— Не шевелитесь, тетя Тэкля, — услышала она голос Степы. И он показался ей таким родным, близким, что старуха то ли от пережитого волнения, то ли от радости заплакала.

Вернувшись в район, Антек сразу направился к военному коменданту майору Брюнеру.

Майор Брюнер, маленький, щуплый человечек лет сорока пяти, всегда чисто выбритый и щегольски одетый, сидел в своем кабинете/и что-то писал. Он велел начальнику полиции подождать, но когда Антек намекнул, что он по срочному делу, касающемуся партизан, майор встревожился и предложил ему сесть.

Больше всего на свете боялся комендант лесных мстителей, и если бы не приказы сверху, требовавшие новых и новых мер против партизан, сидел бы он тихонько, как мышь в норе, не высовывая носа из комендатуры.

Антек рассказал, что недалеко от деревни Ляховцы на них напали партизаны, что капитан Вагнер и двое полицейских погибли, а ему случайно удалось спастись.

Майор Брюнер поверил.

— Поедемте посмотрим, — предложил Антек, зная, что майор ни за что не поедет.

— Нет-нет, мне некогда, — замотал головой комендант.

— Но ведь убитых нужно похоронить, — возразил Антек. Ему хотелось скорее вернуться на то место, где так таинственно исчез саквояжик, но ехать одному не входило в его планы. Полицейские все были в нарядах, и поэтому Антек настаивал, чтобы комендант дал ему своих людей.

— Ладно, ладно, — согласился наконец майор. Он вызвал лейтенанта Штумма и приказал:

— Возьмите десять солдат и езжайте на место нападения. Полицейских похороните там, а капитана привезите сюда.

«Ну вот, как раз то, что мне нужно!» — радостно подумал Антек и попросил лейтенанта захватить с собой овчарку. Пока лейтенант и солдаты готовились к операции, Антек расхаживал по комнате и напряженно думал, куда мог деваться саквояжик. Кто выхватил его из-под самого носа? И слава ученого, о которой он уже всерьез мечтал, и — главное — миллионные прибыли от продажи противотуберкулезного препарата — все, все пошло прахом. Но нет! Антек не из тех, кто сразу опускает руки. Он организует самые широкие поиски тех бумаг.

— Машина готова! — доложил солдат.

— Заводите, сейчас едем.

Не прошло и часа, как Антек, лейтенант Штумм и десять солдат прибыли на место «стычки» с партизанами.

Лейтенант приказал солдатам тут же, на обочине, похоронить убитых полицейских, а сам взял овчарку и повел ее туда, где отдыхал капитан. Собака обнюхала траву и с визгом бросилась в кусты.

— Она кого-то учуяла! — нагнувшись и рассматривая примятую траву на месте схватки, сказал лейтенант.

— Господин лейтенант! — предложил Антек. — Дайте мне пять человек, и я пройду по следу.

Лейтенант с радостью согласился, тем более, что самому ему вовсе не хотелось лезть в эту непроходимую чащу, где на каждом шагу можно было нарваться на партизанскую пулю.

— Ганс! — подозвал он ефрейтора. — Возьми пять человек и пройди с паном Вышемирским по следу. Мы вас будем ждать здесь, — крикнул он вдогонку.

Солнце уже зашло, и Антек время от времени освещал дорогу фонариком. Собака вела уверенно и быстро. «Видно, кто-то подходил к нам и взял саквояжик. Должно быть, в то время, когда я с капитаном возился», — подумал Антек.

Пройдя километра четыре лесом, они вышли к болоту. Собака вдруг остановилась и завыла. Антек осветил фонариком землю и увидел чернеющее пятно. «Значит, тот, кто забрал саквояжик, был ранен», — с радостью подумал он. Тем временем собака обнюхала следы и рванулась вперед.

Антек ступал осторожно, внимательно приглядываясь к узенькой тропинке, которая змейкой вилась между кочками. За ним цепочкой шли солдаты. Под тяжелыми солдатскими сапогами мягкая болотная почва ходила ходуном, проваливалась, грозя бедой. Солдаты со страхом озирались вокруг. Вскоре они были вынуждены еще больше замедлить шаг: над болотом опустился туман. Чтобы не потеряться, солдаты держались друг за друга.

