О торговле образно говорят, что она является послом мира. Издавна торговые отношения сближали народы, способствовали росту их благосостояния. У древних греков и римлян были даже боги — покровители торговли Гермес и Меркурий. Их имена и сейчас присваиваются организациям, участвующим в развитии международной торговли, а сохранившиеся до наших дней красивые изображения богов типа «Золотой Меркурий» украшают почетные награды за успехи в этой области и укрепление экономического сотрудничества между странами.

Правда, в древности покровители торговли наделялись и некоторыми пороками. Гермес, например, считался также символом обмана и воровства. В настоящее время деятельности многих предпринимателей капиталистических стран, как показано в книге, присущи в крупных масштабах не только эти пороки, но и многие другие. Безграничное стремление к обогащению побуждает капиталистов к многообразным формам экономической эксплуатации и завуалированного грабежа партнеров, к беспощадной конкурентной борьбе, ведущей ежегодно к разорению нескольких сот тысяч фирм. Поэтому торговля в мире капитала все чаще напоминает не взаимовыгодное сотрудничество, а нарастающую агрессивную войну.

Еще К. Маркс отмечал, что «конкуренция есть соревнование ради прибыли» и что «конкуренция есть торговое, а не промышленное соревнование»¹, подчеркивая тем самым тесную связь между конкурентной борьбой и торговым соперничеством. В наши дни конкуренция перерастает в глобальную войну монополий. В совместном заявлении социалистических стран на V сессии Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) указывалось, что «соперничество между главными экономическими центрами в системе мирового капитализма все больше перерастает в необъявленную торговую войну»². Жертвами такой войны являются уже не только ее непосредственные участники — фирмы-конкуренты, но главным образом потребители, широкие массы трудящихся во многих странах, поскольку в основном на них падает тяжесть разорительной переплаты за товары и несравненно большие тяготы, когда закрываются обанкротившиеся предприятия.

Об общих масштабах современной торговой войны можно судить по тому, что капиталистический экспорт в 1977 г. впервые превысил: 1 трлн. долл., а в 1981 г. приблизился к 2 трлн. Но это лишь товарооборот в вещественной форме, не включающий так называемые невидимые торговые операции: поступления от продажи патентов и лицензий на использование технологических процессов, от оказания инженерно-консультационных, транспортных, посреднических и других видов услуг. Они также быстро растут (достигают примерно 1/3, от стоимости товарного экспорта) и становятся: сферой ожесточенного монополистического соперничества.

Агрессивность капиталистических фирм в борьбе за покупателя товаров, как было подмечено еще в прошлом веке, увеличивается прямо пропорционально ожидаемой прибыли. В частности, К. Маркс приводил слова одного английского обозревателя о том, что при особенно высокой прибыли для капиталиста «нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы»³. В настоящее время резко возросли возможности получения монополиями сверхприбылей за счет использования результатов научно-технического прогресса, выгод концентрации производства, преимуществ маркетинга, а следовательно, и стимулы идти на риск противозаконных действий в конкурентной борьбе, что неизбежно делает ее более яростной и разрушительной.

Современные масштабы деятельности крупных компаний, имеющих миллиардные обороты и сотни предприятий во многих странах, определяют их гигантские возможности и соответственно хищническое стремление к безраздельному господству в капиталистическом мире, а это в конечном счете ожесточает торговое соперничество. «Возросшая мощь международных монополий, — как подчеркивалось на XXV съезде КПСС, — сделала конкурентную борьбу еще более беспощадной» ⁴. А XXVI съезд КПСС отметил, в частности, обострение внутренних противоречий в странах капитала и соперничество между ними ⁵.

«Алчными и вероломными» назвал однажды президент Дж. Кеннеди руководителей американской стальной промышленности. «Ненасытными обжорами, не признающими никаких законов, кроме своих собственных» охарактеризовал американские компании «Интернэшнл телеграф энд телефон», «Дженерал электрик» и «Литтон индастриз» нью-йоркский журнал «Ньюсуик». Оценки подобного рода встречаются в буржуазной печати и других стран.

