Гурий просиял. Наконец-то он добился своего и не упустит удачу. Все ещё увидят, на что он способен.

— Когда самая яркая звезда альфа Центавра совместится со шпилем угловой башни, собираемся в комнате курьёзов, — сказал он.

— На вершине Манящей башни? А почему не в Зале Советов, как обычно? — удивился Авдий.

Гурий замялся, стоит ли говорить о том, что Зосима отказался участвовать в заговоре. Понимая, что скрыть это всё равно не удастся, он осторожно сказал:

— Среди нас есть один предатель.

— Зосима, — догадался Авдий.

Гурий молча кивнул.

— Ты не говорил, что кто-то отказался, — заколебался Авдий. — Может быть, нам не стоит действовать опрометчиво?

— Нас большинство. Ты выступишь против семерых собратьев? Опомнись. Девчонка больше не бессмертна. Великий Хронос ждёт жертвы. На карту поставлена судьба острова.

Авдий прикрыл глаза и задумался. Совесть шептала, что нельзя проливать кровь. Но разум говорил, что это единственный шанс уцелеть. К тому же опасно идти против большинства. Он высказал последнее сомнение.

— Согласно древнему уговору магов-правителей должно быть девять, а не семь.

— Когда всё закончится, Зосима смирится. Нет девчонки — нет проблемы.

— А кто будет девятым?

— Азар. Придёт время, и он станет одним из нас.

— Ты посвятил его в наши планы? — насторожился Авдий.

Гурий помотал головой.

— Нет, он ещё слишком юн и неопытен. Сначала мы должны обсудить всё между собой.

— Хорошо, — кивнул Авдий. — И всё же почему комната курьёзов? Можно найти место поудобнее, чем пыльный чердак с хламом.

— В Манящую башню нельзя попасть с помощью магии. Значит, предатель не сможет застичь нас врасплох.

Судьба Прошки выделывала невероятные повороты. Сначала он попал во дворец и стал правой рукой принца Глеба, потом его занесло на остров Гроз. Правда, это случилось по ошибке. Вместо него туда должна была попасть Марика, но Прошка был не в обиде. Он мечтал стать придворным чародеем. Однако оказавшись на острове, он понял, что не обладает магическим даром, и уже смирился с тем, что волшебника из него не выйдет, когда появилась Марика.

Ещё во дворце Прошка был тайно влюблён в черноволосую девчонку, но у него не было шансов на взаимность. Марика думала только о Глебе. Разве можно тягаться с принцем? Однако теперь, когда принц был далеко, у Прошки появилась надежда завоевать её сердце. Если бы только не ученик бывшего Верховного Мага! Нельзя сказать, что он был явным соперником. Марика и Азар не питали друг к другу тёплых чувств, но Прошка не без оснований полагал, что, куда ни кинь, он Азару проигрывает. Во-первых, тот был красавчиком. Стройный, с блестящими чёрными волосами до плеч. Не то что Прошка — нос картошкой и веснушки по всему лицу. А во-вторых, Азар обладал даром магии, а Прошка никакими талантами не отличался.

Прошка из кожи вон лез, чтобы хоть в чём-то опередить ученика чародея, но тот в любом состязании выходил первым: и в силе, и в ловкости, и в эрудиции. Прошка совсем отчаялся доказать Марике, что он тоже чего-то стоит, когда собственное любопытство оказало ему неплохую услугу.

Пока Прошка жил на острове, он по большей части был предоставлен сам себе. Маги не обращали на него внимания. Он пробовал подружиться с Азаром, но тот вёл себя с подчёркнутой холодностью. В конце концов Прошка бросил свои попытки сблизиться с начинающим магом и пристрастился в одиночестве исследовать дворцовые постройки.

Иногда ему удавалось сделать удивительные открытия — случайно обнаружить то тайную комнату, то секретный ход. Он не бывал только в башне, что стояла особняком, в самой глубине дворцового парка. Как-то раз он решил восполнить этот пробел.

Неизвестно почему, башню называли Манящей. Она не выделялась ничем примечательным — ни архитектурой, ни высотой. Выщербленные кирпичные стены украшал лишь дикий плющ, сквозь который едва проглядывали узкие прорези окон.

