Мои наблюдения понятны мастерам любой реально боевой школы, ибо они совпадают с их практикой и опытом. Так, Константин Воюшин (СПАС) констатировал:
«…КЛАССИКА, как она выглядит в понимании новичка, отнюдь не боевая составляющаяреального боя…
И если инструктор осознает это — хвала ему.
Если нет — жаль, так как конечная цель становления бойца — его личная боевая система, т. е. персональная боевая формула: механика + психика + мышление + опыт = результат.
Любое повторение комбинаций инструктора — это только тренинг моторики, но совсем не постановка собственных боевых рефлексов так как у каждого свое действие, основанное на этой формуле. Замени любой пункт, и комбинация будет иной, потому, что одинаковых механики + психики не существует…»
Проблема, когда у вроде бы старательного бойца ну никак не идет бой, знакома многим. Вроде бы всю классику делает правильно, классно, лихо, красиво… а в спарринге ничего не выруливается.
Вот тут и начинается работа тренера.
Именно он должен понять, ПОЧЕМУ не выходит и в какую сторону необходимо УЙТИ ОТ КЛАССИЧЕСКОГО рисунка, чтобы вся приобретенная база заработала.
Речь о том, чтобы люди не упирались тупо в форму без содержания и не подпадали под оглоблю легенд и предрассудков.
Чтобы инструкторы объясняли ученикам и сами понимали, что это всего лишь база, а не предмет демонстрации «мастерства по воздуху».
Возможно, что пожизненное выполнение классики по воздуху (ката каратэ и формы ушу) и есть «боевое искусство» — «искусство изображения боя».
Однако эйфория от торчания годами на шлифовке догматично-красиво-ортодоксальной классики — путь эффектных Ван Даммов… но не эффективных бойцов.
Потому что, как сказал А. Н. Кочергин:
Базовая подготовка не может длиться десятилетиями в силу того, что фундамент не может быть выше крыши!..
Именно поэтому я сам всегда говорю новичкам на этапе освоения базы (классики): —
— Мне не нужны ни ваша скорость, ни ваша сила, ни ваша меткость. Мне нужно, чтобы вы могли ТУПО по кальке НАРИСОВАТЬ требуемое действие.
И как только они научаются «тупо» и качественно «рисовать», я сразу же ставлю другую задачу.
— Мне не нужна ваша правильность и красивость!
Забудьте все, что учили!!! И просто бейте максимально быстро, максимально сильно, максимально перемещаясь, или защищаясь…
Ученики оказываются в условиях необходимости рациональных действий.
Именно эта необходимость и формирует из усвоенной ими классики их индивидуальные боевые навыки.
Таким образом, классическая техника используется для создания скелета движения — той опоры, на которую будут наращиваться мышцы рациональной боевой техники.
Персональной боевой техники.
Пример.
Я никогда не смогу выполнить геликоптер классически (если взять за классику того коротконогого негра или того тощего латиноса).
Я смогу лишь усвоить тип и каркас движения, его принцип, векторный и координационный. Но я буду крутить геликоптер по-своему — сообразно моей широкой кости и моим длинным конечностям Только по-своему!
Так же как мою «волну» из классической базы пантомимы не сможет технично повторить ни тот коротконогий негр, ни тот тощий латинос Это естественно, потому что мы разные. Кардинально разные! И для нас не может быть абсолютно одинаковых эффективных действий.
Увы, это аксиома.
Классическую академическую технику, придуманную и отшлифованную Тоямой Токанавой ростом 1 м 56 см, нельзя считать боевой техникой для Евлампия Елдырина длиной 2 м 10 см.
Из Евлампия, даже за полвека неустанной пахоты, не сделать Тоямы! Не научить и не заставить.
