Вэр поднял на котенка глаза и сквозь зубы произнес:

— Милая, можно я его прибью?

— В очередь.

— Рэй! — возмутилась я. — Да и ты, Вэр! И пальцем не смейте тронуть моего Кузьмяка. Иначе будете иметь дело со мной.

Мужчины тут же опустили глаза, а довольный фамильяр переместился на мое плечо.

— Правильно ты их, хозяйка моя любимая воспитываешь! Так их и на-а-а-адо… Киррра! Ну з-з-зачем ж-ж-ж-е оп-п-пять т-трясти-т-то!!!

— Зато я тебя, похоже, неправильно воспитала!!!

— Х-хозяйка м-моя л-люб-бимая! Не т-трясси меня!

— Вот еще!

— Я б-больше так н-не б-буд-ду!!!

— Не верю!

— Ч-честно!

— Да ну?

Как всегда невозмутимый Рэй забрал у меня заговоренку, чтобы мне было удобнее трясти зарвавшееся животное, чему последнее определенно не было радо. Вэр же сложил руки на груди и неотрывно следил за нами. А я тем временем все сильнее трясла фамильяра, тот уже даже не был в состоянии мне возражать. Еще немного «повоспитывав» Кузьмяка, я решила над ним сжалиться и прекратила тряску.

— Ну, ты меня понял, шкодник?

— Понял я, понял, — проворчал котенок, отводя глаза. Врет ведь, знаю. Но не подрывать же мне свой авторитет перед друзьями. Пусть думают, что я все-таки имею хоть какое-то влияние на непоседливого фамильяра. — Отпусти уже.

— Как скажешь, дорогой, как скажешь.

И я разжала пальцы, а неожидающий такого подвоха (мог бы уже и привыкнуть) котенок приземлился на четыре лапы и тут же отбежал от меня подальше. Рэй, глядя на это удовлетворенно кивнул, а Вэр только фыркнул.

Пламени заговоренной свечи не хватало, чтобы осветить все помещение, и я достала из вещь-мешка еще одну. Непосвященные в тайну моей волшебной сумки наверняка бы удивились, как туда помещаются все мои многочисленные пожитки.

На самом же деле все очень просто. Или очень сложно — смотря с какой стороны посмотреть. Этот вещь-мешок перед своей смертью подарила мне Наставница, объяснив, что теперь я смогу все свои вещи носить с собой. Сперва я ей не поверила, но когда она спрятала в маленьком холщовом мешочке огромный стол, я удостоверилась, что она говорит правду. Я понятия не имею, как это происходит, да и Наставница скорее всего тоже не знала, однако факт остается фактом: вещь-мешок поистине безразмерен. А самое интересное и важное то, что им пользоваться может только полноправный хозяин, то есть в данном случае ваша покорная лицензированная гадалка третьей степени Кира Эрн. Кто бы ни позарился на мой вещь-мешок, все равно ничего не получит, кроме старой сумки, да и та все равно сама вернется ко мне. Поэтому я никогда не беспокоилась, что меня могут обчистить не в меру рукастые горе-воришки. Наставница говорила, что вещмешков в мире много, а вещь-мешок — один.

— И где это мы? — спросил Кузьмяк, осматривая и обнюхивая углы помещения.

— Скорее всего когда-то здесь хранили дрова, — предположила я, оглядываясь. — Видишь, здесь еще осталось несколько старых поленьев.

— Фи! Да тут воняет. Или это просто кто-то давно не мылся?

— Блохастый!

— Понял-понял. Молчу-молчу. Уж и слова бедному маленькому несчастному котику сказать нельзя. Все его норовят обидеть. Все хотят поглумиться над маленьким славным котеечкой! Вот пожалуюсь на Киру в Совет ведьм, колдунов и гадалок — будете тогда знать… Ой!

Так ничего и не намотавший себе на усы котенок был вновь поднят за шкирку в воздух, только на этот раз моим «братиком». Правда, в отличие от меня последний не стал его трясти, ограничившись пристальным взглядом. Кузьмяку и этого хватило.

— Понял, господин Вэр. Молчу.

И действительно замолчал, а арахноид, убедившись, что его взгляд все-таки имеет хоть на кого-то воздействие (бедняга почти потерял веру в себя, когда Рэй его напрочь проигнорировал), вновь воспрял духом. Он опустил котенка на пол, а сам поднялся на ноги, энергично размял их, ласково (исключительно мне) улыбнулся и сказал:

— Ну и как мы отсюда выбираться будем?

— Вэр, а ты нас вытащить отсюда не можешь?

