Ты, конечно, улыбнешься: ну какой же Клёпа храбрец? Обыкновенный хвастунишка. А вот послушай…

Действительно, сначала у Клёпы храбрости было меньше, чем волос у лягушки. Первые десять минут он дрожал, как будто в него по ошибке включили электрический ток. Может быть, он так и дрожал бы, но с ветки упала капля воды, угодила в нос: бам!

— Ой! — испуганно пискнул Клёпа, и ноги подбросили его вверх и в сторону. Клёпа совсем не ожидал такой выходки от своих ног, и потому опять у него вырвалось:

— Ой!

В прыжке зацепил он спиной куст, и капли посыпались на него холодным дождем.

— Ой! — отчаянно вскрикнул Клёпа в третий раз и хотел пуститься наутек, но… вовремя вспомнил: ведь он же решил стать храбрецом.

Клёпа отряхнулся и шагнул вперед. Так же, как Бублик, раньше никогда не бывал он в саду, видел его из окна. Сколько ему помнилось, где-то справа, возле забора, была куча камней. Но тогда светило солнце, пели птицы, и все в саду казалось таким прекрасным — и яблоки, и кусты черемухи, и даже камни. Теперь вокруг пугающая чернота.

Свет луны с трудом пробивался сквозь заросли, а на открытых местах лежали причудливые, жутковатые тени. Было так страшно, что Клёпа зажмурился.

«Пойду лучше с закрытыми глазами, — решил он, — Не все ли равно, как идти в потемках».

Он сделал шаг, другой, третий… Потом приоткрыл один глаз, чтобы с пути не сбиться, и увидел, что шагает назад. Надо же такому случиться! Значит, сам уже смелым стал, а глаза и ноги все еще трусили.

«Ничего, — сказал себе Клёпа, — пойду-ка задом наперед!» Повернулся и пошел. Ноги думают, что обратно, домой возвращаются, а на самом деле вперед Клёпу ведут, к малиновой воде. Да и глазам не так страшно. Тут кто-то трахнул его по затылку. В голове зазвенело, будто включились сразу пятнадцать будильников, из глаз посыпались искры.

«Ой!» — чуть не сказал Кдёпа, но вместо этого получилось: — Мама!

Случайно вырвалось. Ну, что ж такого! Пусть бы он вспомнил еще и папу, и тетю, и бабушку — это лучше, чем удирать со страху.

Клёпа скосил один глаз назад. Надо же было узнать, что за великан дал ему подзатыльника.

Великана не было. Сзади торчал большой серый камень.

Клёпа обошел вокруг. Ни души. Оставалось предположить, что великан удрал. Боялся получить сдачу. При этой мысли Клёпа совсем расхрабрился. Он дал себе слово больше не пятиться задом, не зажмуривать глаза и ничего не бояться.

Клёпа поднял голову, чтобы смело взглянуть опасности в глаза, и… едва не упал в обморок. Из-под камня, извиваясь, выползла змея.

«Если я сейчас свалюсь от страха, — подумал Клёпа, — то навсегда останусь трусом».

— Здравствуйте, — довольно храбро прошептал он.

— Здравствуй, — отвечала змея. — Да ты меня не бойся.

— А я и не-не бо-бо-юсь.

— Тогда перестань заикаться. Ты что, ужей никогда не видал?

— Я заикаюсь от удивления, — сказал Клёпа и окончательно пришел в себя. — Никак не думал вас тут встретить.

— В этом саду кого только нет: и еж, и черепаха, и кролики… Оставайся и ты у нас.

— Нет, — помотал головой Клёпа, — не могу. Я ищу… — Клёпа поглядел по сторонам и заговорил вполголоса: — Я ищу малиновую воду. Где-то здесь лежит красный четырехугольный камень, а под ним вода. Очень она мне нужна. Ну, прямо больше жизни. Может, ты скажешь, где искать камень?

— Чего не знаю, того не знаю, — отвечал Уж. — Лучше спроси у крота. Ему тут каждый кирпич знаком. А живет он за старым малинником. Сразу найдешь… Желаю удачи!

Усилился ветер. Он раскачивал ветви деревьев, мрачно шумел в густой листве. Но Клёпа уже ничего не боялся.

Однако ему предстояло еще встретиться с таким чудом, какого не видывал ни один заяц, ни один котенок и ни один щенок, и перед которым растерялся бы самый храбрый из храбрецов.

Когда Клёпа был почти у самого малинника, произошло совершенно невероятное. Огромная черная туча сорвалась вдруг с неба и со страшным шумом и треском упала на землю. Из-под тучи с диким воплем шарахнулся одноглазый, огненно-рыжий, ободранный зверь.

