— Окружной ревком постановил: в каждом крупном ауле создать организацию батраков — батрачком, — проговорил гость и только после этого сел к столу. — Вы как председатель аульного ревкома должны оказать содействие в этом деле. Вам понятно его значение?

— Значение, говорите? — Шихи-бай, от природы недалекий, но всегда умеющий это скрыть, сейчас явно был озадачен. — Н… нет. Батраков, значит, собрать?

— Да, созвать на собрание, пусть изберут тройку во главе с председателем для руководства организацией в ауле. И эта тройка будет следить, чтобы батраков не обижали хозяева. Не заставляли работать больше положенного законом времени и сполна, в срок платили. В организацию могут входить не только батраки, но и малоземельные дайхане, работающие по найму.

— Так, так, — Шихи-бай начал смекать, в чем тут дело, однако виду не подавал. — И что же мы сейчас должны исполнить, ревком то есть?

— Мы вместе, я и вы, должны наметить, кого на собрании предложим выбрать председателем.

Шихи-бай не успел ответить, подошли Давуд-бай и с ним секретарь ревкома, пожилой, тщедушный человечек в полосатом халате, чалме и очках. Поздоровавшись, секретарь прочел сперва то, что было у приезжего в его книжечке, затем бумагу — мандат. Из всего прочитанного следовало, что действительно член окрревкома товарищ Сухан Джумамурад-оглы командиру-ется в аулы правобережья, в том числе Бешир, для организации батрачкомов, в чем ему надлежит оказать содействие… и т. д.

— Слыхал, Давуд? — с важною миной на холеном лице обернулся Шихи-бай к своему заместителю. — «Оказать содействие». Мы рады, поверьте, товарищ, всеми силами вам помочь! Но согласитесь, тут подумать следует. Ведь ответственное дело… Да и людей оповестить. А время уже позднее… Вы, товарищ, прямо с пристани? — Приезжий кивнул. — Так пожалуйте на ужин и ночлег хотя бы к нам в дом. Хал мирза! — окликнул он секретаря. — Живо предупреди хозяйку, гости к нам…

— Нет, нет! — посланец окрревкома поднялся на ноги, решительно замотал головой. — Я переночую в чайхане, шел через базар, уже сговорился с хозяином. Вы не беспокоитесь. Утром встретимся здесь же. Надеюсь, вы успеете все обсудить с товарищами? — Шихи-бай в растерянности кивнул. Давуд, не расслышав, последовал примеру председателя. — А сейчас товарищ… покажет мне, как пройти к секретарю партийной ячейки. Бекмурад Сары, если не ошибаюсь?

— Верно, — опять кивнул Шихи-бай; он выглядел удрученным, рушилось все им задуманное. — Халмирза, проводи товарища к Бекмураду.

Простившись с хозяевами, гость ушел. Шихи с Давудом сделали вид, будто и они собираются по домам. Но когда гость скрылся за воротами, снова уселись по обе стороны массивного стола, крытого отрезом бордового бархата.

— Понял, какие дела? — Шихи-бай со злобой метнул взгляд на своего верного заместителя, словно тот был повинен в происходящем.

— Чего тут не понять? — отозвался Давуд-бай, глядя в стол. От природы более проницательный, чем его «хозяин», Давуд уже давно смекнул, что близок конец их пребыванию у власти, но все не находил удобного момента, чтобы увильнуть, скрыться, спасти себя и нажитое добро. Мысль его в данный момент работала именно над решением этого вопроса. Но и выкручиваться нужно было немедля. — Нам следует подобрать своего человека в этот батрачком. Иначе житья не станет.

— Верно говоришь, и я об этом подумал, Шихи-бай. Вот и давай подумаем: кого? Тянуть-то нельзя никак…

— Я полагаю… — Давуд помедлил, чтобы и себе придать значительности. — Молла-Меред, мой племянник… Ты ведь его знаешь. Сын моего двоюродного брата. Грамотный человек, вежливый, обходительный.

— Так ведь нужен бедняк, бедняк!

— Я об этом помню. Совсем недавно, лет пять тому, Меред учился в медресе Молла-Шир-ишана, здесь в Бешире, и работал на поденщине у бая. Сейчас живет с виду скромно. Овцы его на дальнем колодце, вместе с отарой Курбана, его отца.

