– Что… – Шоу опять попыталась сесть прямо.

– Спокойно, кузина, – Роберт улыбнулся ей. – С тобой все в порядке.

Девушка положила голову ему на грудь.

– Сначала уложим девочку в постель, дадим ей выпить чего-нибудь горячего и вызовем врача. У нее рана на голове.

Роберт осторожно вынул Шоу из машины. Двери дома распахнулись, Марта стремительно вышла им навстречу, за ней последовал Леонард.

– Займись Мартой, – сказал Роберт Уилбуру так тихо, чтобы не услышал Леонард. – А я отнесу девочку в постель.

– Шоу немного поранилась в море, – уже в полный голос он обратился к слуге. – Будьте любезны, Леонард, позвоните доктору Блэкстоуну. У мисс Шоу рана на голове, ее надо зашить.

– Что случилось? – услышала Шоу голос бабушки.

– Ничего особенного, Марта, зайдем внутрь дома, – ответил ей Уилбур. – С Шоу все в порядке. Слава богу, слава богу…

С Шоу на руках Роберт поднялся на второй этаж, ногой толкнул дверь в ее комнату и положил девушку на кровать. Она услышала, как он открыл ящик шкафа и покопался в нем.

– Вот, – он протянул ей пижаму. – Переоденься и ложись в постель. Я через пару минут вернусь и принесу тебе что-нибудь попить.

Шоу уже лежала в постели, когда он опять вошел в ее комнату. К тому моменту она уже вытерла кровь на лице и пыталась высушить свои мокрые волосы. Она с подозрением посмотрела на янтарный напиток, принесенный Робертом. Тот, вероятно угадав ход ее мыслей, успокоил ее.

– Это коньяк, а не херес. Пей спокойно.

Она послушалась, жидкость обожгла ей горло. Она закашлялась и стала хватать воздух ртом. Но тут по ее телу пошла теплая волна, и она расслабилась.

Роберт сел и стал внимательно смотреть на девушку. Его красивое лицо был серьезным и озабоченным.

– Тетя Дженнифер… Почему вы оставили ее там? – спросила Шоу.

– Нам ничего не оставалось делать, – Роберт наклонился к девушке и взял ее за руку. Этот жест растрогал ее, и она благодарно пожала ему руку.

– Знаешь, Дженнифер… – он замолчал, чтобы закурить сигарету. – Дженнифер больше нет…

– Не может быть!

– Сначала мы этого не заметили, – продолжил свой рассказ Роберт. – Я был слишком занят тем, чтобы привести тебя в чувство. И тут дядя Уилбур увидел, – Роберт перевел дыхание, – что Дженнифер плывет в открытое море. Я бросился ее догонять.

– Но она же прекрасно плавает, – слезы ручьем бежали по щекам Шоу.

– Так оно и есть. Но она плыла слишком быстро и заплыла слишком далеко. Я увидел, как она погрузилась в воду, и заметил это место. Почти час я нырял там, но не смог ее найти. Я нырял до тех пор, пока сам не обессилел, и повернул назад.

– Но… – Шоу плача качала головой. – Она бы и дальше смогла сохранить за собой дом. Мне он совсем не нравится. Она покончила с собой совершенно напрасно. Ради этого дома! Этого противного старого дома! – она громко зарыдала.

– Все не так просто, Шоу, – Роберт нежно гладил ее по руке. – Всю свою жизнь она страдала от одиночества. Она была не способна подарить любовь другому человеку или принять его любовь. Это относилось даже к ее сестрам и братьям. И поэтому всю любовь своего большого и жаждущего любви сердца она перенесла на этот дом. Она любила его, потому что не решалась полюбить человека. Думаю, сегодня она это поняла окончательно. И поэтому… – он замолчал. – Не думай больше об этом. Может быть, так будет лучше.

– Нет, не будет! Она могла измениться. Я бы могла подарить ей этот дом. Я и бабушка тоже, – Шоу встала и застонала от боли, схватившись руками за голову. – Бабушка, где она?

– С ней Уилбур.

– Он уже сказал ей? Разве можно такое сказать?

– Уверен, он скажет ей, что произошел несчастный случай. Не беспокойся.

– Дженнифер пыталась убить меня, – сказала Шоу.

Роберт кивнул, лицо его было серьезным.

– В случае с твоим отцом ей это удалось.

