— Устройство кораблекрушений и контрабанда всегда идут рука об руку, Мартин. Но комендант порта в Плимуте должно быть знает больше нас, если послал сюда «Мститель».

— Я слышал, твой брат лишился своего старшего офицера, отправив его с призом, Дик? Интересно, что стало с последним командиром куттера? — Он улыбнулся. — Твой брат, похоже, умеет настраивать людей против себя. — Улыбка исчезла. — Извини. Я сморозил глупость.

— Нет, ты прав, — Болито дотронулся до его рукава. — Действительно, этого у него не отнять.

Неподалёку послышались всплески вёсел, сопровождаемые букетом проклятий и угроз от мистера Глоуга.

— Шлюпка снова отчалила, — усмехнулся Болито. — Скоро на борту будет Хью.

Но у лейтенанта Хью Болито возвращение на борт заняло больше времени, чем предполагалось. Он был совершенно мокрым от брызг, сердитым и явно находился в дурном настроении.

В каюте он плюхнулся на скамью и громко выкрикнул: — Когда я прибываю на борт, то ожидаю, что меня встретят мои офицеры. — Он сердито уставился на мичманов. — Это вам не линейный корабль, где для любого пустяка отряжают десять человек. Это… — В каюту просунулся испуганный матрос, и Хью развернулся на скамье. — Где тебя, черт побери, носило, Уорвик? — И не дожидаясь ответа: — Принесите немного бренди и чего-нибудь горячего под него. — Человек убежал исполнять приказ.

— На корабле Его величества, неважно насколько маленьком, вы всегда должны быть примером, — продолжил он более спокойным тоном.

— Извини. Я решил, что раз мы просто направлены под твоё командование… — сказал Болито.

— Направлены, завербованы, записаны добровольцами, меня не волнует что из этого верно, — улыбнулся Хью. — Вы оба мои офицеры, пока не будет других приказов. И у вас есть работа.

Он повернулся, глядя на входящего в дверь Глоуга. Исполинская фигура сложилась пополам, сделавшись похожей на зловещего горбуна.

— Присаживайтесь, мистер Глоуг. Пропустим по стаканчику перед отплытием. Всё хорошо?

Штурман стянул с головы поношенную шляпу и Болито с удивлением обнаружил, что он лыс, как яйцо, с волосами только на шее и щёках, зато густыми как бечёвка, словно в возмещение того, что было потеряно.

— Ты возьмешь на себя обязанности старшего помощника, Ричард. Мистер Дансер будет тебе пособлять, — сказал Хью. — Две половинки сойдут за целое, а? — Улыбнулся он своей шутке.

— Я слышал, что вы двое командовали бригом, когда ваши лейтенанты были больны или ранены, и не могли исполнять обязанности? — вмешался Глоуг, ощутив повисшее напряжение.

Дансер кивнул, его глаза просияли.

— Так точно, сэр. На «Сэндпайпере». Дик взял на себя командование, словно старый вояка!

— А вот и бренди, — сказал Хью. — И в полголоса добавил: — Спасибо конечно, но нам здесь герои не нужны.

Болито подмигнул другу. Над сарказмом Хью была одержана маленькая победа.

— Что с контрабандистами, мистер Глоуг? — спросил он.

— А, то да сё. Алкоголь, пряности, шёлк и прочая ерунда, которая приносит им столько денег. Мистер Пайк говорит, что скоро мы возьмем их за жабры.

— Пайк? — Дансер взглянул на него.

Хью Болито передал бокалы через стол. — Пайк это мой боцман. Был таможенным досмотрщиком перед тем как взяться за ум и примерить мундир на службе Его величества. — Он поднял бокал. — Что ж, добро пожаловать, джентльмены!

Нервный матрос по имени Уорвик, который был также офицерским вестовым, принёс зажжённый фонарь и осторожно подвесил его к бимсу.

Болито поднёс бокал ко рту, но тут увидел, что Дансер глазами указывает на что-то. Он опустил взгляд и увидел темное пятно на чулке Хью. За последний год он повидал слишком много, чтобы не опознать в пятне кровь. Мгновеньем позже он решил, что Хью ранен или ушиб ногу, поднимаясь на борт. Затем мичман заметил, что в ответном взгляде брата читается смесь раздражения и симпатии.

Над головой загрохотали шаги, Хью очень осторожно поставил бокал на стол.

