— Добрый день,— сказал я.
— А, это вы?— Она даже не удивилась.
Она только что застегнула целомудренную блузку. Есть вещи непознанные, но не непознаваемые: так или иначе, в одетом виде она выглядела еще красивее и привлекательнее.
— Да,— сказал я,— мы уже встречались.
Она кивнула:
— В очках и без них,— и застегнула «молнию» на длинной, до земли, юбке.
— Если не ошибаюсь,— констатировал я,— вам нужно в Варшаву.
Она расчесывала распущенные волосы. У нее была душа. У нее был темперамент. Она была искренна.
— Вы не ошибаетесь,— сказала она.— Почему вас это интересует?
— Совершенно случайно у меня есть свободное место,— и я показал ей его.
— Я вижу,— возразила она,— но я уже всех отправила.
— И кто же эти все?
— Весь международный молодежный лагерь,— сообщила она, извлекая из кустов рюкзак.
— Позвольте спросить, кем вы работаете?
Мне было позволено. Я полагал, что имею дело со студенткой консерватории, хотя у нее были все предпосылки, чтобы стать звездой мирового стриптиза.
— Референтом по транспорту.
Я распахнул дверцу «октавии». Никогда не думал, что она способна распахиваться до такой степени.
— Извините,— она одарила меня улыбкой и обошла капот моей машины. Рядом со мной остановился молодой человек на мопеде, обнаженный по пояс, с огромным сомбреро на голове.— Извините, но...
Она вскочила на заднее сиденье и крепко обхватила юношу. Мопед затарахтел и исчез за горизонтом.
Когда я возвращался, дождь лил как до ведра.
Дороги были обрамлены промокшими людьми любого возраста и пола, они голосовали, жестикулировали, умоляли подвезти. Всякий раз я сбавлял скорость, демонстрируя пустую машину, особенно когда замечал одинокую фигуру изящной красивой молодой женщины (в Польше они почему-то встречаются чрезвычайно часто). Затем давал газ и безжалостно исчезал за горизонтом.
Говорят, что месть сладка, но это предрассудок. У нее отвратительно кислый вкус, как у того винограда, который был недоступен лисе.