– Откуда ты это знаешь? Ты что, знал, что она будет пытаться убить меня?

– Ты нам это сказала. Поэтому мы и приглядывали за тобой – Уилбур и я.

* * *

Шоу откинулась на подушки и с удовольствием вдыхала приятный запах яичницы, кофе и тостов. Все это стояло рядом с ее кроватью на подносе. Она улыбнулась Роберту, который сидел у окна и курил. Уилбур придвинул к кровати стул и спросил, нравится ли Шоу завтрак. Затем он сказал, что Марта все еще лежит в постели – она все еще не оправилась от шока, который испытала вчера, узнав о смерти сестры.

Старик положил руки на колени и откашлялся.

– Шоу, ты тоже пережила ужасный шок. Но, славу богу, все кончилось. Хотя не исключено, что и ты…

– Роберт вчера сказал, что я привлекла ваше внимание к Дженнифер, – перебила его Шоу, – но на самом деле я все время думала, что это Роберт, – она покраснела, стыдясь своего подозрения.

– Это мы знаем, – улыбнулся Роберт. – И нам это было на руку.

– Но я…

– Было лучше для тебя подозревать меня. Если бы Дженнифер узнала, что ты думаешь на нее, то она, вероятно, действовала бы быстрее. Почти так и получилось.

– Но как я могла вам сказать что-то о ней, когда я ни о чем понятия не имела?

– Именно поэтому. Ты сказала нам все не сразу, а постепенно. Помнишь, как ты поведала Уилбуру, что Дженнифер первой познакомилась с тобой? Что она прогнала тебя от дома, а на следующий день приняла в семью?

Шоу кивнула.

– На другой день, после того как ты перебралась сюда, я сходил в музей Рокфеллера. Я хотел посмотреть на списки членов клуба, так как Уилбур сказал мне, что там я наверняка найду подпись твоего отца. Но все листы, на которых стояла подпись Чарльза, были вырваны. Секретарша клуба не могла найти этому никакого объяснения.

– Но зачем ей было надо удалять подписи моего отца?

– Она не хотела, чтобы подписи были использованы для идентификации его почерка.

– Но ведь наверняка существуют и другие документы с его подписью!

– Конечно! Но я не сказал, что она действовала логично. Она реагировала, как зверь, который считает, что на него нападают, – Роберт опять закурил. – В тот же вечер мы показали тебе портрет твоей бабушки, и ты упомянула о портрете в медальоне. На следующее утро портрет исчез.

– Тетя Дженнифер сказала, что отдала его на реставрацию.

– Знаю, знаю, я присутствовал при этом разговоре. Она сказала это утром, после того как ночью завела музыкальные часы и пела.

– Вечером перед этим она дала мне незаметно снотворное и потом заперла меня в моей комнате.

– Проклятье! Ты, наверное, ужасно испугалась! – Роберт в ярости загасил сигарету в пепельнице. – Я слышал, как играли часы, как кто-то пел и как ты кричала. Я рассказал об этом дяде Уилбуру.

Уилбур вступил в разговор:

– Я помню ту деревянную лошадку. Она принадлежала Чарльзу. И часы были его. Их подарила ему Дженнифер.

– Но зачем она проделывала все это со мной? Зачем?

– Мы думали сначала, что она хочет просто попугать тебя, чтобы ты уехала. Чего-то более страшного мы тогда и представить себе не могли. Мы только знали, что она до безумия любит этот дом и, вероятно, захочет тебя отсюда прогнать.

– Я-то думала, что все это делаешь ты, Роберт, – Шоу смущенно опустила глаза.

– Дядя Уилбур и я решили ничего не говорить тете Дженнифер. Мы думали, что она успокоится, после того как приехала тетя Марта. Ведь после ее приезда правовая сторона дела становилась полностью ясной. Мы думали, тетя Дженнифер поймет, что ничего изменить нельзя, и прекратит свои наивные проделки.

– Но мы ошибались. Господи, как же мы ошибались! – Уилбур в отчаянии развел руками.

– В тот вечер, когда приехала Марта, мы испугались всерьез. Ведь именно тогда ты косвенно сказала, что тетя Дженнифер убила твоего отца.

– Я?!

– Да, помнишь, как ты рассказала о последних словах отца твоей матери? И как тетя Дженнифер после этого мгновенно встала и вышла из комнаты?

– Я думала, она смутилась, потому что я сделала ей комплимент.