Арахноид немного замялся.

— Нет, милая, не в этот раз. Да и в ближайшие две недели я тебе не помощник. Я понял, что со мной произошло… Эй! Ты! Громила! А ну отойди от моей девочки! Я кому говорю!

— Обойдешься.

Я и не заметила, когда Рэй оказался за моей спиной, зато прекрасно почувствовала его ладони на своей талии. Мне совершенно не хотелось очередного скандала, поэтому я аккуратно выбралась из кольца рук наемника и отошла от него на два шага, Рэй только выгнул бровь, а Кузьмяк прыснул в лапку.

— Почему не помощник? — я поспешно перевела внимание Вэра на себя. — Ты заболел?

— Не то чтобы заболел… Я совсем забыл об этой своей… кхм… особенности. Понимаешь, раз в сорок лет приходит время, когда мои силы меня покидают. Ненадолго. Всего на две недели я становлюсь обычным человеком.

— Никогда об этом не слышала.

— Так ведь я же тебе этого и не говорил, моя милая. Я этого вообще никому не говорил, — Вэр поднял глаза на Рэя. — Никому об этом не рассказывай. Понял меня?

— Больно надо.

Мужчины сверлили друг друга глазами, а я чувствовала себя не в своей тарелке. Мне казалось будто бы я варюсь на медленном огне в огромном ржавом котле, и меня вот-вот употребят вместо курицы на поздний обед. Котенок же всем этим зрелищем откровенно наслаждался, удобно устроившись на своей корзинке-переноске. Он чувствовал себя почти отомщенным, однако и он был не лишен здравого смысла, поэтому все же прервал этот «бой суровых взглядов»:

— Граждане-товарищи, а вы вообще планируете отсюда выбираться или как? Там, между прочим, нас поджидает толпа разъяренных непобедимовцев, чей фонтан, да и не только, именно вы и разгромили! Кир, угомони уже своих забияк.

— Ребята, и правда. Полно вам. Нам бы выбраться отсюда. Предпочтительно живыми.

Мужчины нехотя перевели взгляд на меня.

— Какие предложения, милая?

Рэй согласно кивнул:

— Кира?

— Да пока никаких…

— А вот у меня есть! — Кузьмяк гордо выпятил грудь. — Кир!

По ментальной связи он передал мне свой план, позабавивший меня, и в то же время немного ужаснувший. Да уж, где-то я явно что-то упустила в воспитании этого гения зла в мордочке милого пушистого котенка.

— Ты уверен, киса?

— А то!

Вэр нахмурился, посмотрел сначала на меня, потом на фамильяра, затем снова на меня и спросил:

— Милая, о чем это вы?

— Сейчас нам предстоит кое что интересное.

Буквально через каких-то полчаса в складском помещении вместо верзилы-наемника, смазливого молодого парня и его сестренки, стояла счастливая семейная пара с прелестным чадом. Угадайте, кто кем был?

Если приглядитесь, то заметите, что пара не такая уж и счастливая, а ребенок явно нервничает. И только сидящий в корзинке для цветов маленький черный котенок был невероятно доволен происходящим.

— Слышь! Руки свои убери от нее! Не смей трогать мою дочь! — почти визжала «мама».

— Без тебя разберусь! — прошипел «отец».

— Да угомонитесь вы оба уже наконец! Сейчас сюда народ сбежится!

— Кир, ну и родители у тебя! — веселился Кузьмяк.

— Заткнись! — рявкнула вся «семейка».

— Да ладно вам. Разорались тут, понимаете ли. Молчу я.

И все-таки за годы своей профессиональной деятельности я хорошенько поднаторела в искусстве перевоплощения. Может быть, на старости лет даже в театр работать пойду, если гадать надоест. Да уж, сам себя не похвалишь — никто и не подумает комплимент сделать. А эти два «красавчика», кажется, и вовсе не слишком-то довольны тем, какие роли мы с Кузьмяком им определили, а потому и мой грим они и не подумали оценить по достоинству. У, неблагодарные!

А ведь у меня такая замечательная «мама» получилась: просто красавица! Обрядила я «ее» в прелестнейшее лазурное платье, так чудесно подчеркивающее «ее» небесно-голубые глаза. Шикарные белокурые локоны я уложила в сложную высокую прическу, а изысканный макияж дополнил чудесную картину (а уже проявившийся фингал надежно скрыт под слоем грима). Только вот туфелек такого огромного размера в моем вещь-мешке не оказалось, поэтому пришлось оставить те сапоги, что были на Вэре. Хорошо, что под длинным платьем их не было видно.