Перевернув на спину, я вырываю тебя из лап очередного ужаса. Из-под прикрытых век тихонько текут слезы, а губы опять искусаны до крови. Тебя бьет крупная дрожь, и я не выдерживаю, наклоняясь и пытаясь стереть с твоего лица соленую влагу поцелуями. Мысли путаются, и, отстранившись через пару мгновений, я закрываю глаза, ожидая самого худшего за свою выходку. Ты ударишь меня, отправишь под арест, убьешь… Твои руки смыкаются в замок на моей шее, притягивая обратно, и, осмелившись взглянуть на тебя, я вижу, как блестят в темноте, внезапно ставшие черными, глаза.

Едва касаясь твоих губ, я пью твое разгоряченное дыхание. Сейчас ты так близко, так открыт и доступен, что я теряю голову, и тяжелым пульсом в висках бьется одна мысль: не спешить. Не торопиться, не причинить боль, не испортить нереальность и чувственность этого момента животным и почти неконтролируемым уже напором. Почему-то мне кажется, что от того как все случится между нами в этот первый раз зависит то, что будет в будущем. Или не будет, если я ошибусь. Поцелуй становится сладкой пыткой, потому что прекратить его невозможно, а тело мучительно требует большего.

Не отрываясь, я пытаюсь расстегнуть застежки на твоей одежде, но пальцы дрожат и путаются в складках ткани. Ты чуть слышно смеешься и немного отстраняешься, чтобы стащить с меня рубашку через голову, не тратя время на расстегивание. Я следую твоему примеру и вновь жадно приникаю к тебе губами, стараясь попробовать на вкус каждую часть твоего тела. Стон прокатывается по нервам, отзываясь судорогой внизу живота. Не спешить, у нас впереди вся ночь, когда ты будешь принадлежать только мне и никому более.

Сейчас и здесь ты другой: горячий и живой. Твой взгляд прожигает насквозь, оставляя от моего сердца только горстку пепла, разливая жар по всему телу и туманя голову. Твои пальцы пробегают по плечам ледяными искрами, зарываются в волосы, будоража и подстегивая. Утром твои глаза снова подернет холодная дымка, лицо примет бесстрастное выражение, а мои руки, протянутые к тебе, покроются инеем. Это будет завтра, но здесь и сейчас…

Не спешить. Не терять голову, прикоснувшись пальцами к твоим губам, и глядя, как твой язык облизывает их, а зубы чуть прикусывают подушечки. Не сорваться, стаскивая прочь всю давно не нужную уже одежду и раздвигая коленом ноги. Не торопиться, входя медленно, подготавливая и стараясь причинить как можно меньше дискомфорта. Не закричать, когда ты сам, подавшись вперед, заставляешь меня войти полностью, усиливая острое, пополам с болью, удовольствие для нас обоих. Утром все будет по-другому, ты смеришь меня спокойным и уверенным взглядом, но здесь и сейчас…

Твои руки ложатся на мои плечи, то ли удерживая, то ли не давая сократить дистанцию, ты колеблешься, но в последний момент подаешься вперед с неожиданным напором, целуя жадно, до крови, твое тело выгибается дугой в пронзительном наслаждении и обмякает, доверчиво опускаясь в подставленные сильные руки. Завтра все будет по-другому, ты будешь отстраненным и бесконечно далеким, но здесь и сейчас можно осторожно лечь рядом, притянув тебя к себе и наслаждаясь уже не жаром – теплом. И глядя в твои, на миг оттаявшие глаза, надеяться…

Тейн

Он лежит рядом, тесно прижавшись и положив мне голову на плечо. Я не чувствую тяжести, а только тепло его дыхания и мерные удары сердца. Это успокаивает и пугает одновременно. Мне не видно его лица, но я знаю, что его глаза закрыты, хоть он и не спит, так же молча, как и я, наслаждаясь этим моментом покоя и расслабленности, когда выравнивается сбитое дыхание, а по всему телу растекается приятная истома.