К башне вёл лабиринт из самшита. Высокие кусты были аккуратно подстрижены. Прошка бодро зашагал по усыпанной гравием дорожке, держа курс на башню. Это было нетрудно. Шпиль башни возвышался над зелёными стенами самшита.

Прошка был почти у цели, когда зашёл в тупик. Он повернул назад, прошёл, как ему казалось, той же дорогой, но вместо того, чтобы выйти из лабиринта, снова упёрся в самшитовую стену. Проплутав ещё немного, бедняга понял, что заблудился окончательно. Он в отчаянии метался по зелёным коридорам. Башня хорошо просматривалась с любого места. Она издевательски торчала над живыми стенами лабиринта буквально в двух шагах, манила к себе, но не подпускала.

Прошка вдруг понял, что он окончательно запутался и даже приблизительно не знает, в какую сторону идти. Он попытался сориентироваться по солнцу, но на острове

Гроз светило было ненадежным ориентиром. Прошка решил положиться на судьбу. Он повернулся к башне спиной, двинулся по зелёному коридору и, к своему удивлению, скоро увидел выход. Прошка бегом бросился к просвету.

Перед ним высилась Манящая башня. Прошка опешил. Он до сих пор не мог привыкнуть к странностям волшебного острова. Некоторое время он таращился на древнюю, увитую плющом постройку, прежде чем решился подойти ближе. Он не надеялся, что массивная дубовая дверь откроется, но она оказалась незапертой.

Прошка проскользнул внутрь. Он думал найти здесь сокровища, достойные долгого плутания по лабиринту, но его ждало разочарование. В помещении ничего не было, если не считать нескольких широких скамей, покрытых искусной резьбой. Судя по всему, сюда давненько не захаживали. В башне царило запустение.

В дальнем углу комнаты Прошка обнаружил неприметную дверь. Она почти сливалась с деревянными панелями стен. Мальчик надавил дверную створку рукой и вошёл в полутёмную каморку. Отсюда начиналась винтовая лестница. Ступени спиралью уходили вверх. Свет проникал лишь через узкие бойницы, и лестница тонула в полумраке. Пауки развесили кисею паутины на стенах и перилах. Солнце просеивало через неё свои лучи, и в этом освещении колодец башни казался загадочным.

Заинтригованный Прошка стал карабкаться вверх. Чем выше он поднимался, тем уже становилась лестница. Наконец он упёрся в низкую дверь. Дверные петли натужно заскрипели, будто жаловались на то, что их потревожили, и дверца открылась. За ней стояла кромешная тьма, но Прошка, отправляясь бродить по замку, всегда прихватывал с собой свечу. Похвалив себя за прозорливость, мальчик пробормотал заклинание и запалил фитилёк. Это было то немногое, чему он научился у волшебников.

Не слишком просторная комната выглядела как склад ненужных вещей. В углу стоял скатанный в рулон ковёр. Рядом тускло отсвечивало мутное зеркало. За стеклянными дверцами массивного шкафа виднелась целая коллекция пузырьков и флаконов разных размеров и форм. Все они были подписаны. Приглядевшись, Прошка увидел, что многие из них наполнены какими-то жидкостями. Он достал ближайший флакон и прочитал надпись на этикетке: для отращивания хвоста.

Прошка насмешливо фыркнул. Кому придёт в голову отращивать хвост? Разве что ящерице.

В других склянках была мазь для растирки мозолей на ушах, капли для удлинения червяков и прочая никому не нужная дребедень.

Повеселившись над ценностью подобных снадобий, Прошка осмотрел расставленную на полке посуду: несколько чашек, пару глиняных мисок и медный кувшин с вмятиной на боку. Рядом на блюдце лежало яблоко. Подивившись, что оно не сгнило, Прошка взял спелый плод в руки и тотчас понял, в чём подвох. Яблоко было сделано из воска, но до того искусно, что от настоящего не отличить.

Вернув яблоко на место, Прошка откинул крышку кованого сундука. Там хранилось какое-то тряпьё. Прошка приладил свечу и вытащил из короба старомодную мантию, какие носили при царе Горохе. Моль так основательно проточила сукно, что этой рванью побрезговал бы даже нищий. Окончательно разуверившись в том, что он найдёт здесь что-нибудь стоящее, Прошка смеха ради накинул мантию на плечи и оторопел: мантия исчезла, а вместе с ней и он сам.