Больше Клёпа ничего не видел. В следующее мгновение он подпрыгнул так высоко, как никогда в жизни не прыгал, а когда упал, — несколько раз перевернулся через голову и очутился прямо против кротовой норы.

— Безобразие! — заворчал Крот, выбираясь наружу. — Ни днем, ни ночью покоя нет. Роешь, роешь, а тебе все вредят, все вредят. Кто там?

— Это я, заяц, — отозвался Клёпа. Он ничего не соображал, и ему казалось, что все вокруг кружится каруселью — кусты, деревья, палисадник, Крот.

— Ты что, с луны упал? Много тут всяких… падает. -И Крот хотел было скрыться в норе.

— Постой! — спохватился Клёпа. — У меня к тебе важное дело. Помоги, брат!

И он рассказал Кроту все.

— Только, понимаешь, — признался Клёпа в заключение, — кажется мне, что я… умер. От страха, наверно. Ни ног, ни хвоста, ни ушей своих не чувствую. Но все равно, — решительно заявил он, — я и мертвый найду малиновую воду!

— Не расстраивайся, — успокоил его Крот, — ты живехонек, можешь мне поверить. Покойник никогда не станет болтать таких глупостей.

Крот стал думать и в конце концов все-таки вспомнил : есть в саду красный камень. Крот на него однажды случайно наткнулся.

Прошлым летом прокладывал он ходы в дальнем конце сада. Путь ему преградил большой четырехугольный камень. Именно такой, о каком говорил Клёпа. Под камнем был желобок, в котором хранилась необыкновенно вкусная вода. Малиновая, наверное. Крот утолил жажду и спокойно продолжал рыть дальше: ему не впервой обходить препятствия. Вскоре он выбрался на поверхность и оказался -где бы вы думали? — в собачьей конуре! Огромный пес Нарзан бросился на него. Крот еле успел унести ноги.

Словом, если глупому зайцу очень уж хочется попасть в зубы этому псу, то пусть поспешит — сейчас самое время. Ночью Нарзан особенно злой и непременно разорвет его в клочья.

Но Клёпу уже ничто не пугало. Он поблагодарил Крота и поскакал навстречу новым опасностям.

А что в это время поделывал Врунчик? Может, он вернулся домой и покаялся друзьям, что не оправдал их доверия? Или так и остался лежать в траве, беспомощный, разбитый горем?

Ни то, ни другое.

Поплакав немного, встал на дрожащие лапы и поглядел по сторонам. Все было так же, только ветер шумел сильней. Ветви старой яблони тихо скрипели, словно жаловались на свою беззащитность.

Надо было немедленно что-то делатдь. Теперь, когда по его вине погиб Бублик, малиновую воду могли достать только Клёпа и он. А если не найдет и Клёпа? Он ведь такой трусливый…

Да, все надежды на него, Врунчика.

Он еще раз огляделся вокруг и сразу увидел Мурку. Кошка по-прежнему сидела за кустом георгина, как будто ничего не случилось.

Первой мыслью было — спрятаться. Уши и хвост прижались, чтобы стать совсем незаметными, живот коснулся земли, чтобы ползти, а ноги… Нет, ноги не сдвинулись с места. Это потому, что Врунчик подумал: если он сейчас убежит, ему уже некого будет спросить про гнездо малиновки.

Он подошел к Мурке и жалобно промяукал:

— Простите меня, я вам расскажу всю правду. Мурка скосила на него один глаз, презрительно фыркнула.

— Ругайте меня, — покорно сказал Врунчик, — даже, если хотите, побейте. Только не гоните.

— Но тебе совсем нельзя верить. Ты врешь, как хромой кот из четвертой квартиры.

Мурка наконец обернулась к Врунчику. Ее все-таки тронул печальный голос котенка. А кроме того, как все кошки, она была любопытна и очень хотела узнать тайну гнезда малиновки.

— Больше я не буду врать никогда! — с жаром воскликнул Врунчик. — Ни вам и никому другому.

— Ну, хорошо, хорошо. Говори, да поскорей, мне некогда.

Врунчик стал рассказывать, сбивчиво и торопливо. Мурка быда разочарована, однако согласилась помочь.

— Сама я никогда не слышала про малиновую воду, — сказала она. — Ступай к старой бочке с водой. За нею увидишь ящик. А в ящике наверняка спит мой дед. Уж он-то знаком со всеми птичьими гнездами.