— Вам придется нанять прислугу обратно, — заявила она. — Я не справлюсь с домом в одиночку. Я экономка, а не горничная.

— О. Да, конечно. — Майлз с сомнением посмотрел на Оливера.

— Сейчас не подходящий момент углубляться в такие темы, — пришел на помощь его спутник. — Майлз…

— Он не имеет права выкинуть меня из дома. Это указано в завещании мадам. Я могу оставаться здесь, сколько пожелаю. — Агата сердито воззрилась на Майлза.

— Никто не собирается от вас избавляться.

— Что?

— Обещаю, что не уволю вас, — повторил Майлз громче. Ему было немного жаль женщину и… тревожно.

— До поры до времени, — расхохотался Оливер. — Вчера вечером вы оставили о себе не слишком хорошее впечатление.

Всем своим видом Агата выразила удивление.

— Я могу вытирать пыль и пылесосить, — она снова перешла в режим претензий. — Только легкая домашняя работа. И я готовлю только для мадам. Я не…

— Все понятно. Я привык готовить и убирать за собой, — прервал ее Майлз.

— Что?

— Вам не о чем беспокоиться, — надорвал связки Майлз.

— Это что же, я вам, значит, не нужна?!

Почтенная дама обладала поистине стервозным характером. Майлзу уже не терпелось рассказать о ней Робин.

— Ну вот что, Агата, — вмешался Оливер. — Успокойтесь. Майлз изучил завещание.

Видимо, недостаточно хорошо. И новость о том, что ему придется делить крышу над головой с Агатой Дюбе, нельзя назвать приятной. Но не могло же все быть идеальным.

— Не волнуйтесь, — сказал Майлз. — Я просто не хочу загружать вас работой.

Агата скептически на него уставилась.

— Вы сейчас живете одна? — спросил Оливер.

Скептицизм Агаты тут же сменился настороженностью.

— А с кем же еще? Кто, по-вашему, будет тратить время на визиты ко мне?

— Как насчет Эрвана? Он часто наведывается?

— Нет. — За толстыми стеклами очков взгляд Агаты наполнился враждебностью. — Мистер Линли сказал, что ему запрещено здесь появляться.

Это не убедило Оливера.

— Вчера вечером Майлз звонил сюда по телефону, и ему ответил мужчина.

— Никто не звонил. — Агата метнула в Майлза взгляд, чтобы все убедились, кто повинен во ее бедах и несчастиях.

— Думаете, вы могли услышать при включенном телевизоре? — продолжал давить Оливер.

— Разумеется, я бы услышала.

— Но звонок в дверь вы не услышали.

Майлз готов был умолять Оливера прекратить этот допрос. Он точно знал, что звонил и ему ответили, но было совершенно ясно, что от Агаты никакой полезной информации они не получат.

— Наверное, звонок сломался, — угрюмо настаивала Дюбе.

Оливер взглянул на Майлза, и тот едва заметно покачал головой. Достаточно.

— Что ж, ладно, — произнес Оливер. — Майлз перевезет свои вещи и останется в доме. Так что не пугайтесь, если…

— Сегодня?!

— А почему бы и нет? У вас есть возражения?

Агата неохотно качнула головой.

— Я не кухарка, — еще раз сообщила она Майлзу. — Готовьте себе сами.

— Да, я уже понял. И не рассчитывал на иное.

— И комнаты не убраны. Мне сказали, что вы приедете в понедельник.

— Все в порядке. Я могу позаботиться о себе.

— Агата, мы просто хотели поставить вас в известность. — Оливер начал терять терпение. — Отныне это дом Майлза. Он может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. А вам стоит подумать о том, как оправдать свое проживание в этом доме.

Майлз поморщился. Оливер всегда казался тактичным. Но, возможно, лишь на фоне Линли и Маргаритки. А может, это Агата способна вывести из себя даже стоика. Определенно, у нее есть талант.

Женщина выглядела одновременно сердитой и испуганной.

— Может, вы и правы, но до понедельника я никому не служу в этом доме. — Она повернулась на каблуках и, ворвавшись в свои апартаменты, захлопнула дверь. Следом громкость телевизора достигла максимума, грозя разрушить дом до фундамента.

— Не женщина — кремень. Ни пяди врагу… — Оливер криво усмехнулся. — Итак, вот ты и познакомился с Агатой. Не спрашивай, за что ее любила Маргаритка. Для меня это тайна, покрытая мраком. Мама вечно бросалась спасать страждущих, даже если те не нуждались в спасении.

Интересно. Оливер считает, что и Майлз входит в эту категорию несчастных, нуждающихся в спасении? Майлз привык думать о себе иначе. Факт, что он не слишком богат, не переводил его автоматически в категорию приживалок.

— Однако Агата всей душой была предана матери. И я верю ей, когда она говорит, что не слышала звонков в дверь и по телефону. Вполне возможно, где-то поблизости ошивается Эрван, но как только ты переедешь, он тут же исчезнет. Он подлец и вор, но не опасен. Так что, съездим за твоими вещами? Или Агата напугала тебя до чертиков?

Определенно Агата — та самая ложка дегтя в бочке меда, но даже она не могла омрачить предвкушение Майлза. Дом был еще красивее, чем Майлз помнил, и это был первый день его новой жизни.

— Вот уж нет! Едем за вещами! — воскликнул Майлз Тьюздей, новый владелец дома по адресу Брэйсайд, 13.

