И она приостановилась на миг, неслышно шепнула:

— Пока я не поцелую от чистого сердца! — и, не оглядываясь, помчалась в переулок, чтобы, перемахнув через забор, оказаться в садике дома клана Куницы.

Девушка торопливо поднесла кружку с квасом к лицу, сделала несколько нарочито медленных глотков, успокоить запрыгавшее сердце, и услышала торопливый перестук сапог.

— Нас звали?

— Да. Княжна Весеника решила больше не откладывать выбор браслета. Но те из вас, у кого есть повод отказаться от этой чести, могут идти мешать мясо. Вы достаточно пережили вместе… чтоб облегчить ей и без того нелегкую задачу.

Старый плут, рассердилась Веся, надеется, что они вспомнят про уговор и оставят тут одного Ансерта! И приготовилась спорить, но ястребы, оказывается, тоже почувствовали подвох в словах прадеда или привыкли, что он всё время устраивает им проверки и ловушки.

Только ни один никуда не пошёл, расхватали стулья и сели в рядочек возле Береста, доставая из карманов и из-за пазух заветные кисеты со свадебным украшением.

— Ну, невеста, — насмешливо глянул на Весю старик, — начинай выбор и не забывай про мясо.

— Забудешь с тобой, — огрызнулась Весеника и направилась к кудрявому силачу. — Ранзел, ты лучший мечник… какого я видела и надежный друг… но я знаю, что твое сердце уже занято. Не хочу стать разлучницей, прости, но твой браслет пусть возьмет другая.

— Спасибо, — невесело улыбнулся он. — Но другом-то я останусь?

— Очень на это надеюсь, — с облегчением выдохнула Веся и шагнула к побледневшему Лирсету.

А Ранз, повинуясь выразительным жестам деда, встал и потопал на кухню.

— Лирсет… ты хороший… и хотя иногда вредничаешь, но сердце у тебя доброе. Я привыкла о тебе заботиться… но твой браслет не возьму. Твоя невеста ещё подрастает… надеюсь, что в доме клана куниц. У меня три младшие сестры… желала бы я одной из них такого мужа.

— Спасибо… — больше ничего выговорить княжич не смог, горько искривил губы, вскочил и бросился прочь.

— Даренс, — проводив парня огорчённым взглядом, Веся шагнула к красавцу-блондину. — Прошу… не обижайся на меня за отказ. Тебе и без меня есть между кем выбирать… и я надеюсь, ты выберешь ту, что любит тебя всей душой.

— Спасибо за добрые слова, — суховато произнёс блондин. — Но мне не за что на тебя обижаться. Дурак я сам, — и стремительно вышел из кабинета, нарочито громко стуча по ступеням набойками сапог.

Фух, — перевела дух княжна и оглянулась на сочувственно смотревшего на нее прадеда, вот отчего она не спросила у него, кого он намерен предложить, а полезла спорить? Ну, впредь будет умнее… а теперь осталось самое трудное.

— Ансерт… — Княжна смотрела на побледневшего алхимика и в который раз спрашивала себя, а правильно ли она придумала?

Не пожалеет ли позже о том, что собирается сделать сегодня? Не нужно ли, пока не поздно, переменить решение? Осторожно скосила взгляд в сторону командира и вдруг рассмотрела побелевшие костяшки судорожно стиснутых пальцев. Душу опалило стыдом и раскаянием, оказывается, он тоже надеется… а она растянула представление… как бессердечная кукла.

— Прости… — заторопилась куница, стараясь придумать как можно более убедительный довод. — Но мы с тобой за эти дни так и не научились понимать друг друга… боюсь, я не твоя половинка. Иди, налей Лирсу своих капель… что-то я волнуюсь за него.

— Спасибо, — выдавил алхимик и ушёл, пряча взгляд.

— Берест… я возьму твой браслет… если ты ещё не передумал, — смущённо краснея, объявила княжна и застыла в ожидании.

— Я должен тебя предупредить… — глухо проговорил командир, — что ношу маску не ради прихоти… а браслет положено предлагать с открытым лицом.

— Так снимай маску и предлагай! — разозлился Ольсен. — Она целительница и воин, а не нервная мечтательница из башни Серого гнезда!

— Дед… помолчи.

— Нет, это ты помолчи, Ардест! Такая девушка перед ним стоит с протянутой рукой, а он ломается! Даже мне за тебя стыдно!

