— Мля, ну мы прям как американские рэйнджеры в кино. Даже архарёнка видно, — говорит Бойко, рассматривая стада архаров на экране компьютера.

— Вова, ты там людей не пропусти на своём чуде техники, — напрягает его Змей, — а то вляпаемся куда-нибудь и в кого-нибудь. Машину немилосердно трясёт. Да это вам не наш БТР с Мухой в танкошлеме. На глазах у Мухи очки. Пыль легко обходит плекс походной защиты механика. Благо, что пыли этой после Уаза на долю БТР перепадает немного. Зато после восьми колёс броника она висит в воздухе конкретно и густо. Веселее всего в открытом кузове Зилка, который едет последним. Но и там народ приспособился — натянул часть тента и спрятался хоть частично, но в тенёк от плотной брезентухи. Змею наше продвижение не нравится. Он уже выделил недостатки спутникового сопровождения и откровенно переживает о возможных нападениях. Колонна на дороге — лакомый кусок для любого, а дорога представляет собой практически сплошное дефиле. Для засады это просто — рай диверсанта. И если этот подлый и задумавший лихое воин или их скопище сидит укрытый бетоном, пещерой, трубой, или обломками здания, то наш спутник прошляпит его в жаре прикаспия, восприняв как часть рельефа.

А стрелять вверх на склон куда труднее, чем вниз, с божественной высоты преимущества господствующего положения. И пули сверху летят быстрее, настильнее и точнее. И целиться легче, когда светлое небо за спиной не слепит глаза. И прятаться проще. А внизу, сверху — всё видно, как на ладони. Вернее, как в тире. Только успевай цели ловить на мушку, да плавно жми на спусковой крючок своего оружия. Но и мы не лыком шиты. Нас тут не ждут. Мы о своём приезде никому не докладывали. Дорога извивается в складках местности. Нас услышать возможно, но посчитать на слух трудно. А когда появимся все разом, то ещё и опасно. Первым, оторвавшись на предельную видимость, едет УАЗ. За ним, и окружающей местностью цепко смотрят наблюдатели на броне Ростока. Если впереди появляется бугор горки. То сначала на неё влетает наш русский джип и замирает на вершине, водит стволом «Корда» установленного в самодельный сварной станок. БТР замирает в готовности прикрыть машину из АГС-40 навесным залпом. Новый у нас АГС стоит, не было его на вооружении, калибр на десять миллиметров больше чем у тридцатки. Миномётчики в кузове Зила окружают миномёт своими фигурами. Командир расчёта считает дальность и углы возвышения. Если всё в порядке, то БТР выскакивает на горку и занимает место УАЗа, обеспечивая ему безопасный спуск и дальнейшую разведку пути. Камазы подтягиваются к подъёму на горку. Сто тридцать первый сторожит тыл. Так вот, рывками и двигаемся. УАЗ проверяет дорогу, даёт добро, и весь строй наших колёсных транспортёров снова растягивается в походном порядке, настороженно ощупывая взглядами окружающий горно-пустынный ландшафт. Оно конечно медленно, изматывающе и достаёт. Вроде как силы тратим, готовимся ощетиниться, дёргаемся на возможного противника, а врага нет. Зря как бы напрягаемся. Зато живы все. Главное не привыкнуть к тому, что соперника нет. Но Змей нас надрессировал по полной программе и довёл до автоматического исполнения наши инстинкты. И пока мы не прошли Куркулаб, он смотрел на каждой такой горке не вокруг, а на то, как мы реагируем и действуем. И если надо, то сдавал назад и пеше по-машинному отрабатывал каждое наше движение, взгляд, и вариант поведения. Сначала было смешно, когда Муха гудел ртом, изображая мотор БТР, и говорил, как он переключается, тормозит, разворачивает, выбирает место. Потом было обидно бегать пешком туда-сюда со всем вооружением, изображая машины. От таких безобразий был освобождён только старшина, которому по причине преклонного возраста разрешили не гудеть, не рычать и не грюкать. Вместо него это делал его дублёр — Шустрый. Далее стало не до смеха. Когда майор пояснил нам как просто нас расколошматить, если мы не будем придерживаться элементарных антизасадных мер. То мы уже начали сами рычать друг на друга, если кто-то тормозил или забывал отслеживать и держать на контроле свой сектор. Свои действия, которые мы поначалу обозвали издевательствами, Змей прокомментировал и пояснил коротко, когда кто-то сделал слабую попытку облегчить процесс обучения.

— Тащ майор, так может на машинах, туда-сюда поездим. Чё ж пешком-то пыль месить, жара же? — спросил запыхавшийся Швец, утирая пот панамой со лба. Солёная влага, не успев высохнуть на солнце, норовила скатиться в уголки глаз и пощипать, раздражая слизистую Швеца неприятными уколами. У бывшего командира ДШМГ на все солдаские возражения имелся аргументированный ответ.

