— Скучно мне стало. Вышла погулять, прошлась немного по улицам. Сулейман-ата! Как вы думаете, понравится здание людям?

Гюльчехра явно волновалась, нервничала.

Сулейман-ата попробовал ее успокоить:

— Дочь моя, еще как понравится! Гостиница будет самым красивым зданием в городе. О аллах, сделай так, чтобы век твой, доченька, был долгим!

— Спасибо, ата.

— Да, уж можешь мне поверить. Сулейман-ата не врет. Люди будут хорошо о тебе думать. Это уж точно. Гостиница будет местом радости.

— Да сбудутся ваши слова, ата.

Молодая женщина призадумалась. А Сулейман-ата посмотрел какими-то новыми глазами на здание, и показалось ему, что оно похоже на громадную птицу, распростершую широкие крылья. Старик даже удивился вслух:

— Ты погляди только, гостиница-то словно полететь собирается!

Молодая женщина не ответила. Она еще постояла в раздумье, а потом исчезла в темноте. Сулейман-ата немного подумал, окликнул ее раза два. Гюльчехра не отозвалась. «Наверно, ушла», — решил он и пошел к себе в будку. Старик снова захотел чаю.

После этого он до самого рассвета никого не видел, ничего не слышал.

— Она упала сверху, с балкона пятого этажа, — сказал ему милиционер в штатском.

Сулейман-ата закрыл лицо руками, заплакал.

— И почему я не поднялся тогда наверх?.. Почему не поискал ее? Эх, Сулейман-ата, Сулейман-ата, глупый ты старик…

Ни в здании гостиницы, ни на строительной площадке не кашли никаких данных, подтверждающих версию об убийстве.

Гюльчехра упала с неогороженного балкона пятого этажа, перила там установить не успели. И было неясно только одно: случайно она упала, может, она оступилась — темно ведь было, — или же бросилась вниз сама. Следователь как раз над этим и раздумывал.

К часу дня в милиции уже знали, что Гюльчехра родилась в Коканде. Среднее образование получила в родном кишлаке Мингбулаке. Потом стала заочно учиться в политехническом институте. По ее проекту строится здание кафе «Ешлик» («Молодежное»).

Ректор института сказал только, что она была очень талантливая и скромная девушка.

— Может, ее кто-то обидел? — спросили у него.

— Нет, — ответил ректор. — Во всяком случае, в институте никто ее не обижал.

В таком же духе отвечали и секретарь партийной организации института, и преподаватели.

Скорый поезд Андижан — Ташкент точно по расписанию прибыл в столицу республики. Встречавшие и приехавшие длинным шумным потоком устремились к зданию вокзала. Когда перрон опустел, в дверях третьего вагона показался Абдулла. Он медленно спустился вниз. Абдулла не спешил, потому что не знал, что делать, куда идти. Рассеянно посматривая по сторонам, он добрался до привокзальной площади и долго стоял там у фонтана, все смотрел на струйки воды, стекавшие по разноцветным плитам. Потом направился в сторону Дворца железнодорожников. Обойдя дворец, вышел на какую-то аллею. Уже начинало смеркаться. На скамейке перед фонтаном, напоминавшим раскрытую коробочку хлопка, сидели двое аксакалов и тихонько говорили о чем-то.

Их лица показались Абдулле такими умиротворенными, спокойными, что теперь больше всего на свете ему захотелось посидеть так же, как эти старики, тихо и мирно. И он стал искать укромное местечко. Абдулла прошел аллею до конца и возле самой ограды увидел зеленую скамейку. Перед ней пять-шесть воробьев и пара голубей азартно клевали хлебные крошки. Птицы, занятые своим делом, не обращали внимания на то, что уже наступил вечер. Они даже не заметили появления человека. Абдулла тяжело опустился на скамейку. И лишь тогда почувствовал страшную усталость. Эта история с Гюльчехрой перевернула всю его душу. Что же произошло? Почему она погибла? Зачем ей было умирать?.. Абдулла замотал головой, сморщился, как от боли. Неужели он теперь всю жизнь будет так мучиться? Нет, это невозможно.