Как не научить и не заставить гринписовца глушить рыбу. Гринписовец может лучше всех изучить взрывное дело, может даже ловчее всех собирать самые совершенные взрывные устройства. Но он никогда не сможет взорвать водоем так ловко, задорно и незаметно, как похмельный браконьер с ржавым огнетушителем и ведром карбида…
Потому что гринписовец другой!
Иногда ошибочно нарекают классикой персональные достижения отдельных мастеров. Аргументируя тем, что регалии и личные наработки этих мастеров будто бы заслуживают считаться именно классикой.
Увы, регалии и наречение чего-либо классикой — это несколько иная тема. Иначе нам придется говорить о целой армии «классиков» в карате, боксе, самбо и прочих единоборствах.
Допускаю, что меня после смерти тоже наивно могут назвать классиком современного БФ. Но это не будет значить абсолютно ничего.
Да, я систематизировал это явление, привел его к разумной методике и разработал то, что называется классической базовой техникой.
Да, сейчас 90 % страдающих этим единоборством занимаются по моим книгам или видео…
Ну и что?
Значит ли это, что я использую в бою приемы в их догматичном классическом виде? Значит ли это, что лучшие из моих учеников бьются классическими приемами в неизменном ортодоксальном стиле?
Абсолютно нет. У них у каждого свои манера и особенности техники, несмотря на то что они могут идеально выполнить классический рисунок любого базового действия.
Те же, кто по наивности пытается драться догматами и ортодоксиями отдельных строго заученных движений, всегда будут выглядеть весьма бледно. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на бои ортодоксальных кунфуистов, шаолиньцев и ушуистов… Где та восточная виртуозная техника, которую они шлифуют годами, являя миру гримасы самосозерцания, красивые позы и изящные движения рук? Они дерутся хуже, чем наши пьяные деревенские мужики на колдобинах раскисшей дороги.
Ярким исключением выделяются ушу-саньда и несколько школ, тотально переработанных менталитетом и талантом русских инструкторов. Подчеркиваю, русских мастеров, которые к чашке их концептуального риса и воды добавили бочку практического лука и мяса.
Именно поэтому я предусмотрительно отказался от привычной многолетней отработки локальной классики.
И как только человеку становится знаком рисунок действия, он включается в динамичную работу. То есть «пришлифовка» и окончательная подгонка движения под индивидуальность проходит без «мертвого» врастания в классический образ отдельно взятого базового действия.
Благодаря этому мои ученики начинали толково драться уже через полгода (не чемпионствовать, а именно драться — толково и рационально), хотя и чемпионами некоторые становились уже через год-полтора.
Не секрет, что и у А. К. Белова в его «поточном методе» работает тот же принцип рациональности. В славяно-горицкой борьбе любой ученик с первых шагов попадает в общий поток обучения, когда включаются «механизмы выживания и адаптации». При этом ученик не перегружается чрезмерными вводными, а усваивает технику и тактику максимально быстро и функционально.
Кстати, и А. Н. Кочергин на своих семинарах использует тот же поточный момент «экстремального усвоения».
Очевидно, рациональность одинаково актуальна для всех видов боевого рукопашного ремесла — любого реального боевого навыка
Спецназовца не учат годами виртуозно разбирать-чистить оружие, красиво прикладывать его к плечу и ювелирно мягко выжимать спуск. Как только он усваивает элементарные базовые навыки, его начинают тренировать исключительно на применение этих навыков в различных тактических ситуациях, когда именно практика и сдирает с базы весь внешний блеск классического академизма.
Мы плавно подходим к значению терминов «академическая техника» и «классика» в «боевых искусствах» (благо бокс и самбо еще остаются единоборствами, чистыми от налета «искусств»).
Итак суть классики — научиться делать функциональные (в перспективе) движения, несмотря на то что они кажутся неудобными, излишне амплитудными и энергозатратными, чтобы последующая рациональная боевая техника вылетала «как семечки».
Признаком же достаточного освоения базовой техники можно считать тот момент, когда она перестает казаться неудобной, амплитудной и энергозатратной.