— Во-первых — соляру зря жечь не будем, во-вторых навык набьём, и в-третьих — через руки и ноги быстрее доходит. Шо, устали? — язвительно проШИПпелявил он первое слово вопроса. Кто ж в двадцать лет вам на такой вопрос ответит положительно? Та никто! — Ну, тогда ещё разок для закрепления умений! На исходную, бегооом… — марш! — и понеслась «кодла» по кочкам.

— Мля, — раздалось где-то рядом, но не злобно, а как-то поощрительно, — Вот же гад! — похвалил солдат за моей спиной майора, с нотками восхищения и гордости в голосе. Труды майора, наши потные от упражнений спины и руки с ногами, получили-таки ожидаемую награду. «Колонна» начала действовать на дороге, как единый боевой организм, грамотно реагируя, на любые вводные подаваемые Змеем. Причём, в пешем порядке получалось даже лучше, чем на машинах.

— Может пешком двинем? — мечтательно и черноюморно подначинал нас, мокрых от тренировок, майор. Сам под пятьдесят, а почти не запыхался, только броник на плечи не одевал. И глаза неуставаемо горят, как у сержанта на учебном пукте, что с гор спустился зелёную и призывную молодёжь учить уму-разуму. Даже матёрый Ингус уважительно слушал, смотрел и выполнял требования Горыныча, когда тот хотел добиться от инструктора определённых действий или пояснял и указывал на ошибки.

Система, вдоль которой мы идём, наполовину растащена. Дрова вещь ценная. А пропитанная креазотом древесина столба горит ярко, жарко и легко воспламеняется. Правда, чтоб снять столб надо потрудиться, вырвать почти тридцать скоб. Но талантливых мародёров это не останавливает. Колючку просто обкусывают со всех сторон. Местность молчит под нашими взглядами, недобро подняв в возмущении холмы по обе стороны дороги. Встречных нет. Пустые заставы оставлены своими постояльцами, которые или отступили на север или ушли к нам на восток. Крупные группы иранцев опасаются переходить линию границы, так как моментально попадут под прицел Кушака и его ракетной артиллерии. Мало того, местная власть всё же на той стороне существует. И они худо-бедно, но выполняют условия, навязанного им договора. И откровенно пресекают попытки своих необузданных джигитов поживиться на территории Туркмении. Но мелким группам центр не указ. Да и не углядеть ни нам, ни иранцам за всеми живущими в приграничной полосе. Не будет же Кушак тратить ракету «Смерча» на тех трёх или пять селян, которые ищут дрова или бродят со своими отарами по склонам водоразделов.

В ЦБУ проводилось стандартное утреннее совещание. Для экономии времени в начале собрания происходила церемония приёма сдачи дежурства и доводились последние изменения в оперативной обстановке с учетом аналитических выводов из тех данных, что поступили со спутников.

— Товарищ майор! Оперативный дежурный капитан Топко дежурство по ЦБУ сдал!

— Товарищ майор! Капитан Березин дежурство по ЦБУ принял!

— Доложите основные изменения!

— За прошедшее дежурство имели место частые перерывы в связи со спутниками группировки. Частота потери сигнала и периодичность наталкивает на мысли о том, что вероятно внешнее воздействие враждебной работы комплекса РЭБ вероятного противника, — присутствующие взволнованно задвигались. Вероятность выжившего врага способного вести высокотехнологичные боевые действия, почти два месяца считалась равной нулю. И тут на тебе — получи Кушак, — Также, наблюдаемая группа неизвестных в количестве тринадцати человек, вторгнувшихся в нашу военную зону со стороны Казахстана, продолжает движение в нашем направлении. Идут третьи сутки. Люди вооружены стрелковым оружием. У них есть средства связи, редко, но они включают их буквально на минуту. Скорее всего просто проверяют работоспособность и уровень зарядки батарей. Предположительно, их радиостанции придерживаются режима радиомолчания, что само по себе настораживает. Сторонятся троп и проезжих дорог. Упорство передвижения, скорость, компактность подразделения дают повод предположить, что к Кушаку выдвигается специальное подразделение тактической разведки. Наше или вероятного противника. Целеустремлённость действий которой говорит также и о возможной принадлежности к дружественному образованию. В таком случае целью гостей является установление контакта, передача информации и проверка, или подтверждение тех данных, которыми обладает возможное руководство, пославшее этих «гонцов». Аналитическим отделом предлагается провести засадный вариант захвата с возможностью предложения всем членам неизвестного каравана — сдаться. В случае получения откровенно враждебных ответных действий — уничтожить с обязательным захватом «языка» для получения информации. И далее работать в зависимости от полученных ответов. Исполнитель — Змей.