— А ты кого посоветуешь?

— Лейтенанта Алехина.

— Алехина? — удивляется Миронов. — Этого мальчишку?

— Из таких мальчишек хорошие работники получаются. Он с характером. Займись им, поставь на ноги.

— Ну что ж, давай попробуем, — вяло соглашается Миронов.

— А на деле Мерцалова в связи с его смертью не ставь креста, — будто угадав его мрачные мысли, замечает Волков. — Сегодня же проверь, правда ли, что его жена продала дачу и автомашину. И если она никуда не уезжала, займись ею лично. Быть не может, чтобы она совершенно ничего не знала о клиентуре своего супруга.

В тот же день выясняется, что жена подпольного миллионера Мерцалова действительно уехала во Львов. Но ни дачи, ни «Волги» она не продала, а лишь поручила вести переговоры о продаже этого имущества своему брату.

— А ты спросил у ее брата, с кем она во Львов поехала? — интересуется Волков. — Может быть, ему известно, кто такой «Герцог»?

— Спрашивал, — мрачно отвечает Миронов. — Говорит, что понятия не имеет ни о «Герцоге», ни о «Регенте». А сестра будто бы уехала одна. Если «Герцог» действительно ее любовник, может быть, брат Мерцалова и в самом деле не знает о нем ничего. В поезд ведь могли они сесть, как посторонние люди.

— Ну что ж, будем считать, что вдова Мерцалова на время выпала из игры, — спокойно заключает Волков, но Миронову почему-то кажется, что он лишь делает вид, что его не обескураживают эти оплошные неудачи. — Займемся тогда их квартирой и дачей.

— Но ведь занимались уже… Обыскивали и ни« чего не нашли.

— Значит, плохо занимались, — убежденно заявляет Волков. — Не все тайники обнаружили. У него что за мебель в квартире?

— Дорогие старинные гарнитуры. Мы их тщательно простукивали…

— А рентген?

— Наша рентгеновская установка в тот день была занята.

— Я прямо-таки не узнаю тебя, Михаил! — всплескивает руками Волков. — Такой энтузиаст всех новых научно-технических средств криминалистики и вдруг отказался и от рентгена и от гаммаграфии. Уж не Антипов ли убедил тебя, что Мерцалов нам и без того все расскажет?

— Я и без Антипова не сомневался в этом. Еще один-два допроса, и он бы действительно во всем признался.

— Значит, не сомневались в этом и его сообщники, — усмехается Волков. — Вот они и помогли ему стать «немым, как могила». Поправляй теперь свою ошибку — повтори обыск с помощью современной криминалистической техники.

Приступить к повторному обыску майор Миронов решает с утра следующего дня. Вопреки правилу производить обыски различных помещений одновременно, майор решает заняться сначала городской квартирой Мерцалова. Он не опасается, что, узнав о повторном обыске в квартире Мерцалова, кто-нибудь подготовится к этому на его даче. Дачу эту еще вчера опечатали и установили за ней наблюдение.

Алехин на таком деле впервые. До этого он знал о поисках тайников в квартирах лиц, заподозренных в преступлении, лишь по учебникам криминалистики. А теперь ему самому приходится помогать эксперту из научно-технического отдела перетаскивать портативную рентгеновскую установку из одного угла комнаты Мерцалова в другой. Сначала просвечивают ею массивный письменный стол на львиных лапах, затем книжный шкаф и сервант. На люминесцирующем экране видна слоистая структура дерева, шипы и стыки планок мебели, замки и петли. Но вот просвечена, наконец, вся мебель, даже кресла и стулья, а тайников нигде не обнаружено.

Не оставляет без внимания майор Миронов паркет пола, обои стен, переплеты окон и двери, но все напрасно…

— Теперь-то Василий Андреевич ни в чем не сможет нас упрекнуть, — устало произносит он, выключая установку. — За то, что нет тут никаких тайников, можно уже ручаться.

За город выезжают они во второй половине дня. Неподалеку от дачи Мерцалова их останавливает младший лейтенант и докладывает майору, что во время его дежурства все было спокойно.

Дача Мерцалова большая, четырехкомнатная, с плитой на кухне и изразцовыми печами в столовой и спальне. В отличие от городской его квартиры мебель тут современная, главным образом финская, из карельской березы.

