3 ноября 1943 года Фукс прибыл в Норфолк, полу­чил подъемные и через четыре дня был в Нью-Йорке, где располагалась британская научная миссия. В Нью-Йорке он сначала поселился в «Тафт-отеле», а потом переехал в меблированные комнаты на 77-й улице. С декабря 1943 года Фукс начал работать в Колумбийс­ком университете, где занимался разработкой матема­тического аппарата газодиффузионного процесса и ре­шением конкретных технологических проблем строя­щегося комплекса в Оук-Ридже. В январе 1944 года он был внесен в список ученых, которым разрешалось посещать различные исследовательские центры «Манхэттенского проекта» без специального разового разрешения. Правда, ему по-прежнему было запрещено по­сещение без специального разрешения военной контр­разведки закрытых исследовательских центров и озна­комление во время этих посещений с секретной доку­ментацией.

В субботу 4 февраля 1944 года Фукс, как было условлено, встретился со своим связником Гарри Голдом (Раймонд), являвшимся агентом советской внешней раз­ведки. Причиной передачи Фукса на связь с ИНО НКВД было решение руководства СССР сосредоточить работу по атомной проблеме в руках внешней разведки.

Фукс коротко проинформировал Голда о работах по созданию атомной бомбы в США и своем участии в них, а также договорился о следующих встречах. Всего с февраля по июль 1944 года Фукс встречался с Голдом пять раз и передал ему информацию об опытной про­мышленной установке в Оук-Ридже, о мембранах, ис­пользуемых в газодиффузионном процессе, их компози­ционном составе. Кроме того, он передал Голду копии всех докладов, подготовленных английской научной миссией. Все сведения, полученные от Чарльза (такой псевдонима дали Фуксу в нью-йоркской резидентуре), были срочно отправлены в Москву и получили высо­кую оценку.

Летом 1944 года после запуска промышленной уста­новки по производству металлического урана в Оук-Ридже американцы предложили Фуксу принять участие в работах на объекте, расположенном на юге страны. На сборы было дано всего несколько дней, и уже 14 августа 1944 года Фукс оказался в Лос-Аламосе, где стал сотруд­ником группы Т-1 («Термодинамика имплозивных про­цессов») отдела теоретической физики. О своей работе в группе Т-1 он впоследствии вспоминал так:

«В конце 1944 года я начал заниматься теоретически­ми расчетами величины необходимой массы плутоние­вого ядерного горючего и разработкой метода имплозии (взрыва, сходящегося внутрь) для перевода заряда в над­критическое состояние. Моей задачей как раз стала раз­работка математического аппарата, л способного объяс­нить возникавшие в ходе экспериментальной фазы ис­следования колебаний, нарушавшие одновременное про­текание имплозивного эффекта, в результате чего запал в самом центре плутониевой бомбы взрывался слишком быстро, и ядерного взрыва всей надкритической массы плутония не происходило. Этой проблемой, оказавшейся исключительно сложной как в техническом, так и в теоретическом плане, я занимался вплоть до Аламогордо. И разумеется, я подробно проинформировал советских товарищей о том, как была решена эта задача и на какой теоретической базе»^[108].

Отъезд Фукса в Лос-Аламос был для него полной неожиданностью, и поэтому он не сумел предупредить о нем Голда. В результате связь с Фуксом прекратилась, и для ее восстановления руководством нью-йоркской ре­зидентуры внешней разведки было принято решение на­править Голда к сестре Фукса Кристель Хейнеман, про­живающей в пригороде Бостона Кембридже. Голд дваж­ды, в сентябре и ноябре, побывал в Кембридже. В пер­вый раз служанка сказала ему, что супруги Хейнеман находятся в отпуске и вернутся не раньше середины октября. Во время второго посещения Голду удалось по­говорить с Кристель Хейнеман и оставить письмо для Фукса с просьбой позвонить по указанному телефону и сказать: «Я приехал в Кембридж и пробуду здесь столько-то дней».

Однако Фуксу удалось побывать у своей сестры толь­ко в феврале 1945 года. Тогда она и рассказала ему о визите некоего друга и передала письмо. Фукс позвонил по указанному телефону и через два дня встретился с Голдом в доме своей сестры. Во время этой встречи Фукс кратко проинформировал Голда о лаборатории в Лос-Аламосе и передал письменный отчету в котором сум­мировал все, что было ему известно о завершающей стадии создания американской атомной бомбы. Кроме того, они условились о следующей встрече в июне в городе Санта-Фе.

