-Элита? – парень заинтересовано наклонил голову, - и девчонка тоже?

-Колючка? Ха! – смех Герхана напоминал карканье поперхнувшейся вороны, - ты осторожней с ней, а то она комара за сто шагов оскопить может.

-Такой хороший лучник нам бы здорово пригодился…

-Я что-то сказал про лук?

-Ножом, что ли?

-Да чем угодно. Хоть твоей сандалией, - оружейник стукнул своего спутника костылем по ноге, - у нее талант любой предмет превращать в оружие. Из Шах-Уджарской тюрьмы она сбежала, прирезав двух конвоиров листом пергамента, на котором был написан ее приговор. Ходит байка, что если она использует все оружие, что при ней имеется, то останется совершенно голой.

-Да ну!?

-…вот только ты этого уже не увидишь, - Герхан снова засмеялся, а мальчишка повнимательней присмотрелся к той, кого назвали Колючкой.

Теперь ее куртка, обшитая железными пластинами, воспринималась совсем иначе, поскольку каждая из полированных железок вполне могла оказаться остро заточенным метательным ножом. Да и поблескивающие поножи наводили на разные нехорошие мысли. Шнуровка в любой момент могла обернуться потенциальной удавкой, а скрепляющие пук черных волос шпильки – смертельно острыми дротиками. Если подумать, то любой элемент ее одеяния таил в себе скрытую угрозу. Попробуешь приобнять – без пальцев останешься.

-А что насчет остальных? – он кивнул на спутников девушки, - про них ты что-нибудь знаешь?

-Таран и Песчаный Лис, - во вздохе старика промелькнула ностальгия, - еще бы мне не знать! Осада Шервелга, как-никак, стоила мне ноги.

-Но ты, кажется, говорил, что их всего четверо?

-Самума ты увидишь, только если он сам того пожелает. Он же ассасин, а они – народ скрытный.

-Еще и ассасин впридачу! – застонал парень, - вот зараза! Такое богатство к конкурентам уплывает!

-Я очень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь захочет с ними связываться. Только с собственными солдатами переругаешься, - Герхан поудобней перехватил костыль, - трусость это, или проклятие, я не знаю, но мне в отряде ни то ни другое не надобно.

В этот момент один из тех, о ком они говорили, словно почувствовал на себе их взгляды. Он поднял голову и, заметив Герхана, шутливым жестом отдал ему честь, на что старик ответил еще одним презрительным плевком в пыль.

-С кем это ты там любезничаешь, Лисенок? – осведомилась Колючка, рассеяно играя с ножом. Сверкающее лезвие, словно презрев законы физики, мелькало в ее пальцах с такой быстротой, что сливалось в мерцающий серебристый ореол, из которого время от времени вылетали молниеносные уколы.

-Герхан Одноногий за покупками пожаловал.

-И как?

-Да он, скорее, свой костыль съест, чем согласится иметь со мной дело, – когда Лис повернулся обратно, на его губах таяла ехидная ухмылка, - помнит!

И внешним видом и манерой держаться он заметно отличался от остальной массы собравшихся на рынке искателей удачи. В его отношении к одежде и к оружию чувствовалась глубоко привитая тяга к порядку. Темные с проседью волосы были аккуратно подстрижены, а изборожденное морщинами лицо – гладко выбрито, позволяя рассмотреть те тонкие, почти неуловимые черты лица, что отличают человека благородного происхождения от простолюдина. Старая потрепанная туника несла на себе следы неоднократного, но бережного ремонта, а пристроившийся у его ног мешок не топорщился во все стороны углами кое-как распиханных вещей, а был аккуратно собран и завязан по всем правилам. В ножнах на левом боку Лиса покоился короткий и на первый взгляд ничем не примечательный меч, если бы не тот факт, что по другую сторону Красных Гор за обладание таким оружием вполне можно было лишиться головы.

-Только зря время тратим! – Колючка раздраженным движением загнала нож обратно в обойму на предплечье, - скверная репутация – это пожизненное.

-Ну почему же зря? – не согласился с ней другой наемник, пристроившийся на ящике в глубине тени от навеса, и сосредоточенно обгладывающий куриное крылышко, - мы сегодня хоть пообедали нормально.

