Потом царица Хаят-ан-Нуфус завернула эту бумагу в кусок дорогого шелка, пропитанного мускусом и шафраном, и положила с нею ленты из своих волос, которые ценностью были выше денег, а затем она завернула все это в платок, отдала его евнуху и велела доставить царевичу аль-Амджаду.

И евнух, войдя к аль-Амджаду, поцеловал перед ним землю и подал ему письмо. Царевич взял платок, развернул его и увидел бумажку. Он раскрыл ее и прочитал, а поняв смысл написанного, узнал, что жена его отца замыслила измену мужу своему Камар-аз-Заману. Разгневался царевич, стал порицать женщин за их дела и воскликнул: «Да проклянет Аллах женщин-обманщиц, которым недостает ума и веры!» Затем он обнажил меч и сказал евнуху: «О злой раб, и ты носишь письма, заключающие измену жены твоего господина! Клянусь Аллахом, нет в тебе добра, о черный по цвету и по странице твоих грехов[38], о гадкий по внешности и по гнусной природе!»

И он ударил его мечом по шее и отделил ему голову от тела. И платок с тем, что в нем было, он положил за пазуху. А потом он вошел к своей матери и сообщил ей о том, что произошло. Он стал ругать и бранить ее и сказал такие слова: «Все вы одна сквернее другой! Клянусь великим Аллахом, если бы я не боялся оскорбить своего отца, Камар-аз-Замана и брата, царевича аль-Асада, я бы, наверное, вошел к ней и отрубил ей голову, как тому евнуху». И он вышел от своей матери, царицы Будур, в крайнем гневе.

Когда до царицы Хаят-ан-Нуфус дошел слух о том, что сделал царевич с ее евнухом, она стала ругать его и проклинать и задумала против него козни. А царевич аль-Амджад провел эту ночь больной от гнева, огорчения и тяжких дум, и не были ему сладки ни еда, ни питье, ни сон.

Когда же настало утро, его брат, царевич аль-Асад, вышел и сел на престол своего отца, царя Камар-аз-Замана, чтобы судить людей. Мать его, Хаят-ан-Нуфус, сказалась больной, услышав, что царевич аль-Амджад сделал с ее евнухом. Аль-Асад судил в этот день подданных и был справедлив. Так засиделся он в зале суда почти до захода солнца.

Царица же Будур взяла листок бумаги, чтобы написать послание царю аль-Асаду, дабы открыть ему силу своей любви и страсти, и написала она такие слова: «От той, кто любовью и страстью убит, тому, чей лучше всех нрав и вид, в красоте своей превозносящемуся, изнеженностью кичащемуся, отвернувшемуся от ищущих сближения, не желающему близости тех, кто покорен в унижении, тому, кто суров и кому наскучил влюбленный, которого он измучил, — царю аль-Асаду, чья превосходная красота и прелесть безукоризненно чисты, чье лицо как луна сияет, чей лоб ярко блестит и чей свет сверкает. Вот письмо мое к тому, кто от страсти мое тело размягчил и кожу с костями разлучил. Знай, что терпенье мое ослабело и не знаю я, что мне делать; страсть и бессонница меня волнуют, и терпенье и покой со мной враждуют. Печаль в бессонницу меня ввергает, и страсть и любовь меня терзают, а изнурение и хворь не оставляют. Пусть душа моя тебя от стыда избавит, если убить влюбленного тебя позабавит, и пусть Аллах тебя навек сохранит и от всякого зла оградит».

И после этих строк она написала такие стихи:

И еще она написала такие стихи:

Затем царица Будур пропитала листок с посланием благоухающим мускусом и завернула его в ленты из своих волос — ленты из иракского шелка с кисточками из зерен зеленого изумруда, вышитые жемчугом и драгоценными камнями. Она вручила бумажку злокозненной старухе и приказала отдать послание царевичу аль-Асаду, сыну ее мужа, царя Камар-аз-Замана. Чтобы угодить царице, старуха отправилась к царю аль-Асаду сей же час.

Царевич пребывал в одиночестве. Он взял бумажку и стал читать, а старуха простояла некоторое время, ожидая ответа. Когда царевич аль-Асад понял, что в той бумажке было написано, он завернул бумажку в ленты и положил ее за пазуху. Юноша сильно разгневался и стал проклинать обманщиц-женщин. А потом он поднялся и, вынув меч из ножен, ударил старуху по шее и отделил ей голову от тела.

Затем он встал и пошел к своей матери, Хаят-ан-Нуфус, и увидел, что она лежит на постели больная. Но царевич аль-Асад не пожалел ее, а выбранил и проклял, а затем вышел вон. Он случайно встретился со своим братом, царевичем аль-Амджадом, и рассказал ему обо всем. Он поведал о том, как убил старуху, которая принесла ему послание, и воскликнул: «Клянусь Аллахом, о брат мой, если бы я не стыдился тебя, я бы обязательно вошел к твоей матери и срубил бы ей голову с плеч».

И царевич аль-Амджад отвечал ему: «Клянусь Аллахом, о брат мой, со мной случилось вчера то же самое. Твоя мать послала мне письмо с такими же речами. Клянусь Аллахом, о брат мой, если бы я не стыдился тебя, я обязательно вошел бы к ней и поступил с ней так же, как с евнухом».

И провели они остаток этой ночи, разговаривая и проклиная женщин-обманщиц. Братья договорились сокрыть эти происшествия от отца своего, Камар-аз-Замана, дабы он не убил обеих женщин.

Когда настало утро, с охоты прибыл царь со своим войском. Он посидел немного на престоле, а потом отправился в свой дворец. Там он обнаружил, что обе его жены лежат в постели, ослабевшие от болезни (обе они учинили против своих сыновей хитрость и сговорились погубить их, так как убоялись наказания за свою измену). И царь спросил у них: «Что с вами?» А женщины поднялись, поцеловали ему руку и рассказали всю историю с точностью до наоборот: «Знай, о царь, что сыновья твои, которые были воспитаны в милостях и величии, обманули тебя с твоими женами и заставили тебя испытать унижение».