- От великого князя Ингера к княгине Ольге, - заявил прямо с порога Юрий.

Поняла ли Ольга значение этого жеста со стороны мужа, Аристарх судить не брался, но сам он понял все и возликовал душой. Его замысел блестяще осуществился и принес столь значительные плоды, о которых он и думать не смел. Во всяком случае, у аббата Адальберта не будет повода упрекать патрикия в растрате немалых средств. Разумеется, не все денарии были переданы гану Куре, немало пришлось потратить и на родовых старейшин, ну и сам Аристарх не остался внакладе. Но кто теперь упрекнет расчетливого человека, коли дело сделано и обещание, данное союзникам, выполнено с блеском. На борьбу с печенегами у Ингера ушло почти пять месяцев и теперь уже, пожалуй, поздно снаряжать флот в Варяжские земли.

Ольга смотрела на боярина Юрия без большой теплоты, хотя и выслушала его благосклонно. Впрочем, строгое лицо ее осталось неподвижным. Даже патрикий Аристарх, неплохо вроде бы знавший сестричаду, так и не понял, обрадовалась она известию, привезенному боярином, или огорчилась. Однако в любом случае она отпустила его с честью, наградив по обычаю золотым кубком за добрую весть. Довольный Юрий раскланялся с княгиней и патрикием и поспешно покинул терем.

- К женке торопится, - безошибочно определил Аристарх.

- А разве боярин женат? – вскинула княгиня строгие глаза на дядю. Патрикий от этого взгляда даже поперхнулся, а юные боярские дочери, стывшие по бокам от княгини глупо хихикнули. Ольга нахмурила брови и взмахом руки выслала из зала и боярышень, и челядинок.

- Слышал я, что Юрий сватается к дочери воеводы Асмолда, - смущенно откашлялся патрикий.

- Так ведь к девке сватается, а не к женке, - строго сказала Ольга. – А ты, боярин, возводишь напраслину на сына Жирослава и вводишь в смущение боярышень, у коих и без того грех на уме.

Патрикий едва не выругался вслух на отповедь сестричады. А то она не знает, что за птица залетала сегодня на княжье подворье. Этот селезень не одну уже утицу потоптал, а вот великой княгиней почему-то побрезговал. И не потому ли, кстати, она так злобиться. Вот только гнев свой она обрушила почему-то не на ветреного Юрия, а на преданного ее интересам Аристарха. Разумеется, ничего подобного вслух патрикий произносить не стал, из ума слава богу еще не выжил.

- Она должна умереть, - глухо сказала Ольга.

- Кто она? – насторожился Аристарх.

- Матильда.

- А есть ли в этом необходимость? – усомнился патрикий. – Князь уже принял решение.

- Князь может передумать, - холодно бросила Ольга. – Я не могу рисковать. У нас мало времени, Аристарх. А потому постарайся закончить все к утру.

Княгиня поднялась с лавки и покинула горницу, а патрикий с изумлением смотрел ей вслед. Изумление перешло в гнев, когда Аристарх осознал, чего от него хочет княгиня. Нет, как вам это понравится?! Ромейский патрикий должен аки тать в ночи бегать по спящему Киеву, чтобы утолить жажду мести в груди ополоумевшей сестричады. Впрочем, пораскинув умом, Аристарх пришел к выводу, что жажда мести здесь не при чем, а руководствуется Ольга, скорее всего, холодным расчетам. Не о сопернице в любовных утехах идет речь, а о хитрой и много чего повидавшей женщине, способной для удовлетворения своих мелких страстей поломать игру мудрых мужей.

Мечник Сыч, не первый раз использовавшийся боярином для важных и тайных дел, выслушал патрикия с большим вниманием. Да что Сычу эта Матильда, когда для строительства вожделенного домика в Киеве ему осталось собрать всего ничего.

- Сам не ходи, - предупредил его Аристарх. – Чего доброго узнает тебя кто-нибудь из челядинок. Татям скажи, чтобы мертвую женку из дома вынесли и закопали где-нибудь в тихом месте. А по Киеву мы слух пустим, что сбежала Матильда с каким-то купцом. Ста денариев тебе хватит?

- Мало, боярин, - вздохнул Сыч. – Для такого дела десятерых придется нанимать. Все-таки челяди полон дом. Поднимут крик…

- Ладно, пусть будет двести, - махнул рукой Аристарх. – Но чтобы комар носа не подточил.