-Ага. И Самумчик теперь целую неделю будет проедать нам печень, напоминая, что это именно он спас нас от голодной смерти, - фыркнула девушка.

-Да хоть целый месяц, - отбросив косточку, ее собеседник принялся с той же тщательностью обсасывать свои перепачканные в жире пальцы.

Одного взгляда было достаточно, чтобы безошибочно определить в нем уроженца северных краев, а заодно и понять, почему его прозвали Тараном. Длинные светло-рыжие волосы и такая же роскошная борода, заплетенные в косички, ниспадали на широкую спину и могучие плечи. Под стать им был и огромный боевой топор, покоящийся на соседнем ящике. Его почти черное, испещренное зазубринами лезвие устрашало куда сильнее, чем отполированные игрушки выступавших возле колодца жонглеров.

От рождения Таран, должно быть, имел светлую кожу, но теперь определить ее цвет не представлялось возможным из-за бесчисленных татуировок, покрывавших все его тело. По лбу и щекам вился затейливый геометрический орнамент, но дальше, на груди и обнаженных руках все было усеяно фантастическими головами самых разных размеров и фасонов, от вполне человеческих до звериных, птичьих, драконьих и даже, кажется, рыбьих. Лица, морды и хари сплетались в единую жуткую массу, таращащуюся на ошалевшего зрителя десятками своих выпученных глазок, которые при каждом движении Тарана начинали подмигивать, щуриться и строить гримасы.

-Да точно тебе говорю, это вроде как счетчик побежденных врагов! – донесся из-за груды корзин яростный детский шепот, - мне дед рассказывал.

-А где он начинается? - ответил ему другой, более тонкий голосок.

-После первого убийства на спине вытатуировывают дракона, а потом с каждым новым дорисовывают к нему головы.

-Ничего себе! Это сколько же он…

-Да-а-а, - за восхищенным вздохом последовала уважительная пауза.

-Слушай, а что он будет делать, когда свободное место закончится?

-Почем мне знать! Быть может, в монахи подастся.

-Не волнуйтесь, на мизинце левой ноги у меня как раз осталось место для двух маленьких мордашек. Р-р-р! – Таран хищно зарычал и, выбросив в их сторону руку, сделал вид, будто собирается схватить двух малолетних шпионов. Мальчишки пронзительно завизжали и бросились наутек, опрокидывая корзины и спотыкаясь о пустые ящики.

-Знаешь, Таранчик, - заметила Колючка, глядя на ухмыляющегося вслед детворе громилу, - из тебя получился бы замечательный отец.

-Что? – тот обернулся, поспешно стирая умиленное выражение со своего лица, - ты о чем это?

-Я же вижу, как ты на детей смотришь. Тебе бы с малышами нянчиться, а не черепа крошить.

-Да брось! Я ж не умею…

-Уметь и не нужно, достаточно любить, - девчонка мечтательно закатила глаза, - как представлю себе эту картину: ты, остепенившийся, отрастивший животик, сидишь во дворе собственного дома, а вокруг тебя ползают пухленькие розовощекие карапузы. Красота!

-Ха! Скажешь тоже! Где я тебе возьму собственный дом?

-Нужно только верить, и все сложится – и семья и дом хороший…

-С большой библиотекой! - ввернул Лис.

-Вам бы лишь понасмехаться, - проворчал Таран, хотя ничуть и не обиделся.

-Кстати, как твой прогресс? – осведомилась Колючка.

-Я уже на пятой странице, - не без гордости заметил здоровяк и, тщательно вытерев руки об штаны, вытащил из кармана завернутую в тряпицу книжонку, казавшуюся крохотной в его могучих руках.

В паре кварталов, на другом конце рынка, прилавки ломились от изобилия подобного дешевого чтива на один раз, но Таран обращался со своим сокровищем так бережно, словно листы в книге были сделаны из чистого золота или даже хрусталя. Его крупные пальцы с трудом управлялись с ломкими пожелтевшими страницами, поскольку не привыкли к такой деликатной работе.

-Тут у меня пара вопросов образовалась, - найдя нужное место, он начал водить по строчкам пальцем, хмуря кустистые рыжие брови и беззвучно шевеля губами.