«В такой не укроешь тайничка…» — невольно думает Алехин, но приглашенный Мироновым эксперт и не пытается просвечивать ее. В руках его теперь не рентгеновская, а гаммаграфическая установка, состоящая из свинцового контейнера с изотопом радиоактивного тулия. Майора Миронова интересует теперь главным образом кирпичная кладка печей и кухонной плиты. Вместе с экспертом он тщательно обстукивает ее и в тех местах, которые кажутся им подозрительными, ставит кресты мягким черным карандашом, нумеруя их римскими цифрами.

— Жаль, что мы не увидим, что там за кирпичной кладкой, пока не проявим гаммаграфий, — вздыхает Миронов, подавая эксперту кассеты. — Но я надеюсь, вы проявите их сегодня же. Не знаю, во всех ли печах есть тайники, но вот здесь — безусловно.

И он еще раз громко стучит по кирпичам, помеченным самым большим крестом.

Просвечивание кирпичной кладки гамма-излучением занимает довольно много времени. Они завершают работу лишь к концу дня и тотчас же уезжают в управление.

…Рабочий день давно уже кончился, а они все еще сидят в кабинете Миронова, с нетерпением ожидая звонка из фотолаборатории научно-технического отдела. Раза два к ним заглядывал Волков, тоже засидевшийся за каким-то срочным делом.

— Ну что вы, право, сидите тут, как дети, — укоризненно качал он головой, — все разно ведь до утра мы ничего не сможем предпринять.

— В самом деле, товарищ Алехин, шли бы вы домой, — обращался к лейтенанту Миронов.

— Если это не приказ, то позвольте мне все-таки остаться, — умоляющими глазами смотрел на майора Алехин.

И вот они сидят и ждут, рассеянно перелистывая папки с делами. А когда Миронов решает все же отправить Алехина домой, раздается долгожданный звонок.

— Вы зайдете посмотреть их у нас или вам прислать? — спрашивает Миронова эксперт научно-технического отдела, сообщив ему, что из всех снимков только на одном обнаружились очертания тайника.

— Пожалуй, мы лучше зайдем, — решает Миронов.

Можно было бы и не брать с собой Алехина, но майор понимает, как не терпится и ему посмотреть на гаммаграфии.

Алехин ни разу еще не был в научно-техническом отделе и лабораториях Управления. Прежде чем попасть в лабораторию, в которой обрабатываются рентгеновские снимки и гаммаграфии, они проходят через отдел электронно-оптических методов исследования вещественных доказательств. Сейчас здесь пусто, лишь один эксперт и несколько лаборантов выполняют какое-то срочное исследование на электронно-оптическом преобразователе, к которому подключен микроскоп. В углу обрисовываются внушительные контуры электронного микроскопа.

Алехин заметно отстает от Миронова, с любопытством всматриваясь в сложную аппаратуру, заполняющую просторную комнату.

«Надо будет прийти сюда как-нибудь и посмотреть на все эти аппараты в действии», — думает Евгений, останавливаясь у бинокулярного микроскопа, укрепленного на сверкающем металлическом штативе. А рядом — еще более совершенный, увеличивающий уже не в сотни, а в тысячи раз сравнительный микроскоп, применяемый для судебно-баллистической экспертизы.

«Сколько тут тончайшей современной техники!» — почти с благоговением думает Алехин, всматриваясь в аппараты, многие из которых ему совершенно не знакомы. Он лишь смутно догадывается, что некоторые из них предназначаются, видимо, для исследований в ультрафиолетовых и инфракрасных лучах, Вон та установка со светонепроницаемым кожухом, наверно, ультрафиолетовая аналитическая лампа, позволяющая обнаружить самые искусные подделки документов.

«Надо, однако, поспешить к Миронову — он уже скрылся за дверью фотолаборатории», — торопит себя Евгений, с трудом отрывая восхищенный взгляд от электронных приборов.

В фотолаборатории, кроме Миронова и эксперта, производившего исследование гаммаграфий кирпичной кладки дачи Мерцалова, с удивлением видит он подполковника Волкова, сосредоточенно рассматривающего проявленную пленку.