Шон был одиночкой и по каким-то причинам он хотел меня. Время остановилось, и никто из нас не двигался с места. Дыхание Шона было теплым. Оно прошлось по моим губам мягкой волной. Если я нагнусь ближе и поцелую его, то начну то, что потом невозможно будет отменить. Сердце билось все сильней. Воздуха не хватало, его всегда не доставало рядом с этим мужчиной. Если переступлю черту, не будет пути назад. Нервная дрожь пробрала тело, и я отрывисто вдохнула.

Шон смотрел на меня сквозь опущенные ресницы. Прижался своим лбом к моему. Его рука мягко гладила мою щеку, и я прильнула к нему: - Мы ничего не обязаны делать, Эвери. Мы не…

Я не дала ему закончить. Часть меня просто сгорала от желания. Я хотела знать, без сомнения, что я до сих пор жива. Не хочу постоянно находиться в оцепенении. Мне нужно чувствовать, прикасаться и чтобы меня ощущали. Губами прижалась к его рту. Шон перестал говорить и взял мое лицо в свои руки. Он слегка повернул мою голову в сторону и прошелся кончиком языка по моим раскрытым губам. Я хотела ощущать все. Чувствовать страсть, вожделение и страх. Хотела все эмоции, что были там, на темной стороне.

Я слышала голос Мел у себя в голове, говоривший, что это изменит меня навсегда. И, клянусь Богом, я надеялась, что так. Не могла больше жить подобным образом. В большинстве своем, я ощущала себя ничтожной, будто никогда не буду в ладу со своей жизнью.

Шон нежно целовал меня, пока эти мысли кружили у меня в голове. И все они возвращались к одному. Я не могла пережить этот вечер, не зная, что же меня ждет. Прервав поцелуй, я отстранилась едва дыша: - Хочу сначала по-твоему.

Шон так пристально и внимательно смотрел на меня. Впитывал в себя взглядом. Это заставило все внутри меня сжаться: - Нет.

Улыбнувшись ему, я ухватилась за его галстук: - Да. – Нагнувшись вперед, оставила на его губах легкий поцелуй. Прикосновение было таким невесомым, что послало волну дрожи по телу.

Шон прерывисто вдохнул. Его глаза были на моих губах, желая большего. Когда он поднял взгляд, наши глаза встретились, и он сказал: - Нет, Эвери. Я хочу убедиться, что…

- Как и я. Возьми меня так, как ты хотел, так, как пытался раньше.

Он тяжело дышал, наблюдая за мной: - Я уже не тот человек, что был раньше. - Не понимаю. И слегка покачала головой в смущении. – Я говорил тебе, что во мне больше ничего не осталось, что я сломан и не подлежу восстановлению. Так и было. Ничто во мне не стоило спасения, но затем появилась ты со своей допотопной тачкой. Ты борешься до последнего вздоха и не отступаешь назад. Я восхищаюсь этим. Я восхищаюсь тобой, но здесь есть и большее. Я так низко пал, что уже не замечал и не знал, смогу ли снова пережить забытые чувства.

Сердце стало стучать в груди сильнее прежнего. Дрожь прошлась по спине и окутала все тело. Он сейчас говорит то, что я думаю, он говорит? – Шон…

Прижав палец к моим губам, он заставил меня умолкнуть. Тяжело сглотнув, он взглянул мне в глаза: - Я сожалею, что не сказал это раньше. Сожалею, что скрывал, маскировал свои чувства к тебе, что лгал самому себе, и, Бог знает, о скольких еще вещах я сожалею. Эвери, я так сильно потерян. Не осталось ничего, что можно любить. Когда ты сказала, что любишь меня, я не знаю… я ощутил, будто меня прижали к стенке. Я отреагировал неверно, но уже не мог остановиться. Никто не любил меня, не со времен Аманды, и не так. - Он буравил меня взглядом. Он был таким напряженным, что поневоле заставил меня сжаться. Его взгляд путешествовал по моим губам, затем снова вернулся к глазам. Я чувствовала, будто Земля сошла со своей оси, и все остановилось, я улетаю куда-то. Не может быть это настоящим.