— Будете сменять друг друга на вахте. Обогнув мыс, мы уйдём южнее, чтобы было пространство для манёвра. У меня есть информация, но её недостаточно. Не зажигайте огни и не отдавайте ненужных команд. Мои люди знают что делать, большинство их них бывшие рыбаки, или тому подобное, и все ловкие как кошки. Я хочу прижать этих контрабандистов или мародёров как можно скорее, пока эта зараза не расплодилась. Такое уже бывало. Говорят, даже во время войны торговля шла в обоих направлениях.

Глоуг взял свою шляпу и направился к двери.

— Я всё подготовлю, сэр.

Хью бросил взгляд на Дансера.

— Иди с ним. Прогуляйся по палубе. Это не «Горгона». — Когда Дансер направился к двери и его тень поравнялась с раскачивающимся фонарём, капитан тихо добавил: — И даже не «Сэндпайпер», если хочешь знать!

Впервые за последнее время братья остались наедине, изучая друг друга.

Болито счел, что в силах проникнуть сквозь панцирь насмешливости, в который облачился Хью. Он был переполнен значимостью своего первого, пусть возможно временного, командования. Но когда тебе двадцать один и ты отвечаешь за все, такое поведение вполне можно понять. В то же время была заметна тревога, и твёрдость в глазах казалась напускной.

Ждать дольше не было смысла.

— Ты видел пятно? — сказал Хью небрежно. — Жаль. Но ничего не поделаешь, я полагаю. Могу я рассчитывать, что ты будешь молчать?

Болито почувствовал настрой брата и постарался не выдать волнения ни выражением лица, ни голосом.

— Мог и не просить.

— Да. Извини. — Он протянул руку к бренди и машинально налил ещё бокал. — Одно дельце, которое мне пришлось уладить.

— Здесь? В Фалмуте? — Болито был готов вскочить на ноги. — Как же мама?

— Частично это было из-за неё, — Хью кивнул. — Был один дурак, который хотел мести из-за одной истории.

— Роман, из-за которого тебе пришлось оставить «Лаэрт»?

— Да. — Глаза Хью были холодны. — Он хотел денег. Так что я ответил на его оскорбления единственным достойным уважения способом.

— Ты его спровоцировал. — Он пытался разглядеть хотя бы намёк на чувство вины. — И потом убил.

Хью вынул часы и поднёс их к фонарю.

— Ну, вторая часть верна, чёрт его побери!

— Однажды ты можешь сделать неверный шаг, — Болито покачал головой.

Хью впервые улыбнулся во весь рот. Казалось, он был рад поделиться секретом и ему стало легче.

— Что ж, пока не настал этот грустный день, юный Ричард, есть дела, которыми стоит заняться. Так что поднимайся на палубу и займи руки. Мы поднимем якорь ещё до того как стемнеет. Я не хочу разбиться в щепки о мыс Сент-Энтони из-за тебя.

Погода постоянно ухудшалась, и когда Болито вскарабкался вверх через люк, его словно кулаком ударил порыв ветра. Тут и там мелькали суетящиеся силуэты людей, босые ноги шлёпали по мокрым доскам, словно тюленьи ласты. Презирая ветер и водяные брызги, Несмотря на ветер и брызги люди были одеты только в клетчатые рубахи и белые хлопковые штаны, и, судя по всему, их нисколько не волновала плохая погода.

Болито юркнул в сторону, когда шлюпку подняли и перевалили через подветренный фальшборт. С днища стекала ледяная вода, поливая налегающих на тали матросов. Ричард понаблюдал за боцманом, Пайком, который руководил подъемом и креплением четверки на предназначенном для нее месте, и вполне мог представить его в роли таможенника. У него был хитрый, даже коварный вид, не сильно напоминавший боцманов, которых Болито приходилось видеть раньше.

К этому ещё предстояло привыкнуть, подумал он. Везде сновали моряки, вытаскивая кофель-нагели и проверяя усыпанные снегом снасти, будто опасались, что они замерзнут.

Стемнеет рано и земля неподалёку уже выглядела расплывчатой и смазанной, валы Пенденниса и Сэйнт Мэйвс было невозможно различить.

— Троих к румпелю! — заорал Глоуг. — На повороте наша красотка шустра как дочка священника, парни!

Болито услышал смех. Как и всегда, это было хорошим знаком. Глоуг мог выглядеть устрашающе, но вполне очевидно, что его уважали.