20 сентября 1938 г. осужден ВК ВС СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.

В апреле 1956 г. определением ВК ВС СССР приговор отменен.

В 1937 году В.Ротшильд после смерти своего дяди занял его место в палате лордов и стал таким образом лордом Ротшильдом. Работа в палате лордов и близкие отношения с У. Черчиллем давали В. Ротшильду возмож­ность информировать советскую разведку по важнейшим политическим вопросам. Кроме того, В, Ротшильд был одним из видных ученых Англии, досконально знавшим проблемы ядерной физики и биологии. Поэтому до вой­ны он работал в научно-технической лаборатории в Портон-Дауне, занимавшейся разработкой химического и биологического оружия.

В 1939 году, после начала Второй мировой войны, В. Ротшильд поступил на работу в МИ-5 в отдел ком­мерческого шпионажа, а в 1940 году стал начальником отдела по борьбе с саботажем. Здесь он становится глав­ным экспертом по немецким взрывным устройствам, а также отвечает за проверку пищи, которая поступала на стол к У. Черчиллю. (Дело в том, что у англичан име­лась информация о попытках немцев отравить британс­кого премьера.) В силу своего положения В. Ротшильд лично не встречался с сотрудниками советской развед­ки в Лондоне, а передавал получаемую им информацию через Э. Бланта. А передавать ему было что. Так, в 1942 году он, проводя инспекцию в лаборатории Бир­мингемского университета, работавшей над созданием магнетрона, необходимого для радара, просто-напросто положил магнетрон себе в карман и вывез из Бирмин­гема. Через день он вернул его специальным курьером вместе с письмом, в котором настаивал на усилении мер безопасности. А во время инспекционной поездки в лабораторию лондонского Имперского колледжа он по­лучил доступ к информации о методах получения плу­тония. Все полученные в ходе этих инспекторских поез­док материалы он через Э. Бланта передал в Москву. В "августе 1944 года после освобождения Парижа В. Рот­шильд командируется во Францию для допроса важных немецких военнопленных. Среди них был и оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени, начальник спецгруппы VI управления РСХА, отвечавший за проведение спе­циальных операций.

В 1945 году В. Ротшильд уволился из МИ-5 и продол­жил работу в палате лордов. Одновременно он занимался научными исследованиями в Кембридже, был директо­ром британской авиакомпании ВОАС и целого ряда дру­гих фирм. В палате лордов он лоббировал интересы сио­нистов, стремящихся создать государство Израиль, чему противились представители Форин Оффиса и, наоборот, весьма благоволил Сталин.

После бегства в СССР Д. Маклина и Г. Берджесса В. Ротшильд перестал поддерживать контакты с советс­кой разведкой, опасаясь разоблачения. В Центре, пони­мая всю щекотливость ситуации, не стали настаивать на продолжении работы, и нелегальная связь В. Ротшильда с Москвой прекратилась. В последующие годы он был членом правления нефтяной компании «Шелл» и дирек­тором дочерней «Шелл кемикалс», директором «мозго­вого треста» правительства Эдварда Хйта, а в последние годы жизни возглавлял банк «Ротшильд».

Умер В. Ротшильд в 1990 году. В отличие от остальных членов кембриджской группы, СВР никак не комменти

рует появившиеся в последнее время публикации о ра­боте В. Ротшильда на советскую разведку, следуя золо­тому правилу: предоставлять материалы только по рас­крытым агентам, виновность которых доказана судом.

Совсем недавно стало известно, что кроме мужчин была еще и женщина.

_ Скандал разразился внезапно — в сентябре 1999 года западные газеты и журналы запестрели заголовками типа «Прекрасная старая леди предместий защищает свои со­рок лет измены», «Наследство коммунизма остается без­наказанным», «Шпион против шпиона» и даже «Ма­ленькая старая вошь». Во всех статьях, вышедших под этими хлесткими заголовками, речь шла об англичанке Мелите Норвуд, которая, как оказалось, была агентом советской разведки аж с 1937 года.

