К вечеру притопали на Красную площадь. Под вечер вход был открыт и для простых смертных. Осмотрелся, ничего на ней не изменилось. Кремль стоит, народ гуляет, куранты бьют, Ленин — жив!

Заканчивался второй день в Москве, стемнело, пошёл мелкий (и отнюдь не противный) дождик.

— Пал Егорыч, адреналинчику не желаете ли?

— Есть предложения?

— А давай мы не пойдём до светофора.

Вы когда-нибудь в сумерках пробовали перебежать через восьмиполосную, мокрую, скользкую и отнюдь не пустую дорогу в центре Москвы, при этом избегая столкновения с бравыми лётчиками? Мы попробовали, временами даже прикольно, но вам — не советуем! Нет, конечно, всё обошлось, но, всё равно, лучше не надо.

И была ночь, и был третий день. Сам того не желая, я и сегодня продолжал постигать премудрости московской жизни. Одна из премудростей звучала так: «не соглашайся, не спросив цены». А дело было вот в чём…

С утра пораньше навострили мы с Пашкой лыжи в телецентр к моему знакомому продюсеру в гости. Хоть мы и по приглашению пришли, но пройти вовнутрь было нелегко. Напререкавшись с бабкой-вахтёршей по самое «не хочу» по поводу регистрации и прописки (не, ну чесслово, хуже милиции), мы наконец-таки прошли. Я понял, кто в Останкино самая ключевая фигура, вершительница судеб и властелин колец в одном лице, это она, БАБКА, великая и ужасная. Так было, так есть, и так, наверно, останется навечно. Но не о ней сейчас речь. На первом этаже в ТВЦ есть небольшая кафешка. Дело было утром, завернули к стойке. Друзья мои сразу сделали правильный выбор, подошёл и я…

— Что будете заказывать?

— После вчерашнего-то… Чайку бы, девушка, да покрепче.

— А вы знаете, у нас есть такой зелёный чай, он такой…

— Да какая разница, зелёный так зелёный, давайте!

Присели. «Ну, за знакомство!» — выдохнул Пашка. Каждый выпил своё. Помолчали.

— Да, кстати, Санёк, я тут чек твой посмотрел, твоя чашечка чая, кстати(!), в два раза дороже моей текилы стоит, 105 рублей!

— Интересно, это же на какой такой травке его заваривать надо, чтоб стаканчик чая в три с половиной бакса обошёлся?

— Вон смотри, там написано, что это нежные зелёные побеги какой то там редкостной тибетской петрушки, и ещё какая то галиматья о китайских драконах.

— Да? Странно… Не, на вкус, конечно, ничего, но вот зелень-то такая откуда берётся?

— Наверно, на баксах его настаивают…

Воскресенье в Останкино выходной, поэтому народу практически никого. Побродили по студиям, посидели в операторской, сходили глянули, как в прямом эфире новости выпускают, прикольно.

Время неумолимо приближалось к ночи. Пора уже было и в Смоленск собираться. Собрались, поехали на Белорусский вокзал. Мы ехали, а дождь шёл, хороший такой, шикарный летний дождь.

— Санёк, значит так, если побыстрее и подешевше — то автобусом за 250 р., а если подороже и помедленней, но с удобствами — то за 350 р. поездом. Смотри, в автобусе не поспишь…

— Пашка, Пашка, ты не поверишь, но я уже который год отсыпаюсь в пробках в автобусе по дороге в Тель-Авив и обратно, мне ли привыкать. Главное, ДОМОЙ и быстрее. И если ты не возражаешь…

— Без проблем, но сначала идём жрать, вон «Ростикс» ещё работает.

Что я вам скажу, «Ростикс» оказался вполне приятным курино-жрачным заведением, и если мне придётся когда-нибудь выбирать между ним и Макдональдсом, то, не задумываясь, выберу «Ростикс».

— Девушка, перед тем, как заказать, скажите пожалуйста, у вас тут на значке написано «Венера» — это что, имя такое, родное-настоящее?

— Да, имя настоящее, причём все посетители одно и то же спрашивают. Это всё из-за предков, скучно им, наверно, было, вот так и назвали.