Шон улыбнулся мне: - Я люблю тебя. Люблю то, как ты мыслишь, как высказываешь все, что вертится у тебя на языке. Люблю, как ты запускаешь змея. Люблю быть с тобой на пляже. Люблю то, как ты бежала и преследовала свою угнанную машину, готовая выбить дерьмо из любого, кто это сделал. Люблю, что ты разговариваешь со своими родителями, даже понимая, что их давно уже нет в живых. Люблю твое пристрастие к холоду. Люблю того снеговика. Люблю тот факт, что ты сделаешь все что угодно, чтобы выжить. Ты – все самое чудесное в моей жизни, и я не заслуживаю ничего из этого. Я люблю тебя, Эвери.

Твою ж мать. Он действительно только что сказал это? Горло так сильно сжалось от эмоций. Было такое чувство, будто слон уселся мне поперек горла. Я даже не могла выдавить из себя ответ. Я просто стояла там с открытым ртом и взметнувшимися до потолка бровями.

Шон запустил пальцы в мои волосы и осмотрел меня с высоты своего роста. Он нагнулся ближе, чтобы мы были практически нос к носу. Он произнес на выдохе: - Ты чертовски напугала меня.

Мой голос был едва различим на выдохе: - Взаимно, мистер Джонс.

Он ухмыльнулся: - Я не знаю, чего уже хочу, мисс Смит. Жизнь пошла совсем не так, как я изначально планировал. Единственное, что я знаю и понимаю без тени сомнения, это то, что хочу тебя.

Бабочки запорхали где-то в животе и груди. Не может быть. Не может. Я моргнула несколько раз, считая, что сплю, но мои кошмары никогда не были такими. Глядя в лицо Шону, я должна была знать. Что произошло с его женой и ребенком. То, что говорил мне Гейб, не может быть правдой, но я обязана узнать.

Мой взгляд упал на его галстук. Уставилась на него, будто это он держал в себе все ответы. Я должна спросить, но как я могу спрашивать его о таких вещах? Как я вообще могу упоминать это сейчас? Он сказал, что любит меня. Мне следует поцеловать его, визжать и прыгать от радости и счастья. Вместо этого, те темные мысли продолжали крутиться в голове и ставить все чувства под вопрос.

- Шон… - прошептала я его имя. Облизав губы, я всмотрелась в его лицо. Единственный проблеск надежды погас, как только он увидел выражение моего лица. Будто он уже заранее знал мой вопрос. – Все говорят, что ты не тот человек, с которым следует быть рядом, что мне следует покинуть тебя и никогда не возвращаться. Они говорят, что ты жестокий и хладнокровный. Я никогда не понимала почему. Я не вижу этого. Затем услышала кое-что… Я должна спросить. Что случилось с Амандой и малышом?

Чистый страх сковал меня внутри. Шон стал слишком напряженным. Его лицо утратило какие-либо черты того мужчины, с которым я только что разговаривала. Оно превратилось в пустую маску. Страх сквозил в его глазах, когда он посмотрел на меня: - Если спрашиваешь об этом, значит, ты уже все знаешь. - Он отстранился от меня. Я смотрела, как он отошел к окну и стал рассеянно смотреть на раскинувшийся перед нами ночной город.

Я последовала за ним через комнату: - Что я слышала, точно не может быть правдой. Не имеет никакого смысла. Я видела твою скорбь. Твоя боль так же осязаема, как и моя.

- Нет, это не так. Моя боль совершенно не похожа на твою, она иного рода. - Он резко обернулся, и наши взгляды встретились. Дикий ужас зажегся где-то в глубине его глаз, будто он затерялся в страшных воспоминаниях. Шон сделал шаг навстречу мне: - Что ты слышала – правда. Я убил свою жену.