группу Южных Сандвичевых островов, обогнуть Южные Туле, а затем идти далее на восток до пятнадцатого меридиана западной долготы, и только потом продвигаться на юг. Китобои отметили, что пройти через льды в районе Южных Сандвичевых островов трудно. Они сказали мне, что часто, даже летом, видели льдины, вплотную подходящие к островам, и полагали, что экспедиции придётся столкнуться с тяжёлым паковым льдом на пути к морю Уэдделла. И что, пожалуй, самое благоприятное время пройти его это конец февраля или даже начало марта. Китобои у Южных Сандвичевых островов просто разворачивались обратно, т. к. были хорошо знакомы с обстановкой. Их мнение побудило меня загрузить дополнительные запасы угля на тот случай, если на пути к Земле Котса понадобится больше топлива.

Я надеялся, что переход к востоку до пятнадцатого меридиана даст нам возможность достигнуть Земли Котса по чистой воде, и, в итоге, достичь залива Вахсела, где Фильхнер сделал попытку высадки в 1912 году. Однако два соображения не давали мне покоя на данном этапе. С одной стороны были веские причины для того, чтобы «Эндьюранс» зимовал в море Уэдделла, но найти безопасную гавань может оказаться очень трудно. С другой стороны, если безопасная гавань не будет найдена, судно должно зимовать в Южной Джорджии. Мне казалось бессмысленным пока думать о путешествии через континент в первое же лето, так как сезон был далеко не рядовым, а ледовые условия крайне неблагоприятными. Помятуя о возможности зимовки судна во льдах, мы запаслись в Южной Джорджии дополнительной тёплой одеждой.

Кроме прочего меня также волновал ещё один вопрос, численность береговой партии. Если корабль отправится на зимовку, или если окажется вдали от зимней базы, то после того, как будет построена хижина и сгружены запасы, было бы предпочтительней иметь на берегу небольшую, тщательно отобранную группу людей. Эти люди смогут приступить к организации забросок и делать небольшие путешествия на собачьих упряжках, подготавливая их для длительного путешествия следующей весной. Большая часть научного персонала будет жить на борту корабля, где они смогут делать свою работу в сравнительно комфортных условиях. Если понадобится, они смогут совершать короткие вылазки, используя «Эндьюранс» в качестве базы. Все эти планы основывались на предположении, что найти место под организацию зимней базы, вероятно, будет трудно. Если же безопасная база будет организована на континенте, я буду придерживаться первоначальной программы, одна партия пойдёт на Юг, другая на запад вдоль побережья моря Уэдделла к Земле Грэхема и ещё одна на восток, в сторону Земли Эндерби.

Мы до мелочей проработали все детали предстоящего путешествия. Загруженность санных упряжек была результатом тщательно продуманных и проведённых экспериментов. Собаки после планировавшихся тренировок будут в состоянии проходить от пятнадцати до двадцати миль в день с загруженными санями. Трансконтинентальное путешествие, при таком раскладе, должно занять 120 дней, если только не вмешаются непредвиденные обстоятельства. Мы мечтали о том дне, когда начнём это путешествие, последнее великое приключение в истории Южных Полярных исследований, но осознавание предстоящих сложностей, что разделяли нас и нашу отправную точку, охлаждало наше нетерпение. Всё зависело от точки высадки. Если мы сможем достичь базы Фильхнера, то не было причин, из-за которых группе опытных людей не перезимовать там в безопасности. Но море Уэдделла славится своей негостеприимностью и мы знали, что его нрав против нас. Вообще говоря, с точки зрения стороннего наблюдателя, условия в море Уэдделла неблагоприятны по определению. Ветра относительно слабые, а, следовательно, новый лёд может сформироваться даже летом. Отсутствие сильных ветров, как следствие, позволяет льду объединяться в статические массы. Затем эта огромная масса льда движется вдоль берега с востока на запад под влиянием течений и заполняет бухту моря Уэдделла по мере продвижения на север как огромный полукруг. Часть льда описывает почти полный круг и в плохой сезон сохраняется, в итоге, напротив Южных Сандвичевых островов. Сильные течения, сжимающие массы льда у берегов, создают мощное давление, пожалуй, самое большое, которое можно встретить в Антарктике. Это давление может и меньше, чем в перегруженных районах Северного Полярного бассейна, но, по крайней мере, столь же серьёзное, и я склонен думать, что сравнение будет не в пользу Арктики. Все эти соображения, естественно, повлияли на наши планы в части прохождения паковых льдов и поиска безопасной гавани на континентальном побережье.

Наступил день отплытия. Я отдал приказ поднять якорь в 8.45 утра 5 декабря 1914 года, и лязг лебёдки оборвал нашу последнюю связь с цивилизацией. Утро было тоскливым и пасмурным, с порывами снега и дождя, но зато зажглись огни «Эндьюранс». Долгие дни подготовки были закончены, впереди ждало приключение.

Мы надеялись, что до нашего отплытия какой-нибудь пароход с севера принесёт новости о войне и, возможно, письма из дома. Корабль прибыл вечером 4-го, но ни писем, ни свежих новостей он не привёз. Капитан и команда были решительно настроены пронемецки, и поэтому якобы «новости», которые они рассказали, были сплошь не в пользу британцев и французов. Мы были бы рады получить последние известия от более дружественного источника. И лишь через полтора года мы узнали, что пароход «Гарпун», который доставил для нас почту, пришвартовался в Грютвикине всего через два часа после нашего отплытия.