Весной 1953 года интернированные иностранцы были отправлены на родину. Англичан на машине от­везли в Пекин, а оттуда на поезде Пекин — Москва в СССР. По дороге под видом проверки документов и заполнения анкеты с Блейком установил контакт его будущий первый оператор в Лондоне Николай Борисо­вич Родин, позднее работавший в Англии под псевдо­нимом Коровин.

25.08.1907— 1976. Генерал-майор.

Родился в Москве в рабочей семье. Окончил школу 2-й ступени в г. Раменское.

В 1927 г. пошел добровольцем в РККА. В 1928 г. окончил Военно-техническую школу ВВС, в 1928—1931 гг. младший, затем старший авиатехник 54-й авиаэскадрильи. В 1930 г. вступил в ВКП(б).

В 1937 г. Б. Н. Родин закончил Военно-воздушную ака­демию им. Жуковского и был направлен на работу в Разве­дывательное управление Красной Армии. Дважды выезжал в краткосрочные командировки за рубеж, а с 1939 по 1944 г. работал в США в резидентуре военной разведки.

В начале 1947 г. переведен во внешнюю разведку. В но­ябре того же года направлен в Великобританию в качестве заместителя главного резидента. Б. Н. Родин в условиях обострения обстановки в стране, вызванной известной ре­чью У. Черчилля в Фултоне, умело организовал работу оперсостава. Располагая агентурными источниками в бри­танских спецслужбах, он знал о планируемых ими акциях против советских разведчиков и принимал меры по их нейтрализации.

Благодаря умело организованной Б. Н. Родиным работе с тремя членами «кембриджской пятерки», которые нахо­дились у него на связи, Центр постоянно был в курсе планов и намерений США и Англии в отношении СССР и предпринимал меры по их срыву.

В 1952—1956 гг. работал в центральном аппарате раз­ведки.

В 1956—1961 гг. Б. Н. Родин — резидент внешней развед­ки в Англии (оперативный псевдоним Коровин). Его рези­дентура вела ряд ценных агентов, в том числе Дж. Блейка.

После возвращения в СССР работал начальником уп­равления ПГУ КГБ при СМ СССР.

Награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны, Крас­ной Звезды и многими медалями.

В ходе контакта была достигнута договоренность о встрече в Гааге в июле 1953 года. В Лондоне Блейка доп­росили в СИС и, признав его ответы удовлетворитель­ными, направили на работу в отдел «У» центрального управления СИС. Весной 1954 года Блейк был команди­рован в Женеву, где СИС подключилось к телефонным линиям советской и китайской делегаций, приехавших в Швейцарию на переговоры по урегулированию военных конфликтов в Индокитае. В его задачу входил перевод и анализ перехваченных разговоров. Но так как Блейк че­рез своего оператора заранее предупредил КГБ о пред­стоящей операции, то англичане не получили никакой важной информации.

