Из трещины показалась зелёная головка. Ящерка сердито посмотрела на Прошку чёрными бусинками глаз, а потом вылезла, обернулась вокруг себя и превратилась в девушку-невеличку. Она была хорошенькой, точно куколка. Росточком с ладошку, в ладно сидящем зелёном платьице. Кожа у неё была фисташкового цвета, а в юрких движениях проскальзывало что-то ящериное.

— Забава ему — других калечить! — воскликнула ящерка. — Ты что же натворил, изувер!

Она возмущённо указала на подол. Низ платья был оборван. Прошка посмотрел на ящериный хвост и обомлел. Вместо хвоста он держал рваный лоскут парчи.

— Я же не думал… — окончательно растерялся Прошка.

— А голова на что дана? Шапку носить? Чтоб ты научился думать и чтоб дела у тебя вперёд мыслей не бежали, ступай направо. Надеюсь, урок тебе пойдёт впрок, — топнула ногой девушка-ящерка.

Тотчас на камне появилась стрелка, указывающая направо, и надпись:

Всякий, кто сюда свернёт,

В переделку попадёт,

И не сможет он, поверь,

Возвратиться без потерь.

— Я ж нечаянно, — заканючил Прошка.

— За нечаянно бьют отчаянно. Для дурачины и дорожка по чину.

Прошка насупился. Спорить было бесполезно. Почему ему так не везёт? Эдакая мелкая нечисть, а так его перед Марикой опозорила.

Ящерка обернулась к Марике и Трояну:

— А вам двоим дорожки на выбор. Кому какая глянется, тот по той и пойдёт.

— Погоди! — остановила её Марика. — Зачем мы должны идти разными дорогами?

— Цели разные и дороги разные, — ответила ящерка.

— Не так. Одна у нас цель — к людям попасть, — возразила девочка. — Зачем мы не можем идти вместе?

— Мёд и дёготь можно в одну плошку положить, да кушается несладко. Один из вас беду несёт и двоим другим помехой будет.

— Кто же это? — спросила Марика.

— Это уж вам решать. А пока пойдите себя испытайте. Удастся воротиться, тогда и решите: вместе вам идти или врозь. Только вот незадача: двоим идти трудно, а троим невозможно.

Девушка-невеличка топнула ногой, обернулась вокруг себя и снова превратилась в ящерицу, а на камне появились две надписи. Стрелка налево обещала не слишком обременительное приключение. Под ней значилось:

Коль умеешь веселиться,

Это очень пригодится.

Но бывает: всем потеха,

А кому-то не до смеха.

Зато дорога, ведущая прямо, не предвещала ничего хорошего.

Не ходи сюда, простак!

Ждёт в конце дороги мрак.

Кто пойти туда решится,

Тот назад не возвратится.

— Ну и выбор. Какой же дурак прямо пойдёт, — усмехнулся Прошка и осёкся.

Он вдруг понял, что Марика выберет именно этот путь. Она всегда взваливала на себя самое тяжкое бремя. Троян будет только рад ей уступить. Неожиданно для себя Прошка выступил вперёд и сказал:

— Может, я пойду посерёдке? Где наша не пропадала.

— У тебя своя дорога. По этой тропе пойду я, — сказала Марика.

— Чудесная дорожка, — усмехнулся Троян. — Неудивительно, что вы готовы подраться, кому по ней идти.

— А какую дорогу выбираешь ты? — с вызовом спросил Прошка.

— Конечно, среднюю. Или вы думаете, что я хуже вас?

— Это не шутки, — сказала Марика.

Троян посерьёзнел и сказал:

— А я и не шучу.

Это было сущей правдой. С тех пор как бывший Верховный Чародей утратил магический дар, он чувствовал себя беспомощным, точно младенец. Ему нужен был союзник. Сильный союзник, способный вытащить его из этой передряги. И он надеялся найти его в конце своей тропы. Чутьё подсказывало, что только на этой дороге он обретёт то, чего хочет. В отличие от попутчиков Троян знал, что мрак — это не просто слово. Это имя сущности без лица и плоти. Ей нельзя противостоять, и её нельзя сокрушить. Всякий, кто надеется её победить или обмануть, — глупец. Но можно стать её слугой, её верным рабом, её лицом. Мрак служит тому, кто служит мраку.

