Голос Дженнифер звучал очень заботливо…

* * *

Она проснулась в испуге. В ее мозгу звучала мелодия какой-то колыбельной. Прошло пару мгновений, прежде чем она вспомнила, где находится. Лучи солнца освещали удивительно красивый старинный письменный стол, перед ним стояло удобное кресло с яркой обивкой.

– Я дома! – воскликнула она, вспомнив вчерашний вечер. Голова болела, вчера она выпила чего-то крепкого и приняла снотворное.

Шоу встала и отправилась в ванную. Затем быстро оделась и спустилась вниз. На ней были теннисные туфли, и поэтому она шла совершенно бесшумно. В холле она задумалась, не зная, куда идти дальше. Свернуть направо или налево? Наконец она вспомнила, что уже была в этом холле вчера, и тогда он показался ей очень неприветливым. И этот каменный пол она тоже узнала. Она открыла одну из дверей справа, которая вела в гостиную, идентичную той, в которой новые родственники расспрашивали ее вчера вечером.

Она вышла из комнаты и открыла другую дверь слева. На этот раз девушка оказалась в мрачной столовой.

– А вот и ты, – в столовую вошла Дженнифер. – Мы уже позавтракали. Сегодня у нас почки, яичница, горячие пирожки и кофе, – женщина указала рукой на буфет, на котором стояло несколько больших серебряных тарелок с едой. Под ними горели спиртовки, чтобы пища не остывала. – Или ты хочешь съесть чего-нибудь другое?

– Нет, нет, все отлично.

– Как спала?

– Очень хорошо. Конечно, если не считать музыкальных часов, – добавила она быстро, вспомнив о колыбельной, которую услышала, просыпаясь.

– Каких музыкальных часов? – удивилась Дженнифер.

– Ну, тех самых, которые играют колыбельную! Но вообще-то они мне почти не мешали, – смущенно сказала Шоу, увидев, каким холодным стал взгляд Дженнифер.

– В этом доме нет детей. И поэтому вряд ли Уилбур, Роберт или я завели бы себе музыкальные часы с колыбельными песнями, – Дженнифер сжала губы, ее светлые голубые глаза жестко уставились на Шоу. – Ты просто переутомилась, детка.

– Но я точно слышала эту мелодию. Она доносилась из комнаты сверху.

– Тебе все это приснилось. А теперь извини меня, утром у меня много дел. Час я вышиваю, час занимаюсь музыкой.

Поев, Шоу налила себе кофе и осталась сидеть за столом.

– Вот и славно! – в комнату, потирая руки, вошел Уилбур. – И я выпью чашечку кофе с тобой.

Его только что выбритое лицо сияло свежестью.

– Я распорядился, чтобы твои вещи принесли из отеля сюда. Дженнифер слишком занята.

Тут старик вспомнил что-то и поморщил нос.

– Дорогая моя Шоу, менеджер этого отеля какой-то очень нудный человек. Он пожелал, чтобы ты пришла сама и подписала какие-то бумаги. Пришлось даже повысить на него голос, чтобы он понял, что делать это необязательно.

Уилбур налил себе кофе и сел напротив Шоу.

– Подумать только! А ведь когда-то этот отель принадлежал нам! Мы его построили: все эти здания, изумительные фонтаны… А эти подлецы все у нас отняли после войны.

– Как отняли?

– Весь остров. Дома, дороги, памятники – все, все они у нас отняли. Конечно, они нам кое-что заплатили. Но только мизерную часть того, что все это стоило на самом деле. Штат Джорджия практически украл наш остров. Потом Дженнифер уговорила Марту – твою бабку – выкупить этот дом назад. Представь себе, нам пришлось заплатить за право жить в доме, который построили родители Марты. У нашей семьи много домов. Но Дженнифер все-таки настояла на том, чтобы выкупить этот. Она просто обожает его.

– Знаю. Она даже выгнала меня отсюда, еще не зная, кто я такая.

– Как выгнала? – Уилбур удивленно поднял брови.

– Это было позавчера. Я рисовала этот дом. Мне было любопытно, почему он так называется. Ну, и выглядел он очень необычно. Тут появилась Дженнифер и обвинила меня в том, что я без разрешения вторглась в частное владение. Я даже ей представилась, но она ничего не хотела слушать и даже угрожала мне.