Обрадовав одну женщину, боярин Юрий не смог удержаться от того, чтобы не огорчить другую. И хотя с Матильдой его не связывало практически ничего кроме нескольких хмельных ночей, он все же счел своим долгом предупредить женщину о грядущих переменах в ее судьбе. Дабы не тревожить челядь и не давать повода к злословью, Юрий воспользовался окном там, где добрые гости пользуются дверью. Ложница Матильды была расположена во втором ярусе довольно большого дома, подаренного ей князем Ингером. Но Юрий обладал большим опытом по части проникновения в чужие дома, а потому прихватил с собой веревку. Матильда не сразу откликнулась на его осторожный стук, но, услышав голос старого знакомца, окно все-таки открыла.

- Худые новости у меня для тебя, графиня, - сказал Юрий, с трудом обретая сбитое дыхание.

- Догадываюсь, - криво усмехнулась Матильда.

- Тебе лучше уехать из Киева, - вздохнул боярин. – Как только Ингер от тебя отвернется, жди ножа или яда.

- Я бы на ее месте поступила точно так же, - спокойно сказала Матильда.

- Неужели? – вскинул бровь Юрий. – Сколько все-таки коварства и жестокости скрыто в красивых женщинах.

- Все шутишь, боярин, - вздохнула графиня. – А сам-то, как я слышал, под венец собрался.

- Под венец я не пойду, - расплылся в улыбке Юрий. – Асмолд настоял, чтобы нас с Дарицей окрутили по дедовскому обряду. А мне все равно.

- Ты мне обещал защиту, - нахмурилась Матильда.

- Защиту, но не брачный союз, - усмехнулся Юрий.

- А я бы за тебя второй женой пошла.

- Христова вера запрещает многоженство, - мгновенно вывернулся из сложного положения боярин.

- А блуд она запрещает? – спросила Матильда, обнимая гостя за шею.

- Это грех простительный, - усмехнулся боярин. – Тем более, ты женщина не замужняя.

- А с Ольгой у тебя был грех? – строго спросила Матильда.

- Только однажды, но потом вмешалась матушка и отослала в дальние края.

- А княгиня крепко любит?

- Жадная она, - вздохнул боярин. – Готова все силы из мужчины вытянуть, словно ей второго раза для этого случая не представится.

- Я тоже жадная, - сказала Матильда. – А ты у меня кругом в долгу.

Долги боярину Юрию пришлось выплачивать едва ли не половину ночи. Возможно, спрос с него на этом бы не закончился, но любовным утехам заигравшихся голубков помешал шум и приглушенные крики, донесшиеся снизу. Боярин, привыкшим к битвам и стычкам, настороженным ухом уловил звон металла о металл и мгновенно подхватился на ноги. Стоны и крики быстро смолкли, зато на лестнице послышались шаги. Юрий быстро натянул штаны и рубаху и схватился за меч.

- По веревке сможешь спуститься? – обернулся он к Матильде.

- Мне не привыкать, - спокойно отозвалась та, натягивая одежду.

- Тогда беги, я попробую их задержать.

Юрий подтолкнул Матильду к окну и помог ей ухватиться за веревку. До земли было недалеко, и ловкая как кошка молодая женщина не испытала трудностей при спуске. Юрий оглянулся на двери ложницы, затрещавшие под ударами тяжелых сапогов, и последовал за своей любовницей.

- Вон они! – раздался над головами беглецов разочарованный голос.

- Беги, - крикнул боярин Матильде и взмахом меча раскроил череп негодяю, который, воспользовавшись все той же веревкой, неудачно приземлился в двух шагах от него. Сообразив, что нарвались на опытного противника, разбойники замешкались в окне, что позволило боярину добежать до лаза в заборе, проделанном им собственноручно, и выскользнуть на глухую улочку, где его уже поджидала Матильда.

- А теперь куда? – спросила графиня.

- Пока ко мне в усадьбу, а потом видно будет, - тряхнул кудрями Юрий. – Не бойся, не пропадем.

Глава 11

Княжич Олегаст.

Битва была проиграна еще до ее начала. Королевские легионы под командованием герцога Германа Швабского не пускали войско графа Танкмара к реке. Обещанная королем Людовиком помощь так и не подошла. Славяне княжича Олегаста и саксы графа Танкмара более чем втрое уступали по численности армии Оттона. Спасти их могла только удачная переправа, но дружина графа Эберхарда не сумела удержать брод до подхода основных сил и была почти начисто истреблена закованной в сталь королевской конницей. Отступать было некуда, баварцы, почти поголовно настроенные против мятежников, не пропустили бы их в Лотарингию. Оставалась Моравия, единственное место, где потрепанная в непрерывных битвах армия графа Танкмара могла бы найти приют.