После возвращения в Лос-Аламос Фукс 4 июня 1945 года присутствовал на расширенном заседании ко­ординационного совета под председательством Оппенгеймера, на котором было доложено о готовности всех лабораторий к предстоящему испытанию атомной бомбы под кодовым названием «Тринити». Через несколько дней Фукс выехал на встречу с Голдом в Санта-Фе. Он пере­дал ему доклад, где содержалось полное физико-матема­тическое описание плутониевой бомбы, которую пред­стояло испытать на полигоне, ее чертежи и расчетную мощность. Кроме того, Фукс сообщил предполагаемую дату испытаний — 16 июля, приблизительное местона­хождение полигона, а самое главное — что США твердо намерены использовать атомную бомбу для окончатель­ной победы над Японией.

За все время сотрудничества Фукса с советской раз­ведкой у англичан и американцев не возникло и тени подозрения в его лояльности. Но 5 сентября 1945 года произошло событие, которое сыграло роковую роль в судьбе Фукса. В этот день Игорь Гузенко, шифровальщик резидента ГРУ в Оттаве Николая Заботина, попросил у канадских властей политического убежища. Последствия этого побега оказались катастрофическими для советс­кой разведки. Канадская королевская комиссия по воп­росам шпионажа выявила имена 19 агентов ГРУ в Кана­де, в том числе физика Аллана Мея. Он был арестован в Англии 4 марта 1946 года, признался в передаче советс­ким представителям материалов по атомной бомбе и был осужден на 10 лет каторжных работ. Разоблачение Мея явилось сильной пощечиной ФБР и МИ-5 и заста­вило их начать проверку всех лиц, имеющих отношение к созданию атомной бомбы.

Аллан Нанн Мей родился в 1912 году в Бирмингеме в семье обеспеченного меднолитейщика. Это обстоя­тельство позволило ему поступить в Кембриджский университет в Тринити-колледж, где он сделал блестя­щую карьеру. Будучи серьезным, хотя и несколько зам­

кнутым

физиком-экспериментатором, он уже в 1933 году получил докторскую степень по физике. Обу­чаясь в Тринити-колледже, он вступил в коммунисти­ческую ячейку, в которой состояли будущие агенты со­ветской разведки Гарольд (Ким) Филби и Дональд Маклин. А несколько позднее Мей стал членом кемб­риджского филиала Союза научных работников, проф­союзной организации, объединяющей людей умственного труда.

Своих коммунистических взглядов и симпатий к Со­ветскому Союзу Мей никогда не скрывал. Более того, в 1935 году в составе группы выпускников Кембриджа и Оксфорда он посетил СССР и несколько недель провел в Ленинграде. А вернувшись в Англию, он становится членом редакционного совета газеты «Сайентифик уокер» — печатного органа Союза научных работников. Впрочем, все это не помешало молодому доктору физи­ки работать сначала в Кембридже, а перед самой Второй мировой войной получить место преподавателя в Лон­донском университете.

После начала Второй мировой войны английские ученые-физики, в первую очередь профессора Бирмингемс­кого университета Отто Фриш и Рудольф Пайерлс, под­няли перед правительством Великобритании вопрос о создании атомной бомбы. Уже в марте 1940 года на стол председателя Комитета по научным вопросам военно-воздушной обороны Г. Тизарда легла трехстраничная за­писка, получившая позднее название «Меморандум Фри­

ша—

Пайерлса». Только один ее заголовок — «О созда­нии «супербомбы», основанной на ядерной цепной ре­акции» — произвел переворот в головах тех, кто отвечал за научно-техническое обеспечение обороны Англии. В результате в октябре 1940 года вопрос о создании атом­ной бомбы обсуждался в Британском комитете по науке, возглавляемом лордом Хэнки, а несколько позднее был основан Урановый комитет, который на своем заседа­нии 16 апреля 1941 года пришел к выводу, что атомная

бомба может быть разработана в течение двух лет. 20 сен­тября 1941 года Комитет начальников штабов на своем совещании принял решение о немедленном начале стро­ительства завода по изготовлению атомных бомб, а 24 сентября доклад Уранового комитета рассмотрел во­енный кабинет. В итоге в рамках проекта, получившего название «Тьюб эллойз», в Англии начались работы по созданию атомной бомбы.