— Нечего на предков бочку катить, они у тебя молодцы, постарались, красоту создали, и имя соответствующее подобрали

–:)

Слушайте, как мало людям для счастья-то надо. На улице ночь, дождь, а мы сидим в кафешке, жуём что-то вкусное, любуемся ночным небом за окном и Венерой за прилавком — красота! А через полчаса нас ждала дорога в Смоленск, дорога ДОМОЙ!

Часть 3. Смоленск

Рано утром мы с Пашкой приехали в Смоленск. Родной город — это, знаете ли, родной город, и к этому мало что добавишь. Разумеется, никаких походов и прогулок по местным достопримечательностям не намечалось, чего я здесь не видывал-то? В детстве всё по сто раз облазил.

— Санёк, ну что, сильно город изменился?

— Совсем нет, хотя ты знаешь… деревья сильно выросли.

Когда мне было семь лет, мы переехали в новый микрорайон «Киселёвка», в новый дом. К тому времени во дворе уже были посажены жалкие росточки всяких рябин и берёз. А сейчас такой лес вымахал…

Но вернёмся к описанию похождений, хотя приколов для всеобщего обозрения на этом этапе поездки, думаю, найдётся немного. В основном бегал я по родственникам и знакомым, в свои школы и к учителям, к друзьям и к подругам детства (ценное уточнение).

В 35 школе зашли к Ирине Павловне. Вспомнили детство, поприкалывались, затеяли дискуссию на тему языка иврит и удобства написания справа налево. Я таки сумел убедить, хотя и понимал, что мои ивритские каракули на доске под портретом уважаемого Александра Сергеевича смотрятся, ну, мягко говоря, совсем нелепо.

Потом неожиданно пришла моя одноклассница, оказывается, она тут тоже работает. Взаимной радости было просто немеряно.

— Сашка, напиши моим девятиклассникам на доске какое-нибудь послание на иврите к первому сентября.

— ИринПавловна, да без проблем, говори, чё скаж — то и накатаем,

— (немножко подумав и вздохнув) Ну, давай «С божей помощью в девятый класс…»

— Хе-хе, «Бээзрат хашем лекита тет»

Заглянул и в 34 школу. Жизнь со второго по девятый класс протекала в этих застенках. То, что я сейчас скажу, наверно, что-то совсем личное и, пожалуй, неинтересное никому, кроме меня самого, но я чувствую, что я просто обязан выговорится.

Крик души — обращение к преподавателю

«Моя бывшая классная руководительница и учительница химии по совместительству, Новикова Инна Николаевна, а за глаза просто Кирпич. Я хочу, чтоб об этом знали все (вам, к сожалению, лично я не имел возможности этого сказать, так как вы не находились в школе в тот день): проходя мимо нашего кабинета, я понял, что я, так же как и 14 лет тому назад, НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕЙ ДУШОЙ. И моё чувство к вам настолько искренне, что даже время не смогло его притупить. Я же помню, как вы лично обещали довести наш класс и уйти на пенсию. Но я с ужасом узнал, что вы до сих пор продолжаете измываться над вверенными вам детьми. ОСТАНОВИТЕСЬ, УГОМОНИТЕСЬ, О ДУШЕ ПОДУМАЙТЕ!»

Крик души 2 — обращение к бывшему директору школы 34, заслуженному учителю по имени Елисеев Юрий Григорьевич

«Мои искренние чувства к вам, Юрий Григорьевич, схожи с чувствами, упомянутыми выше, поэтому не вижу смысла их повторять. Но особенно запомнилось мне, как в пятом классе я попал к вам в кабинет за то, что в очередной раз сорвал урок. И там вы пихнули меня так, что я спиной размазался о здоровенный железный сейф. А потом, видимо, вспомнив о моём не самом русском происхождении, вы склонили свою морду надо мной и, в стиле гестапо, брызжа слюной, стали верещать «Я ВСЁ о тебе знаю!!! И лучше сразу колись, кто тебя учит срывать уроки в советской школе и на какую иностранную разведку ты работаешь. Говори, я сейчас позвоню куда надо и обо всём доложу!!!»