Миновав болото, они увидели избу лесничихи.

— Эй, кто тут есть? Откликнись! — крикнул Антек.

Ответом было молчание. Тогда Антек отдал команду обыскать все постройки.

Никого не обнаружив, они двинулись дальше. Собака все время с лаем рвалась вперед — видно, чуяла свежий след. «Как бы не попасть в засаду, — промелькнуло у Антека в голове. — Это, должно быть, дорога к партизанскому лагерю…» Но пока что на их пути ничего особенного не случилось, и это успокаивало начальника полиции. Показалось, что впереди треснула сухая ветка. «Наверно, догоняем», — обрадовался он. И верно, выбравшись из чащи на поляну, Антек и солдаты увидели невдалеке человеческую фигуру. Они спустили собаку, и сами бросились вслед за ней. Вдруг начальник полиции увидел, как собака вьюном закружилась на месте. «Видно, ножом пырнули», — подумал он и дал из автомата очередь по маячившей впереди фигуре. Но тут же послышалась очередь в ответ. Такой встречи ни Антек, ни солдаты не ожидали. Они повернули и, низко пригибаясь к земле, пустились бежать назад.

Только выбежав из лесу, начальник полиции на минутку остановился, чтобы перевести дух и прислушаться, нет ли погони. Но ничего подозрительного он не услышал.

Поздно ночью Антек с солдатами вернулся в местечко.

На рассвете начальника полиции разбудил шум автомашин. Он глянул в окно и чуть не заплясал от радости, увидав на улице целую колонну грузовиков, а напротив комендатуры — две пушки. «Каратели приехали, — сразу догадался он. — Вот вовремя. Я ведь теперь знаю, где партизанский лагерь. Только надо действовать быстро, чтобы партизаны не успели пронюхать, что на них готовится наступление». Антек торопливо начал одеваться: с помощью карателей он надеялся снова завладеть бумагами доктора.

Каратели силой в два полка окружили большой район с тем, чтобы ни одному партизану не удалось вырваться из кольца. Кроме того, был создан «ударный кулак», которому предстояло уничтожить партизан на болоте. Вел эти основные силы к партизанскому лагерю Антек.

Солнце еще не поднялось над лесом, когда карательная группа двинулась в поход. Антек хорошо запомнил дорогу и теперь без лишних крюков и обходов вел группу напрямик к болоту. Вот и болото. Антек отыскал тропинку и так же уверенно повел карателей дальше. Не доходя до избы лесничихи, они остановились, выслали вперед разведку. Спустя немного времени разведчики вернулись и доложили: изба пуста, нигде никого нет.

«Это хорошо, — подумал Антек. — Мы их застанем врасплох».

К просеке двигались осторожно — укрывались за деревьями, старались не шуметь. Вот наконец и просека. Приказав группе остановиться и посоветовавшись с Антеком, командир решил наделать как можно больше шуму и атаковать противника, который, судя по всему, еще крепко спал. Даже вчерашние посты молчали.

Каратели залегли за деревьями, за кустами, ожидая сигнала, чтобы броситься в атаку.

— За мной! — крикнул Антек, а сам, будто бы споткнувшись, упал. Солдаты вскочили и, стреляя на ходу, побежали вперед. Но выстрелов в ответ не было. Тогда и Антек поднялся и пошел во весь рост, размахивая револьвером. Вдруг он остановился в изумлении.

Что случилось? Почему молчит лес? Неужели партизаны оставили лагерь?

Вот и землянки, их много. Но нигде ни души.

За несколько дней до наступления карателей на лагерь отряд батьки Мирона перебазировался на новое место. В лагере оставалось только с десяток человек раненых и больных, за которыми должны были прийти подводы. Для охраны раненых было оставлено шестеро партизан во главе со Степаном Казимировым. Степу теперь трудно было узнать. За четыре года войны он из подростка превратился в рослого красивого юношу.

— Тетя Тэкля, что случилось? Почему вы так поздно? Кто за вами гнался? — забросал Степа лесничиху вопросами, приведя их с Таней в бывшую командирскую землянку.

— Ох, сынок, горе нас сюда привело, — заплакала старуха. — Фашисты Корнея Прокофьевича расстреляли.