Прикоснуться к нему так просто, надо только протянуть руку. Но это обманчивая легкость. Нельзя сокращать расстояние, нельзя подпускать его слишком близко. Потому что он опасен для меня, он – моя слабость, мое уязвимое место. Он – мое спасение от кошмаров, выматывающих, отнимающих силы и волю, дурманящих разум. Но впервые они отступают, когда, почувствовав неладное, он обнимает меня, и даже сквозь сон я впитываю его тепло и уверенность. Я больше не боюсь засыпать, зная, что обязательно проснусь в теплом кольце рук. Я никогда не любил его, но…

Хадор никогда и не требовал любви, не просил ее и даже не ждал. Просто был рядом, когда мне это было нужно, и исчезал, стоило потребности в его присутствии исчезнуть. Незаметный, удобный, незаменимый. Так заманчиво взять то, что предлагают просто так, не прося ничего взамен, но нельзя позволить себе попасть в зависимость от кого-то, нельзя дать понять ему, насколько он стал необходим. Я боюсь его, боюсь той власти, которую он приобрел надо мной и, в тоже время, не могу отказаться от него. Остается лишь держать на расстоянии, не позволяя приблизиться, но и не отпуская далеко, периодически, как кость, подкидывая надежду на что-то большее. Я не люблю его, но…

Его руки так горячи, так бережны. Обычный напор отступает, оставляя после себя неуверенного мальчишку с удивительными синими глазами и длинными светлыми прядями волос, которые вечно падают ему на глаза. Почему-то мне кажется это очень красивым. Он нерешителен, непривычно робок, как будто спрашивая разрешения снова и снова, перед каждым касанием, каждым поцелуем. И я даю его опять и опять, позволяя, подчиняясь, допуская так близко, как только могу, не задумываясь о том, что будет завтра. С рассветом придет реальность, а пока можно притвориться, что это всего лишь сон, в котором все дозволенно, даже слабости. Невозможно сопротивляться, невозможно не раствориться целиком в этом не обжигающем пламени, в которое он вовлекает меня. Так близко, так горячо, так просто то, что казалось нереальным. Я думаю, что всего лишь использую его, но…

Не понятно, кому из нас нужнее случившаяся близость. Его огонь захватил меня, лишая выдержки и привычного равнодушия. На миг почувствовав себя живым, так трудно отказаться от этого ощущения, пьянящего как наркотик, имя которому – жизнь. Момент моей слабости становится точкой силы, привязывая его ко мне нерушимыми путами. Теперь он мой, до конца. И мне уже не хочется просыпаться одному. Я никогда не полюблю его, но…

Прикоснуться к нему так просто, стоит только протянуть руку и запустить пальцы в длинные спутанные пряди, рассыпавшиеся по плечам. В темноте он не увидит, поэтому я могу позволить себе улыбнуться одними уголками губ, и мысленно, только самому себе, признаться…

                                                  Ошибки.

Тейн

Мы элита. Боевики, каратели. Убийцы. Слабости и привязанности могут помешать нашей работе, ослабить контроль и выдержку, поэтому им нет место в нашей жизни. Таков офицерский состав спецподразделений, главная задача которых «особые» миссии. Когда переговоры заходят в тупик или возникают беспорядки и недовольства – приходит наше время. Нам все равно, кого устранять: неугодных политиков, вместе с семьями, стратегические объекты, или что-то другое – если требуется устрашение. А оно требуется регулярно. Любое недовольство вовне или внутри страны подавляется жестоко и безжалостно. Зажатые в узкие рамки люди пытаются сопротивляться давлению, и тогда в игру вступаем мы. Спецподразделения полицейского государства, где каждое движение и каждая мысль находится под контролем, мы - не шпага и не меч, не благородное оружие, которое носят у всех на виду и сражаются честно. Мы – кинжал системы, спрятанный в голенище сапога, до поры до времени. Безупречный, холодный, идеальный…