В глазах у него зарябило. Абдулла испугался. С силой провел рукой по лицу — не помогло. Подумал, что это сейчас пройдет, исчезнет, откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Однако теперь перед его закрытыми глазами стали происходить и вовсе странные вещи. Бешено закружились, завертелись похожие на патефонные пластинки маленькие железные колечки! «Наверно, давление поднялось, — промелькнуло у него в голове. — Но этого не может быть, ведь я молод! Значит, я с ума сошел», — решил Абдулла и неожиданно издал хриплый крик.

— Что с вами, молодой человек? — услышал он чей-то участливый голос.

Абдулла поднял голову и увидел высокого старика, сидевшего недавно со своим товарищем напротив фонтана. Когда только он успел подойти?

— Наверное, задремали и увидели страшный сон?

— Да, вы правы, — смущенно сказал Абдулла и тихо поднялся с места.

— Выпейте холодной воды, это помогает, — посоветовал аксакал.

— Спасибо.

Абдулла вытер лицо платком и, волоча ноги, пошел по аллее обратно.

Когда он добрался до улицы Карла Маркса, там уже горели фонари. Вся улица была отдана во власть пешеходов. Вечером машины по ней не ходили. Как и во всех других городах, центральная улица в Ташкенте по вечерам становилась местом отдыха, местом встреч.

Абдулла медленно ступал по краю тротуара и пытался не смотреть на людей. Ему ни с кем не хотелось встречаться.

Вдруг кто-то легонько взял его за локоть. Однако Абдулла не обернулся.

— Здравствуйте, — раздался звонкий голосок.

— Кого это шайтан принес? — прошептал Абдулла.

— Вы не узнали меня? — удивился голосок.

Абдулла обернулся. Девушка стояла рядом, улыбаясь, сверкая ровными белыми зубками. На боку у нее висела синяя сумка Аэрофлота. В маленьких ушах весело поблескивали клипсы в виде листочков. Абдулла узнал эти клипсы, где-то он их видел, может, в магазине? А вот девушка… Нет, никак он не мог ее припомнить… Одета просто: белая блузка, темная короткая юбка. Симпатичная — стройная, талия тонкая, высокая грудь.

Абдулла все смотрел, смотрел и, наконец, смутившись, протянул ей руку.

— Вы одна?

— Как видите. Я с работы иду, — сказала девушка и подала ему свою мягкую ручку.

Абдулла хотел было прямо спросить ее: «Где вы работаете?»— но удержался и, стараясь быть спокойным, произнес:

— У вас так поздно кончается работа?

— Нет, это сегодня пришлось сделать лишний рейс.

Теперь Абдулла ее узнал. Не напрасно носит она сумку Аэрофлота. Девушка была стюардессой. Один раз он летел в ее самолете в Коканд.

— Что будем делать?

Девушка пожала плечами, она все время улыбалась. «Это у нее профессиональное, что ли, — подумал Абдулла и решил про себя, — Если я ее отпущу, умру один с тоски». Он взял девушку под руку и сказал:

— Заглянем сюда.

Они зашли в кафе. Народу было немного. Абдулла кивнул на столик, стоящий в углу:

— Подойдет?

— Да, пожалуй.

Подошла официантка, и Абдулла заказал ужин. Девушка развеселилась, разговорилась, порой заливалась смехом, что-то шептала ему на ухо. Абдулла понял только одно: он так понравился девушке, что она стала даже его разыскивать. И вот сегодня — подумать только! — такая удача. «Нет, вы можете мне объяснить, почему вы так мне понравились?» — с прежней улыбкой выспрашивала девушка.

Но Абдулла больше не слушал ее, он опять думал о своем: «Неужели это правда, что она разбилась? Неужели это правда, что ее теперь нет и не будет?» Как ни старался он себя обмануть, ничего не получалось. Гюльчехра погибла. Ее нет в живых. Абдулла вздрогнул. Он поднял голову, огляделся по сторонам. В зале никого не было, кроме официантки, прибирающей столы. А где же девушка? Неужели он не заметил, как она ушла?

Абдулла вздохнул, закрыл глаза. Почти в тот же миг, как тогда, на скамейке, появились маленькие вращающиеся железные колечки. Странно, теперь Абдулла уже не испугался. Привык, наверно. Он даже усмехнулся. Абдулла все всматривался и всматривался в эти колечки. Оказывается, они разноцветные: одни белые, другие зеленые.

Все это продолжалось долго, но Абдулла вовремя открыл глаза: к столу подходила девушка, по-прежнему сверкали ее ровные белые зубки, весело поблескивали клипсы в ушах.