Свое имя Белый дракон Хацуми получил от Учителя не только для того, чтобы обозначить начало новой жизни.

Гораздо важнее был образ этого мифического существа. На Дальнем Востоке его считают настолько ужасным и могучим созданием, что изображают просто квадратом, без всяких деталей. Несмотря на столь общую характеристику (а может быть, благодаря ее неопределенности), Хацуми должен был как можно более глубоко вжиться в этот образ.

Масааки Xaцуми, 34-й сокё Тогакурэ-рю

Иначе говоря, требовалось в самом деле ощущать себя Белым драконом!

Еще задолго до конца обучения Такамацу присвоил Хацуми титул «соке», что значит «верховный наставник».

Такая практика нередко применяется в японских школах боевых искусств, когда продвинутому ученику присваивают более высокий ранг, чем он заслуживает. Это необходимо для того, чтобы ученик, осознавая свое несоответствие столь высокому званию, как бы обрел второе дыхание в стремлении к совершенству и сделал все возможное и невозможное, чтобы оправдать надежды, возлагаемые на него. (По этому поводу так и напрашивается сравнение с психологией европейцев и американцев, для которых пресловутый «черный пояс», диплом тренера, сертификат инструктора символизируют всеобщее признание их «совершенства», тешат раздутые амбиции и позволяют «снижать обороты»).

Такамацу сказал своему ученику: «Ты никогда не станешь мэйдзин; в лучшем случае навсегда останешься тацудзин». «Мэйдзин» означает «достигший совершенства, мастер», «тацудзин» — «продвигающийся к совершенству, знаток».

Поначалу Хацуми был огорчен этими словами, потому что понял их так: «ты никогда не станешь мастером». И только потом он уразумел их истинный смысл: «не достигнуть вершины, это значит никогда не дойти до той точки, после которой начинается упадок…»

Примерно за год до смерти Такамацу решил, что обучил Хацуми всем техническим приемам, которыми сам владел.

Он официально провозгласил его своим преемником, тридцать четвертым патриархом школы Тогакурэ-рю. Что касается занятий, то они продолжались, но теперь были посвящены не технике, а духовному совершенствованию…

Похоронив учителя, Масааки Хацуми стал склоняться к мысли, что настало время познакомить с искусством ниндзюцу всех желающих. В самой Японии это никакого бума не вызвало. Первое время у него не было даже своего додзе, и тренировки проходили в тех залах, где преподавали его ученики, каждый из которых имел достаточно высокий ранг в каком-либо виде боевых искусств. Только через несколько лет школа Хацуми расположилась в собственном помещении, которое носит название «Бусинкан» (перевести его можно по-разному: «Дом божества войны», «Дом воинского духа» и даже «Дом божественного воина»).

Ближайшими помощниками Хацуми стали его самые первые и самые преданные ученики Фумио Манака, Тосиро Нагато, Юкио Ногути, Коити Огури, Исаму Сираиси. А в числе учеников ныне можно встретить немало иностранцев. Об одном из них, американце Стефене Хайесе (получившим от Хацуми боевой псевдоним «Кинрю» — «Золотой дракон»), надо сказать особо. Он пришел к Хацуми еще в 1975 году. После ряда лет достаточно серьезных занятий в Японии, Хайес вернулся в Соединенные Штаты, где организовал первую школу ниндзюцу. Он также опубликовал добрый десяток книг об этом старинном искусстве (Ниндзя и их тайные боевые искусства, Дух воинов-теней, Боевое наследие школы Тогакурэ-рю, Воинские пути просветления. Предания ниндзя и др.). Именно с этого человека в США и других странах Запада началась так называемая «ниндзямания», докатившаяся в последние годы до нас.

Сыграло свою роль в распространении ниндзюцу за пределами Японии также турне Хацуми по Штатам в 1982 году, когда он произвел настоящий фурор тем, что демонстрировал не только и не столько рукопашный бой, сколько технику шпионажа и диверсий. С 1985 года ниндзя стали неизменными персонажами американских боевиков, телесериалов для подростков и комиксов. Специализированные журналы заполнила реклама униформы, вооружения и снаряжения в духе ниндзя.

Хайес сыграл видную роль в пропаганде ниндзюцу в западном мире. Однако он, как истинный янки, поставил это дело на широкую коммерческую основу, что неизбежно повлекло за собой снижение качества обучения и фактическое забвение духовной стороны искусства.

Что же такое ниндзюцу для самого Масааки Хацуми?

Это особое духовное состояние человека, пребывающего в гармонии с самим собой и с окружающим миром природы, неотъемлемой частицей которой он всегда себя ощущает.

Это такой способ существования в обществе, при котором духовные ценности решительно превалируют над материальными. Это специфический образ повседневной жизни, подчиненной неустанному совершенствованию тела и духа…

Искусство ниндзюцу Масааки Хацуми считает пришедшим из Китая и Кореи, имея в виду при этом разумеется не технику рукопашного боя или владения оружием, а религиозно-философскую основу мировоззрения и психотехник ниндзя. То есть он имеет в виду уже упомянутый выше эзотерический, или как его еще называют тантрический буддизм. Через китайских бродячих монахов «люгай» и корейских «сульса» (лазутчиков) это учение восприняли, а затем творчески развили японские ниндзя. Если отбросить исторически сложившуюся функцию ниндзя, известных в качестве потомственных шпионов, террористов и диверсантов, то всю систему ниндзюцу можно рассматривать как одну из немногих успешно реализованных попыток создания гармонически и всесторонне развитого человека…

29 сентября 1986 года (или 61-го года эры Сева по японскому календарю) Масааки Хацуми в сопровождении группы учеников посетил могилу своего Учителя. Там он дал клятву посвятить всю оставшуюся жизнь исключительно сохранению и распространению ниндзюцу школы Тогаку-рэ-рю. В знак вступления в новый период жизни, он принял имя Topaцугy, составленное из двух слов: «тора», что значит «тиф» и «цугу» — окончание имени Учителя. «Бяку-рю» — «Белый дракон» — перестал существовать. «Я буду с честью нести это имя и связанную с ним миссию, а не играть роль», сказал Хацуми.

И он ее несет. Лицо Хацуми смотрит с обложек книг, изданных во многих странах мира, от Южной Кореи и Японии до Соединенных Штатов и Югославии. Благородное лицо воина и мудреца. Его школа расширила число принятых для обучения иностранцев. Создаются учебные видеофильмы, наглядно демонстрирующие истинное ниндзюцу, а не то, что за него выдают проходимцы и коммерсанты…

Подобно Соединенным Штатам лет десять назад, страны СНГ переживают сейчас бум ниндзямании. Правда, плакаты с изображениями воинов-теней и видеофильмы об их подвигах стали встречаться реже, но сам образ ниндзя успел укорениться в массовом, особенно в подростковом сознании. И вот кто-то уже ведет тренировки в секциях боевого «ниндзюцу» (видимо, всерьез считая, что есть и спортивное); кто-то рекламирует свою школу «рукопашного боя и выживания» под лозунгом «все, как у ниндзя, только лучше!»; а кто-то без тени смущения просто объявляет себя преемником семейной школы ниндзюцу «сиро о цуру», хотя в Японии никогда в жизни не был, а сам чистокровный славянин.

Позволю себе процитировать пару писем, пришедших в редакцию журнала «Кэмпо» в связи с публикациями в рубрике «школа ниндзя» (эти публикации составили основу данной книги):