***

Им потребовалось немного времени, чтобы упаковать полуразобранные чемоданы и оплатить счет в отеле. По предложению Оливера по дороге они остановились, чтобы купить кое-какие продукты в «Метро» в Уэстмаунте, а затем вернулись в Брэйсайд.

— Я чувствую себя неловко, оттого что ты тратишь на меня все свое время, — виновато сказал Майлз, когда они въехали на дорогу, густо обсаженную деревьями.

— Мне не в тягость. Это приятные хлопоты. Я рад, что дом достался человеку, который любит его так же, как мама. Когда открылись двери и я увидел твое лицо… — Оливер кривовато улыбнулся. — Она была бы счастлива узнать, что ее подарок оценили.

— Оценили? Она изменила мою жизнь, — честно ответил Майлз.

— Тебе так не нравилось в Калифорнии?

— Нет, вовсе нет. Я был вполне счастлив. — Майлз задумался. — Понимаешь, я был доволен жизнью, потому что у меня не было иной. Но я всегда чувствовал, что есть другие возможности и что не так я представлял свое будущее. Я просто слишком легко сдался.

— Легко сдался?

— Отказался от… мечты.

Оливер иронично хмыкнул:

— Я и забыл, как ты молод.

А вот это было обидно. Поэтому Майлз предпочел сменить тему.

— Что произошло с Маргариткой? Месье Тибо просто сказал, что она упала с лестницы.

Улыбка Оливера погасла.

— Больше нам ничего не известно. У нее было прекрасное здоровье. Никаких проблем с сердцем. Это не инсульт. Такое ощущение, что она просто потеряла равновесие. Эта мраморная лестница… — он покачал головой.

Да, железные балясины и перила, а также пятьдесят мраморных ступеней не оставят никакого шанса оступившемуся.

— Это случилось ночью? Кто-то был поблизости?

— Был вечер пятницы. Лин нашел ее. Он собирался остаться на ночь. Он так делает — делал — иногда, чтобы мама не оставалась одна. Лин поужинал с друзьями и приехал домой после полуночи. Тогда и нашел ее.

— Это ужасно.

Оливер рассеянно кивнул.

— Да. Их ссоры были грандиозны, но думаю, он очень любил маму.

Оливер говорил отстраненно, однако он всегда был сдержан в проявлении чувств. При этом искренне заботился о брате и матери. Майлз вообще с трудом представлял, что может вызвать у Оливера сильные эмоции.

— А Агата не слышала, как она упала?

Оливер фыркнул в ответ.

***

Когда они добрались до дома, Майлз вновь предложил Оливеру забрать все, что тому было обещано или просто представляло ностальгическую ценность.

Оливер задумался, но потом отказался:

— После смерти отца я получил от него наследство. Все остальное — не в моем вкусе, даже если бы у меня хватало места в квартире.

— Может быть, картины? Статуэтки? Светильники? Или… ты ведь раньше играл на пианино. Не хочешь забрать его? — продолжал настаивать Майлз.

— Ты еще спроси, не нужны ли мне рыцарские доспехи.

— А что, нужны?

Оливер расхохотался.

— Нет. Определенно нет. У меня нет места для пианино. Кроме того, я уже много лет не играл. Это была идея матери, сам я не горел желанием учиться. По ее задумке, я должен был играть на фортепиано, а Лин — на кларнете. Полагаю, она хотела иметь под рукой подходящий аккомпанемент, когда ей вздумается попеть.

Майлз усмехнулся. Это было в духе Маргаритки.

— Лин говорит, что большая часть картин ничего не стоит. Если и есть что-то ценное, можешь передать в его галерею. Остальное, вероятно, можно выкинуть на помойку. Для меня все картины одинаковые.

— Но что-то же тебе нравится.

Оливер удивленно посмотрел на Майлза.

— Верно. И здесь нет ничего, что вызывает у меня желание пополнить свою коллекцию настенного декора.

Что ж, это было честно, хотя и удивительно. Майлз считал дом шкатулкой, наполненной красивыми, восхитительными вещицами. Он просто не мог поверить, что Оливер ничего не хотел бы взять. Но этот мужчина был щепетилен в выборе одежды, а его машина была хоть и не нова, но дорога и безупречна, что говорило о нем как о человеке, который точно знает, чего хочет, и не загромождает свою жизнь излишествами. Возможно, соседство с такой богатой и ветреной матерью открыла для Оливера прелести жизни аскета.

— Ну, если ты передумаешь… — начал было Майлз.

Оливер поблагодарил, и они поднялись в его детскую комнату. Майлз помог (на самом деле ему ничего не пришлось делать) упаковать вещи, которые Оливер оставил в доме матери. Их было не так уж и много.

— Ха. Не узнаешь? — у Оливера в руках оказался экземпляр «Сокровищ старой башни» из серии детских детективов.

Майлз расплылся в улыбке.

— Конечно! Наши издания отличались.

— Да, ты все время сравнивал. — Оливер задумался. — Это самое первое издание. Пожалуй, не буду выбрасывать. — Он сложил книги на старом письменном столе и достал картонную коробку.

— Знаешь, у мамы было много драгоценностей. Наверное, они тоже принадлежат тебе, хотя я не уверен… — он оборвал себя. — Ну, Тибо точно знает. Полагаю, большая часть находится в мамином сейфе.

— А. Ясно. Может, там есть что-то ценное для тебя? — смущенно спросил Майлз.

Оливер удивился, но потом задумался.

— Не знаю. Я не думал об этом… Но, наверное, не откажусь взглянуть.