— Вот, вот! — Шихи-бай восторженно хлопнул ладонями себя по коленям. — Ты замечательно придумал! Завтра же предложим этому… как его…

«Предложить-то предложим, — подумал Давуд-бай. — Да только ведь он к Бекмураду направился. А вот этого сумеем ли провести?»

Наутро гость явился как ни в чем не бывало. Поздоровались. Шихи-бай вежливо осведомился, не нуждается ли в чем товарищ из окрревкома, благополучно ли провел ночь. На вопрос радушного хозяина гость ответил уклончиво. Не рассказывать же этому льстивому баю, что они с Бекмурадом проговорили чуть ли не до рассвета — сразу нашли общий язык, и знакомых оказалось предостаточно. Ведь Бекмурад работал в Чарджуе, а Сухан Джумамурадов — на хлопковом заводе в Кизыл-Тепе. Сары поведал гостю про обстановку в Бешире — оказалось, в окружном центре полного представления о ней не имеют. И теперь уполномоченный окрревкома был готов к беседе с аульными руководителями.

— Благодарю вас, все в порядке, — сухо ответил он на вопросы и сразу же сам спросил: — Вы подготовили кандидатуру на пост председателя комитета батраков?

— Да, да! — Шихи-бай изобразил на округлом лице готовность угодить гостю чем только может. — Мы с моим заместителем посоветовались и пришли к выводу… Лучшей кандидатуры не сыскать, чем товарищ Курбан-оглы Меред.

— Так… — уполномоченный задумался лишь на мгновенье. Это имя, наряду с другими, он уже слышал от секретаря партийной ячейки. Правильно они оба предвидели: баи попытаются протащить своего ставленника. Допустить такое невозможно. В то же время следует пока щадить авторитет местного ревкома. Действовать против него с максимальной осторожностью, только опираясь на массы, на трудовых людей аула, в первую очередь на коммунистов и комсомольцев. — Хорошо… Вы могли бы вкратце охарактеризовать названного вами товарища?

— Грамотный человек, — зачастил Давуд-бай. — Учился в медресе в Халаче. Даже и русскую грамоту разумеет. Учтивый, обходительный. И деловой, в хозяйстве смыслит…

— Позвольте, — перебил гость. — Батрачком имеет задачу защищать интересы батраков, а также бедняков, что работают по найму. Тот, кого вы предлагаете, — батрак, бедняк?

— У него сейчас хозяйство среднего достатка, — тотчас отозвался Давуд-бай. — Но сам он был батраком не один год, поверьте! Тому немало свидетелей… Работал у баев, здесь, в Бешире, своего угла не имел. Интересы батраков сумеет защитить. Таково убеждение ревкома.

— Верно, — Шихи-бай с важностью глянул на уполномоченного. Он решил отстаивать свою кандидатуру до конца.

— Пусть будет по-вашему. Я прошу на послеобеденное время, часа на четыре пополудни, созвать дайхан на маслахат. Собрание общее. Но нужно предупредить, что только батраки и бедняки-наемники будут путем голосования утверждать председателя своего комитета. Предложим названную вами кандидатуру. Но, — он сделал паузу, — согласно указанию правительства республики, дайхане на маслахате имеют право называть также своих кандидатов.

Пока глашатаи бегали во все дальние концы аула, созывая граждан на маслахат на дворе возле ревкома, в домике Бекмурада шло совещание. Кроме хозяина и уполномоченного, присутствовал еще Аллак, вожак комсомольцев.

— Меред — бай настоящий! С батраками даже из одной чашки не хлебал! — с горящими глазами, бледный от волнения, выкрикнул Аллак-Дяли, как только уполномоченный назвал имя кандидата в председатели батрачкома. — Товарищ Сухан, ты верь мне… Двое родственников его у нас в ячейке. Бедняки-сироты, подпаски… Всю зиму Мередовы отары стерегли у колодцев Таллы. Богатые отары! Видишь, спрятал от глаз подальше, да и прикидывается середняком.

— Аллак прав, — неприметно любуясь своим молодым помощником, подтвердил Бекмурад Сары. — Недавно мне сказали: Меред отдавал овец даром бандиту Молла-Дурды на прокорм его калтаманов. Тайком, потому в то время люди не знали… Никак нельзя допустить такого человека в батрачком.

— Друзья, это ясно, — Джумамурадов подвел итог совещанию. — Байскому выдвиженцу дадим на маслахате отвод, и сделает это…

— Я сделаю! — Аллак даже вскочил на ноги, не в силах сдержать возбуждения.