Троян вскинул голову и твердо повторил:

— По средней дороге пойду я. Или вы думаете, что я стану прятаться за спиной у девчонки?

Его поступок заставил Марику взглянуть на него с уважением. На такое способен только смелый и благородный человек.

Когда Троян обошёл камень и ступил на тропу, девочка бросилась следом и схватила его за руку.

— Постой!

— Чего тебе?

Троян поспешно высвободил руку. Видя растерянность и огорчение Марики, он понял, что совершил оплошность. Если он собирается играть роль её друга, следует привыкнуть к дурацким проявлениям чувств.

— Я просто хотела сказать, что ты очень храбрый. Я всем сердцем буду молиться, чтобы ты благополучно вернулся, — с жаром произнесла Марика.

Прошка смотрел на трогательную сцену прощания, и его разбирала досада. Как всегда, лавры доставались другому. Марика даже не заметила его благородного порыва, а ведь он тоже вызвался идти по опасной дороге. И что? Вместо благодарности Марика начала с ним пререкаться, будто он ни на что не способен. А на Трояна смотрит, как на героя. Будто тот уже всю нечисть в округе извёл.

— Ну ладно, я пошёл, — нарочито громко сказал Прошка, чтобы привлечь к себе внимание.

— Удачи тебе, — напутствовала его Марика.

Только глухой не заметил бы, что в её голосе не было такого пыла, с каким она провожала Трояна. В душе у Прошки шевельнулась ревность. Троян ему не нравился, но, похоже, Марика была иного мнения.

— Ладно, желаю тебе хорошо повеселиться, — сказал он и пошагал навстречу своей судьбе.

Марика осталась в одиночестве. Мысли её были далеки от предстоящего приключения. Она беспокоилась о Трояне, который выбрал самый трудный путь. Девочка не предполагала, что он может принести себя в жертву. Троян открылся ей совсем с другой стороны. Прежде он казался эгоистичным и самовлюбленным, но, выходит, всё это было напускным. Иначе он не стал бы рисковать ради других.

Марика погладила камень по мшистой шкуре и попросила:

— Страж трёх дорог, если можешь, помоги Трояну вернуться живым и здоровым. И помоги Прошке преодолеть путь без потерь.

Взгляд девочки упал на начертанную Для неё надпись.

— Коль умеешь веселиться, это очень пригодится, — вслух прочитала она и грустно усмехнулась.

Разве сможет она веселиться, зная, что Другим приходится туго? Марике было совестно, что ей досталась самая лёгкая дорога.

За размышлениями девочка не обратила внимания, как тропа стала подниматься в гору. Пейзаж сильно переменился. Дорожка взбиралась всё круче. Мелкие камешки осыпались из-под ног и с дробным стуком катились вниз. Лес поредел. Одинокие деревья цеплялись за каменистые уступы. Местами вдоль тропы тянулась стена, самой природой выложенная из слоистого камня.

Марика вышла на плато, и у неё захватило дух от восторга. С одной стороны тропы высилась почти отвесная скала. Кое-где в расщелинах между камнями росли чахлые пучки травы. С другой — простиралась горная долина. Девочка и не заметила, как оказалась на такой высоте. Сверху деревья казались крошечными кустиками. Там, где они росли гуще, их кроны смыкались и походили на густой мох. Из-под него горбылями вздымались красноватые скалы. Вдалеке высилась горная гряда, подернутая голубой дымкой. По небу плыли облака, а их тени стремительно неслись следом за ними по долине, отчего пейзаж постоянно менял оттенки.

Марика так залюбовалась красотой представшего перед ней вида, что на мгновение забыла о Трояне, и о Прошке, и о том, что она сама пришла сюда не на прогулку. Девочку вернул к действительности громкий клич. Отразившись от горных уступов, он помножился эхом. Не успела Марика опомниться, как сверху на неё упала сеть.

Девочка попыталась выбраться, но запуталась ещё больше.

— Эй, что за шутки? Я не рыба, чтобы ловить меня неводом, — сердито крикнула она.