А когда Ситт Будур закончила читать стихи, она стала плакать, пока у нее не заболели глаза и щеки ее не побледнели. И в таком состоянии она провела три года.

И был у царевны молочный брат по имени Марзуван, который уехал в дальние страны и не был с нею все это время. Юноша любил сестру любовью более сильной, чем братская любовь. Когда же Марзуван вернулся домой, вошел он к своей матери и спросил про свою сестру Ситт Будур, а женщина на это отвечала ему так: «О дитя мое, твою сестру постигло безумие. Вот уже три года, как шея ее скована железной цепью, и все врачи и мудрецы бессильны излечить ее».

Услышав это, Марзуван воскликнул: «Мне обязательно нужно войти к ней. Быть может, я узнаю, что с нею стало, и смогу ее вылечить!» Тогда мать его отвечала так: «Да, сын мой, ты непременно должен к ней войти. Дай мне срок до завтра, и я как-нибудь ухитрюсь устроить это дело».

Потом мать Марзувана пешком отправилась во дворец Ситт Будур, встретилась с евнухом, поставленным у ворот, дала ему подарок и сказала: «У меня есть дочь, которая воспитывалась вместе с царевной Будур, и я уже выдала ее замуж. С тех пор как с твоей госпожой случилось несчастье, сердце моей дочери истерзалось страданиями. И я хочу от твоей милости, чтобы моя дочка зашла к ней на минутку и посмотрела на нее, а потом она вернется туда, откуда пришла, и никто о ней не узнает». И евнух отвечал: «Это возможно, но только глубокой ночью. После того как султан посетит царевну, можешь прийти со своей дочкой».

Тогда старуха поцеловала евнуху руку и ушла к себе домой. Прождала она до вечера следующего дня. Когда же настало условленное время, поднялась она в тот же миг, взяла своего сына Марзувана, одела его в женское платье, взяла его за руку и повела во дворец. Женщина шла вместе с ним до тех пор, пока не привела его к евнуху. Увидев старуху, раб поднялся на ноги и сказал ей: «Входи, но не сиди долго!»

Старая женщина вместе со своим сыном вошла в покои царевны, и Марзуван увидел Ситт Будур в ужасном состоянии. Он поздоровался с нею, после того как мать сняла с него женские одежды. Марзуван достал книги, которые взял с собой, зажег свечу и прочел несколько заклинаний.

Тогда Ситт Будур посмотрела на юношу, узнала его и сказала: «О брат мой, ты уехал в дальние края, и вести от тебя перестали доходить до меня». — «Верно, — отвечал Марзуван, — но Аллах благополучно привел меня назад. Я хотел уехать во второй раз, но от этого меня удержала лишь ужасная весть о твоем безумии. Мое сердце опечалилось из-за тебя, и вот я пришел с надеждой, что, быть может, мне удастся освободить свою любимую сестру от того, что ее терзает». — «О брат мой, — вопрошала Будур, — ты тоже думаешь, что меня постигло безумие?» — «Да», — отвечал Марзуван. И Будур сказала: «Нет, клянусь Аллахом, это не так! Как сказал поэт:

И тут Марзуван понял, что она влюблена, и сказал ей: «Расскажи мне свою историю, о сестра моя, поведай о том, что тебя постигло. Может быть, в моих силах будет совершить то, что принесет тебе освобождение».

И Ситт Будур отвечала: «О брат мой, слушай же мою историю. Однажды ночью я пробудилась ото сна, в последнюю треть ночи. Я села прямо и увидала рядом с собой юношу, самого прекрасного из всех… Язык устанет описывать все его прелести. Он подобен был ветви ивы или тростника… И я подумала, что это султан дал ему приказ испытать меня, так как отец мой давно склонял меня выйти замуж за сватавшихся ко мне царей, а я отказывалась. Это и помешало мне разбудить юношу: я боялась, что если я обниму его или согрешу с ним, он расскажет об этом моему отцу. Тогда я уснула рядом с ним, а проснувшись, не нашла его подле себя, зато увидела на своей руке его перстень вместо моего — наверное, юноша взял его у меня. Вот мой рассказ. В этом и кроется причина моего безумия. Сердце мое, о брат мой, привязалось к тому юноше с тех пор, как я его увидела, и от великой любви и страсти я не вкушаю пищи и не знаю сна. И нет у меня теперь иного дела, кроме как лить слезы и читать стихи днем и ночью».

Заплакала царевна Будур и произнесла такие стихи:

Потом Ситт Будур сказала Марзувану: «Вот видишь, брат мой, что меня постигло? И ничем ты мне помочь не сможешь». Марзуван опустил ненадолго голову к земле, дивясь и не зная, что делать, а потом он поднял голову и сказал: «Все, что с тобой случилось, — истина, но история с тем юношей не поддается моему разумению. Однако я пойду по всем странам и буду искать способ тебя излечить. Быть может, Аллах сделает твое исцеление делом рук моих. А ты пока потерпи, о сестра моя, и без меня не горюй!» Затем Марзуван простился с Будур, пожелал ей твердости и вышел от нее. А царевна стала читать такие стихи:

Марзуван в это время пришел в дом своей матери и проспал там всю ночь, а наутро собрался в путешествие. Юноша ездил из города в город, плавал с острова на остров в течение целого месяца. И вот он вступил в город, называемый ат-Тайраб, и пошел, выведывая у людей новости в надежде, что найдет лекарство для царевны Будур. Прежде, всякий раз входя в какой-нибудь город, Марзуван слышал, что царевну Будур, дочь царя аль-Гайюра, поразило безумие, но, достигнув города ат-Тайраба, он услышал весть о Камар-аз-Замане, сыне царя Шахрамана, о том, что тот болен душевным расстройством и безумием.

Тогда Марзуван спросил у людей, как добраться до города, где живет царевич, и ему сказали: «То место находится на островах Халидан, и до них от нашего города целый месяц пути по морю, а сушею шесть месяцев». И Марзуван сел на корабль, направлявшийся на острова Халидан, и в течение месяца для него дул попутный ветер. Наконец корабль дошел до островов. Но когда он приблизился и ему осталось только пристать к берегу, налетел вдруг сильный ветер, сбросил мачты и порвал ткань, отчего паруса упали в море и перевернулся корабль со всем, что в нем было. Тогда каждый начал спасать себя сам, а что касается Марзувана, то волны бросали его, пока не принесли к подножию царского дворца, в котором жил Камар-аз-Заман. И по велению судьбы случилось так, что это было в тот день, когда к султану Шахраману собрались вельможи и эмиры, чтобы служить ему. Царь сидел на троне своем, а голова его сына возлежала у него на коленях, и евнух отгонял от юноши мух. Прошло уже два дня, как Камар-аз-Заман не разговаривал, не ел и не пил, и сделался он тоньше веретена.