Однако пожилая, 87-летняя женщина держалась с удивительным самообладанием. Она не только не отри­цала факта своего сотрудничества с советскими спец­службами, но и выступила перед журналистами с заяв­лением, в котором, в частности, сказала: «Я надеюсь, что пресса отнесется с уважением к моей частной жизни и жизни моих соседей. Я соглашусь с любым решением, которое правительство примет по этому делу».

Такая стойкость Мелиты Норвуд становится понят­на, если ознакомиться с ее биографией, которая при видимой будничности таит в себе немало героического.

Кроме того, Зирнис был основателем и первым ре­дактором еженедельной газеты «The Southern Worker» («Южный рабочий») и журнала «Labour and Socialist Journal» («Трудовой и социалистический журнал»). Но в мае 1919 года 37-летний Александр Зирнис умер. В не­крологе, опубликованном на первой странице майского номера «Трудового и социалистического журнала», о нем было сказано и такое:

«Его переводы работ товарищей Либкнехта, Ленина и Троцкого были своевременными и обеспечили тыся­чам английских читателей возможность читать в подлин­нике этих мастеров мирового социализма».

Оставшись после смерти мужа с двумя дочерьми на руках, мать Мелиты переехала в городок Крайстчерн под Борнмутом, где проживала весьма значительная по численности колония русских политэмигрантов. Именно там Мелита, которую прозвали Маленькая Летти («Little Lettie» — Латышечка), получила первые уроки политической грамоты. А в 19 лет она стала членом женского профсоюза конторских работников и секре­тарш, в котором ее тетушка занимала один из руково­дящих постов.

Разразившаяся в начале 30-х годов Великая депрес­сия заставила Мелиту оставить учебу в Саутхемптонском университете, где она изучала латынь и логику, и отправиться в Лондон в поисках работы. Столица Вели­кобритании встретила ее огромными очередями безра­ботных, стоявших в ожидании раздачи бесплатного супа, и другими прелестями затяжного кризиса. И, не­смотря на то что ей удалось в 1932 году устроиться на работу секретаршей в Британскую ассоциацию по ис­следованию цветных металлов (БАИЦМ), Мелита толь­ко укрепилась в своих политических пристрастиях. В

1933 году она вступила в Независимую партию труда (НПТ), а когда в 1935 году НПТ распалась — в полу­подпольную Коммунистическую партию Великобрита­нии. К Советскому Союзу как к первой стране социа­лизма Мелита относилась с восхищением. «Я обожала русских, — вспоминает она сейчас, — но старательно скрывала это. Я была просто влюблена в Ленина. Стари­на Джо (И. Сталин) оказался не таким душкой, он не был на сто процентов правильным».

В 1937 году Мелита вышла замуж за учителя матема­тики Хилари Норвуда, который также был коммунистом. И в этом же году произошло событие, перевернувшее ее жизнь: по рекомендации одного из основателей Компар­тии Великобритании с ней встретился сотрудник Разведупра — советской военной разведки. Встреча эта закон­чилась тем, что Норвуд стала агентом советских спец­служб. Причем работала она исключительно по идейным соображениям, категорически отказываясь от любого ма­териального вознаграждения, хотя в это время вместе с мужем переехала в собственный дом в южном пригороде Лондона Бекслихесе, содержание которого требовало определенных средств.

Первоначально Норвуд не входила в число основных агентов, хотя была личным секретарем директора БАИЦМ. Hp когда в сентябре 1946 года в Англии начались работы по созданию атомной бомбы (так называемый проект «Тьюб эллойз»), ее ценность для советской разведки зна­чительно возросла. Дело в том, что ассоциация проводи­ла в рамках программы «Тьюб эллойз» исследования свойств цветных металлов, в частности урана. При этом большая часть документов, касающихся атомного проек­та, проходила через руки начальника Норвуд. В результа­те она могла передавать своему оператору (вероятно, это была Урсула Кучински (Соня), нелегальный резидент ГРУ в Англии с мая 1941 года) большое число секрет­ных документов, относящихся к программе «Тьюб эл­лойз». Позднее, говоря о причинах, по которым она пошла на этот шаг, Норвуд заявила: