— Думаю, что это может быть где-то за пределами территории полигона, — произносит он, наконец, и, усмехнувшись, добавляет: — Не думайте только, что я это утверждаю потому…

— Ну, что вы, товарищ Хасанов! — смеясь, перебивает его Уралов. — Я и не думаю подозревать вас в том, что вы защищаете честь своего мундира. Приглядевшись к карте, я и сам теперь вижу, что скорее всего подошел бы для передачи сигнала «ежу» ультракороткими волнами вот этот район. Здесь местность идет на подъем, много холмов и даже растут, кажется, деревья.

— Есть и рощи, — подтверждает Хасанов.

— Значит, передачу можно вести не только с вершины одного из этих холмов, но и с верхушки какого-нибудь дерева?

— Можно все это точно высчитать, — предлагает Хасанов, беря лист чистой бумаги. — Определим сначала взаимное превышение точек в этих районах. Тут есть абсолютные отметки высот, так что подсчитать нетрудно. Расстояние между стартовой площадкой и этими холмами тоже нам известно. Прикинем приблизительно и высоту дерева. Ну вот, пожалуйста. Я вам все тут записал, — протягивает Хасанов бумагу Уралову. — Вы ведь знаете радиус распространения ультракоротких волн в зависимости от высоты места их передачи, вот и прикиньте теперь, как далеко они смогут проникнуть.

Уралов раздумывает некоторое время, подсчитывая что-то в уме. Потом чертит на карте прямую линию, соединяющую стартовую зону полигона с самым высоким холмом в юго-восточном углу карты.

— А тут нет никаких возвышенностей, которые могли бы помешать прямолинейному распространению этого луча? — спрашивает он Хасанова. — В таком случае передача могла, конечно, вестись и с расстояния до пятидесяти километров.

— Нужно, значит, принять какие-то меры для обнаружения лиц, ведущих эти передачи? — опрашивает Хасанов.

— Этим займется, вероятно, сам полковник. Я сейчас же доложу ему обо всем.

…Выслушав капитана Уралова, полковник Астахов замечает:

— А я уже связался с республиканскими работниками государственной безопасности. Нужно будет только дать им теперь более точные координаты. Ну, а у нас все готово для продолжения «спектакля», который, видимо, заинтересовал уже «ежа». Джансаев подготовил в ваше отсутствие очень удобную позицию для наблюдения за ним.

— Вот и отлично! — одобрительно кивает головой Уралов. — Мы и займем ее сейчас вместе с Джансаевым. Надо разыскать его.

Но старшего лейтенанта не приходится искать. Он сам ждет уже капитана у выхода из помещения, отведенного для полковника Астахова.

— Легки вы на помине! — весело говорит ему Уралов. — Пойдете со мной в дозор. Кибернетического зверя будем высматривать.

— Слушаюсь, товарищ капитан! — радостно отзывается старший лейтенант. — Вот только Шайтана кому-нибудь передам… Вырвался он каким-то образом на волю, ходит теперь за мной… Очень преданный пес! Молодой только еще и глупый немножко. Но ничего — я его со временем выдрессирую. Касымбеков! — кричит он показавшемуся вдалеке сержанту-связисту. — Возьмите, пожалуйста, моего Шайтана. Привяжите его где-нибудь. Я потом заберу.

Полдень. Немилосердно печет солнце. Капитан Уралов и старший лейтенант Джансаев, мокрые от пота, лежат в густой траве с биноклями в руках. Русую голову капитана стискивает стальной обруч телефона полевой радиостанции. Уралов только что доложил полковнику Астахову обстановку и теперь, переключившись на прием, слушает его указания.

— Ну, что там у них? — спрашивает Джансаев, как только капитан выключает рацию. — Собираются они запускать эту бутафорию? — Он кивает в сторону стартовой площадки, на которой, окруженное ажурными фермами направляющих, возвышается грозное тело ракеты. Вокруг нее давно уже кипит энергичная деятельность. Пожалуй, еще ни одна из ее предшественниц не привлекала к себе такого внимания механиков. Одни из них внизу, у стабилизаторов, возятся с воздушными и газовыми рулями, другие на подъемных кранах причудливой конструкции осматривают что-то в ее носовой части. Суетятся вокруг и электрики с радистами. Впечатление такое, будто и в самом деле на стартовой площадке происходит что-то очень значительное.

— Да, — улыбаясь, произносит капитан Уралов, вытирая рукавом пот со лба, — зрелище внушительное. Из подполковника Загорского вышел бы неплохой режиссер. Думаю, они на это клюнут. Для них ведь важен не столько сам запуск, сколько подготовка к нему, позволяющая строить догадки о конструкции. Запускать ее мы, конечно, не будем, а примерно через часок можно сделать вид, будто у нас что-то не ладится, и начать опускать ракету на землю.

— Они, пожалуй, догадаются, что мы хитрим.

— Не думаю. Со стороны ведь все выглядит очень правдоподобным. Что же касается неполадок, то на полигонах Вумера в Австралии и на атлантическом побережье Америки это самое обычное явление. Вспомните-ка еще и неудачу двух первых попыток запуска в космические пространства ракет с ядерным зарядом на острове Джонстон…

Джансаев приглушенно смеется, прильнув глазами к окулярам бинокля. Солнце будто рассвирепело — печет все ожесточеннее. Лишь легкий ветерок, приносящий многообразные запахи степи, слегка освежает потные спины офицеров. Уралов не выспался, его клонит ко сну, но он героически сопротивляется, бесплодно размышляя о том, как обезвредить «электронного Пауэрса», не дав ему взорваться…

А «еж» лежит совершенно неподвижно. Лишь кустик замысловатой антенны его шевелится иногда не то от ветра, не то под воздействием каких-то скрытых внутри «ежа» механизмов. Уралов хочет обратить на это внимание Джансаева, но тут в рации, все время включенной на прием, раздается щелчок. Капитан плотнее прижимает наушники и слышит напряженный от волнения голос радиотехника:

— «Ежик» (за «электронным шпионом» осталось прежнее прозвище) ведет передачу!.. «Ежик» ведет передачу!.. Включаю метроном. Выключу его, как только передача прекратится.

Уралов слышит теперь дробный монотонный звук маятника метронома, аккуратно отмеряющего полусекунды.

— Следите за ним внимательнее, Ахмет, — торопливо шепчет капитан Джансаеву. — «Еж» ведет передачу…

Уралов и сам поспешно хватает бинокль, но в это время раздается напутанный крик старшего лейтенанта:

— Куда же ты, мерзавец! Назад, Шайтан, назад!..

Теперь и Уралов видит, как через поле к ним стремглав несется черная лохматая собачонка. Он узнает в ней пса Джансаева по кличке «Шайтан». Утром Шайтана заперли в сарае, но он каким-то образом вырвался на волю и вот несется к своему хозяину прямо через холмик, на вершине которого лежит «еж».

— Ложитесь, капитан!.. — хриплым от волнения голосом кричит Джансаев, видя, что собаку не остановить. А Шайтан уже возле «ежа». Еще мгновение — сработает фотоэлемент, и «электронный шпион» вместе с Шайтаном взлетят на воздух!..

Джансаев плотнее прижимается к земле, а Уралов лишь втягивает голову в плечи, не отрывая глаз от бинокля. Но вот Шайтан перемахивает через «ежа», слегка задев его мохнатым хвостом, и… ничего не происходит. Еще несколько прыжков, и Шайтан уже радостно повизгивает возле хозяина, норовя лизнуть его в щеку.

— Ну просто форменный шайтан! — недоуменно восклицает Джансаев. — Не взорвался!..

И как раз в это время умолкает метроном. Передача с «ежа» кончилась. Капитан жестом просит старшего лейтенанта замолчать и настороженно прислушивается. Но телефоны наушников молчат.

Лишь через несколько томительных секунд раздается голос радиотехника:

— Все. Кончилась передача. Длилась она дольше обычного — целых двадцать пять секунд. А как там у вас? Есть что-нибудь новое?

— Все по-прежнему, — вяло отвечает капитан и приказывает радиотехнику: — А вы не выключайтесь. Дежурьте непрерывно и держите со мной связь.

— Как же это так могло произойти, товарищ капитан? — растерянно произносит Джансаев, едва Уралов прекращает разговор с радиотехником. — Почему «еж» не взорвался? Или он не реагирует на собак?