Второй важной операцией, проводимой совместно СИС и ЦРУ и сорванной благодаря предупреждению Блейка, была попытка прослушивать телефонную линию советских войск в Восточном Берлине. Операция, полу­чившая название «Голд» (Золото), была предложена вес­ной 1954 года резидентом СИС в Берлине Питером Ланном. С этой целью предполагалось прорыть 550-метровый туннель из американского сектора и подсоединиться к линии связи. Блейк, присутствовавший при совместном заседании представителей СИС и ЦРУ, принявших окончательное решение о строительстве тоннеля, пере­снял утвержденные документы и передал их Родину. Та­ким образом, когда в конце 1954 года тоннель был пост­роен, советская разведка стала передавать по прослуши­ваемой телефонной линии тщательно подготовленную дезинформацию, а наиболее секретные переговоры ве­лись по другой линии. Чтобы у американцев и англичан не возникли подозрения об утечке информации о прово­димой ими операции, никаких действий по пресечению прослушивания советская контрразведка не предприни­мала. Поэтому тоннель был «обнаружен» лишь 22 апреля 1956 года во время плановой проверки кабеля связи во­енными связистами. На устроенной после обнаружения тоннеля пресс-конференции западных журналистов про­вели по нему и показали, что он заканчивается в амери­канской зоне. Восхищенные журналисты писали о тонне­ле как о величайшей победе СИС и ЦРУ в «холодной войне», не догадываясь, что на самом деле это было их сокрушительное поражение. В начале 1955 года Блейк по­лучил назначение в берлинскую резидентуру СИС. Бер­лин, не разделенный в то время знаменитой стеной, представлял собой идеальное место для разведыватель­ной деятельности. Поэтому берлинская резидентура была самым крупным подразделением СИС за рубежом. Блейк входил в отдел политической разведки резидентуры, и его основной задачей была вербовка советских служащих в Берлине, а также проникновение в штаб Группы со­ветских войск в Германии. Используя это обстоятель­ство, руководство ПГУ. КГБ решило провести нестан­дартную операцию, цель которой заключалась в передаче противнику политической и экономической дезинфор­мации, могущей повлиять на выработку английским пра­вительством внешнеполитических решений. Для этого был использован агент Блейка немец Микки, работав­ший в Западном Берлине в магазине готового платья. Летом 1956 года переводчик советского экономического представительства в Берлине Всеволод Иванович Савва был приглашен к представителю КГБ в ГДР генерал - майору А. М. Короткову, который попросил его устано­вить знакомство с голландским журналистом Максом ван Врисом (под этим именем работал в Берлине Блейк). Инструктируя В. Савву, Короткое рекомендовал ему ве­сти разговоры на свободные темы как на немецком, так и на русском языке, но о работе рассказывать немногос­ловно, не касаясь секретной информации. Первая встре­ча Бориса (так представился В. Савва) и Блейка про­изошла в магазине у Микки. В дальнейшем они стали встречаться постоянно, что дало повод Блейку доложить начальству о вербовке им высокопоставленного советского чиновника.

«Это было моим большим успехом, — вспоминает Блейк в своих мемуарах. — Я был единственным со­трудником СИС, у которого имелся настоящий, живой русский. Разведывательные данные, которые я получил от него, были с энтузиазмом восприняты нашими лон­донскими заказчиками. Руководство СИС было в вос­торге и сочло, что Бориса следует тщательно разраба­тывать. Хотя он и не был нашим человеком в Кремле, но имелись немалые основания полагать, что он может стать таковым»^[142].

Блейк продолжал вести Бориса до тех пор, пока тот не получил повышение и не был отправлен в Москву. И все это время в Лондон шла информация, представляв­шая СССР в выгодном свете.

Летом 1959 года Блейк был переведен в Лондон в русский отдел Оперативного директората СИС, а в сен­тябре 1960 года послан на 18-месячные курсы арабского языка в Ливан в Ближневосточный центр арабских ис­следований с дальнейшей перспективой назначения ре­зидентом в одну из ближневосточных стран. Но в 1961 году карьере Блейка как агента КГБ пришел конец. Дело в том, что в 1959 году в США бежал заместитель начальника польской военной разведки полковник М. Голеневский, проходивший в ЦРУ под псевдонимом Снайпер. В ходе его допросов было установлено, что у КГБ в Англии есть два важных агента: один в СИС, а другой в военно-морском флоте. Продолжительный по­иск указанных агентов, получивших шифр «Лямбда-1» и «Лямбда-2», привел к аресту советского нелегала Гордо­на Лонсдейла (Конона Молодого) и его группы и вывел контрразведку на Блейка.

В марте 1961 года Блейка неожиданно для него вызва­ли в Лондон под предлогом обсуждения его нового на­значения. И хотя у него были подозрения насчет истин­ных причин столь неожиданного вызова, Блейк посчи­тал, что для провала нет оснований. 4 апреля он приле­тел в Лондон и доложил руководству о своем прибытии. В этот же день начался допрос Блейка, которым руково­дил эксперт СИС по вопросам СССР Г. Шэрголд. Он продолжался в течение трех дней, и все это время Блейк категорически отрицал свою вину. Но когда Г. Шэрголд сказал Блейку, что тот был завербован в результате пы­ток и шантажа, возмущению последнего не было преде­ла. «Нет, — сорвался Блейк. — Никто не пытал меня. Я обратился к Советам и предложил им свои услуги по собственной воле». После этой сорвавшейся фразы Блей­ку ничего не оставалось делать, как признать факт своей работы на КГБ.