— Она просто не понимает… на что решается, а ты нарочно её сбиваешь! — разозлился на деда ястреб.

— Я всё поняла, Берест, — стараясь говорить твёрдо, произнесла Веся. — И не кричи на деда, он сейчас прав. Сними маску, я жду.

— Хорошо, — отчаянно рыкнул княжич и одной рукой сорвал маску, а другой протянул кунице сверкнувший камнями браслет. — Весеника, я прошу принять мой браслет… но клянусь… если до истечения трех месяцев ты решишь его вернуть, от меня никаких упрёков не услышишь. Ты просто получаешь сейчас мою защиту, помощь и возможность жить спокойно, не опасаясь ни князя, ни порядков Серого гнезда.

— Спасибо, — стараясь не смотреть на перекошенную нижнюю челюсть ястреба. Веся осторожно взяла браслет и протиснула в него узкую кисть. — Это именно то, что мне нужно.

Поправила рукав и шагнула в сторону, но тут же остановилась, сердцем чувствуя, что совершает неисправимую ошибку. Простого «спасибо» мало за такое благородное предложение и за то, что Берест переступил через свой страх и стыд. Княжна резко оглянулась на жениха, следившего за ней горьковатым взглядом зеленых глаз, и едва не захлебнулась этой невысказанной болью.

Движимая каким-то неосознанным порывом, девушка быстро шагнула назад и, склонившись к жениху, благодарно коснулась губами его лба.

Чтобы уже в следующий миг испуганно отшатнуться от замычавшего от боли ястреба, так знакомо стиснувшего руками лицо.

— Ардест! — встревоженно вскрикнул дед и забарабанил култышкой в пол. — Эй, кто там!

— Не кричи! — тотчас опомнилась Весеника. — Помолчи хоть сейчас!

Бросилась к вскочившему со стула командиру, поймала за рукав, потянула на место.

— Садись, ну садись же, Берест! Я тебе силы добавлю, иначе полдня ломать будет!

Поверил он её словам или просто подчинился силе тянувших рук, выяснять Весе было некогда, она встала у него за спиной, протиснула свои ладошки под его руки, призвала силу и первым делом попыталась немного убрать боль. Получалось это плохо, окрепшие за эти годы мышцы с трудом меняли привычное положение, искривившаяся кость выпрямлялась нехотя, и всё это вызывало у ястреба острую боль, словно в его рту орудовали щипцами сразу пятеро кузнецов.

Зато сработавшее условие снятия проклятья, получив силу, начало действовать быстрее, возвращая лицу те очертания, что определила ему природа.

— У-уу, — снова не сдержал стон Берест, и Веся виновато потянула прочь свои ладошки, но его руки их не отпустили, прижали крепче, и она не решилась дальше упорствовать.

— Что тут случилось? — в комнату ворвались Ранзел с Ансертом и застыли в дверях, ошарашенно взирая на неожиданное зрелище.

— Не знаю, — пожаловался хитрый интриган. — Но сначала он заорал… а потом она заорала… на меня!

— Скажи спасибо, что ничем не бросила! — огрызнулась Веся нарочито возмущённо. — С Береста проклятье снялось, а он ногами топает! Ансерт, капай срочно болеутоляющее зелье, двойную норму. Я силой поддерживаю… мне своё сейчас не достать.

— Как это, снялось? — опешил алхимик, но зелье всё же налил. — С чего?

— Откуда я знаю? — сердито фыркнула куница, отлично понимавшая, что говорить всей правды тут нельзя никому. — У них всегда какое-то точное условие есть. Чтобы девушка его браслет взяла, или ещё чего-то… мне неизвестно.

— А откуда ты вообще про проклятье узнала? — осторожно вылив зелье в рот брата, подозрительно уставился на княжну Ансерт.

— Ты иногда задаешь такие вопросы, словно ещё не полноправный целитель, а зеленый ученик, — фыркнула Веся. — Я ещё в ту ночь, когда ему рану закрывала, всё почувствовала.

— А почему ничего не сказала?

— Потому что я — целительница! — гордо отчеканила Веся. — И меня учили уважать и хранить тайны пациентов!

— Но ведь ты же должна была попытаться его исцелить?! — сделал последнюю попытку Ансерт.

— А кто тебе сказал, что я этого не делала? Но тогда мою силу проклятье не пропустило… и зелье я ему давала… тоже не помогло. Я же тебе ясно объясняю, было условие! Нам наставница про это очень хорошо объясняла, я всё запомнила.