Если раньше конкурентная борьба велась фирмами собственными средствами, то в настоящее время в ней объединенно выступают монополии и правительства. Это порождает новые формы конкурентной борьбы и придает ей особую политическую остроту.

В советской и зарубежной прессе в последние десятилетия широко распространился термин «торговая война». Под этим термином чаще всего подразумевается сильное обострение конкуренции на капиталистическом рынке, выходящее за рамки межфирменных отношений. Устами чиновников монополии сначала призывают и требуют ограничить поток иностранных товаров, затем угрожают принять репрессивные меры и действительно нередко к ним прибегают. В результате столкновение интересов отдельных компаний перерастает в конфликты между империалистическими государствами.

Так, между США и Швейцарией в середине 50-х годов возникла «часовая торговая война». Началась она после того, как американские монополии часовой промышленности добились от правительства 50 %-ного повышения пошлин на импортные часы. США — крупнейший покупатель швейцарских часов, и увеличение пошлин привело к сильному сокращению их экспорта, что вызвало рост безработицы в Швейцарии. В начале 60-х годов между США и странами ЕЭС разразилась «куриная война» из-за значительного увеличения органами «Общего рынка» импортных сборов на битую птицу, поставлявшуюся американскими фермерами в Западную Европу. В начале 70-х годов между США и Японией вспыхнула «текстильная война» в связи с угрозой установления американским конгрессом квот на ввоз текстиля, а в середине 70-х между США и ЕЭС разразилась «сырная война», когда Вашингтон заявил о намерении применить специальный налог при вывозе сыра из Западной Европы, если ЕЭС не прекратит субсидирование экспорта.

Между капиталистическими странами торговые противоречия все более усиливаются. Американский журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» отметил в июне 1979 г., что «в области международной торговли надвигается битва, подобной которой западный мир не видел уже полстолетия».

И действительно, в 80-х годах межимпериалистические отношения обострились на многих торговых «фронтах». В частности, между США и Японией развертывается «война колес», а между США и ЕЭС — «стальная война» в связи с ограничением Вашингтоном поставок японских автомобилей и западноевропейской стали на внутренний рынок в интересах американских монополий. «Итак, шнур зажжен, — писала римская газета «Эспрессо» по поводу торгового кризиса во взаимоотношениях между крупнейшими монополиями черной металлургии Америки и Европы, — до войны осталось совсем немного».

Разгораются торговые конфликты и между партнерами по «Общему рынку», угрожая порой его дальнейшему существованию. Так, во второй половине 70-х годов между Францией и Италией разразилась «винная война» вследствие увеличения поставок дешевого итальянского вина, разоряющего французских фермеров (в результате во Франции, экспортирующей ежегодно на 9 млрд. фр. больше сельскохозяйственной продукции в Италию, чем импортирующей ее из этой страны, были уничтожены десятки тысяч гектолитров итальянского вина). «Баранья война», вспыхнувшая между Великобританией и Францией в конце прошлого десятилетия в связи с запретами последней на ввоз английского мяса, вступила в начале 80-х годов в особенно острую фазу. Франция проигнорировала решение Суда ЕЭС, куда обратилась пострадавшая Великобритания, о противозаконности таких действий с точки зрения Римского договора: это подрывает основы сельскохозяйственной политики Сообщества. Не случайно новый председатель Комиссии ЕС Г. Торн в предновогоднем интервью корреспондентам признал, что «старый запас общности интересов исчерпан» ⁶, а обычно хорошо информированный орган английских деловых кругов газета «Файнэншл тайме» спустя полгода писала о расколе «малой Европы» на два лагеря, в один из которых входят Великобритания и ФРГ, а в другой — Франция, Бельгия и ряд других стран.