Шоу улыбнулась, подумав, насколько превратным оказалось ее первое впечатление о Дженнифер.

– То есть Дженнифер знала, кто ты… – старик задумчиво сжал губы.

– Да не в этом дело! Когда ты меня привел в ваш дом, то я сначала подумала, что она разозлилась. Я хотела извиниться перед ней. Но она каждый раз перебивала меня, когда я пыталась это сделать. Думаю, ей было неловко за свое поведение.

Шоу уже пожалела, что вообще рассказала Уилбуру о том маленьком инциденте.

– Все уже не так, как было раньше. Жаль, что Марта дала себя уговорить. Дом Рокфеллеров теперь музей. Из Сан-Суси они сделали отель. Прости меня, пожалуйста. Я слишком много болтаю и, наверное, наскучил тебе своими старыми историями.

– Нет, что ты! Мне очень интересно.

– Ну, тогда пошли со мной купаться. Я расскажу тебе много забавного.

* * *

– А потом нам нужно будет сходить в музей. Знаешь, в старый дом Рокфеллеров, – Уилбур рванул машину в сторону, потому что едва не задел живую изгородь, и свернул на песчаную дорогу. – У них еще сохранились книги и списки членов клуба. Ты ведь наверняка хочешь посмотреть на подпись своего отца.

– Да, – согласилась Шоу, едва поспевая за хаотическим ходом мыслей Уилбура.

– Так и думал, что тебе захочется взглянуть на это, – он так резко затормозил, что колеса забуксовали в песке. – «Террилл Роуд», – зачем-то прочитал он и ткнул пальцем в указатель с названием улицы.

– Почему они назвали улицу… – девушка помедлила, но затем все-таки спросила, – нашим именем?

– Террилл-Хаус построил твой прадед, – тут Уилбур замолк и вновь завел машину. – Он интенсивно занимался исследованием истории острова и наседал на членов клуба, пока те не согласились финансировать реставрацию особняков Дю-Биньонов и кладбища. Кроме того, он настоял на том, чтобы они раскошелились на озеленение территории клуба. Как-то вечером за покером он просто заявил, что каждый из них должен выложить по пять тысяч. Поэтому улицу и назвали именем твоего прадеда, – Уилбур нажал на педаль газа, и машина рванула вперед.

– Кто такие эти Дю-Биньоны? – это было единственным, что ей удалось запомнить из несвязных объяснений Уилбура.

– Более ста лет они владели этим островом. Мы купили его у них. Мы – это первые члены клуба – Террилл, Рокфеллер, Морган, Очинклосс и Морис.

Шоу опять запуталась. Она попыталась понять, в какой связи находились люди, только что перечисленные Уилбуром.

– Господи! Эта машина с каждым днем работает все хуже и хуже, – он улыбнулся Шоу, как бы извиняясь за то, что машина наехала на большой камень. – Дженнифер может тебе больше рассказать о Дю-Биньонах. Она безумно любит этот остров. Знает все о нем. Вот мы и приехали.

Девушка вышла из машины.

– Мы как раз подоспели к коктейлям. После купания нет ничего лучше.

Шоу улыбнулась. Их купание состояло в том, что они прошлись босиком по кромке прибоя, причем Уилбур кружил вокруг нее, не умолкая ни на минуту.

– Ах, только что вспомнил… – Уилбур остановился в холле. – Добрый день, Леонард, – поприветствовал он слугу, открывшего им дверь. – Мы тут не переодеваемся к ужину. Просто надень юбку, и хватит. Встретимся через полчаса в комнате для коктейлей, – он указал на дверь справа.

Шоу благодарно ему улыбнулась и направилась в свою комнату. Она открыла дверь и с удивлением остановилась на пороге. У окна стояла детская лошадка-качалка. Она так сильно раскачивалась, как будто ребенок только что спрыгнул с нее.

– Кто здесь? – Шоу быстро прошла к ванной и распахнула дверь. За спиной раздавался скрип от раскачивающейся лошадки. В парке, в кронах деревьев шумел ветер.

Пожав плечами, она отправилась в ванную и встала под душ. Когда спустя пару минут она вернулась в халате в комнату, лошадка больше не качалась. «Наверняка она принадлежала моему отцу, когда тот был ребенком», – подумала девушка и улыбнулась ярко раскрашенной игрушке.

Подойдя к коктейльной комнате, она услышала за дверью голос Уилбура.