Колючка предпочла не пускаться в дискуссии и, перепрыгнув через ограду, послушно метнулась к дому напротив. Они с Самумом укрылись за сложенными в кучу ящиками, выбрав позицию, с которой вся аллея прекрасно просматривалась чуть ли не до самого рынка.

-А теперь смотри внимательно, - ассасин вытянул руку, указывая на переулок в квартале от них.

Из подворотни выскользнули несколько теней, которые на мгновение замерли, осматриваясь, а потом рассыпались в стороны. Следом за ними показались другие, затем еще и еще. Разбившись на группы, они направились каждая за своим лидером, действуя в полном молчании. Одна из таких групп собралась возле дома, за углом которого укрывались беглецы. Багровые отсветы пожара поблескивали на доспехах и шлемах солдат. Один из них достал веревку с крюком, предусмотрительно обмотанным тряпкой. Все так же молча он забросил крюк на крышу, и, один за одним, все воины вскарабкались наверх.

-Они занимают позиции на крышах всех домов вокруг дворца, чтобы иметь возможность беспрепятственно обстреливать его территорию, - заметил Самум.

-Кто эти люди? – нахмурилась Колючка, - чьи они?

-А ты догадайся.

И действительно, для того, чтобы понять, кто именно брал Гаха-Геш в кольцо, большого ума не требовалось. То, как грамотно и слаженно работали солдаты, то, как уверенно они ориентировались в ночном городе, не оставляло простора для догадок.

-Но как гвардейцы Салассада оказались здесь? Каким образом они выбрались из дворца?

-Откуда мне знать. Они движутся по городу откуда-то с запада, последовательно занимая квартал за кварталом, - Самум подался вперед, - нет, ну ты смотри, что творят!

Группа солдат, собравшись у дворцовой стены, принялась стаскивать к воротам все, что только можно было собрать вокруг: ящики, телеги, торговые прилавки, бочки и тому подобное. Они по-прежнему старались особо не шуметь, хоть это было и непросто.

-Ребята блокируют все выходы из дворца, а после того, как склады сгорели, у оставшихся внутри не будет ни лестниц, чтобы перебраться через стену, ни подходящего бревна, чтобы ее проломить. Ха! – Самум восхищенно прищелкнул языком, - кот и мыши поменялись местами! Чувствуется рука Лиса!

-Но там же остался Таран! – спохватилась Колючка, - мы должны его вытащить!

-Ничего с ним не станется. Он хоть и толстокожий, но, думаю, тоже почувствовал.

-Почувствовал что?

-Ой, только не говори мне, что очутилась по эту сторону ограды только потому, что надумала подышать свежим воздухом.

-Я просто решила, что… - Колючка запнулась, поймав сочувственный взгляд Самума. Она всегда полагала, что ее необъяснимое чутье является уникальным даром, о котором никто не знает, но, похоже, напрасно.

-Мы все – «Объедки Смерти», - ответил Самум на ее невысказанный вопрос, - и ты, и я, и Таран. Так что он выберется.

-Где?

-Войска Коджаба наступали на Гаха-Геш с Востока. Скорее всего, ожидать Тарана нам стоит там же.

-Как бы нам его не упустить.

-Не волнуйся, мы его услышим.

Ассасин и девушка, оставив позади солдат, баррикадирующих северные ворота, пустились по задворкам дальше. Им следовало поторопиться, чтобы поспеть на встречу с Тараном раньше, чем лучники Салассада, одну за другой занимавшие крыши окрестных домов. Им удалось оторваться где-то на пару кварталов, и они выбежали к восточной стене как раз вовремя, чтобы застать своего коллегу, с громким треском выносящего одну из боковых дверей.

Таран перекатился по брусчатке и, не глядя по сторонам, с гулким топотом помчался по улице прочь от дворца.

-Вот ведь бегемот! – чертыхнулся Самум, - он так всю стражу на ноги поднимет.

Сзади и вправду послышались голоса перекликающихся гвардейцев, услышавших шум и спешащих выяснить, в чем дело. Действовать следовало быстро. Ассасин сдернул с пояса длинную тонкую веревку и, с коротким свистом взмахнув ею, захлестнул убегавшего Тарана за ноги. Тот растянулся посреди улицы, загрохотав как десяток чугунных котлов.

-Тяни! – крикнул Самум, и Колючка подскочила к нему, схватившись за веревку и помогая оттащить тяжелого как бык Тарана в темный переулок.

Здесь девчонка бросилась на него и буквально вцепилась Тарану в ухо.

-Тише, громила, - торопливо зашептала она, - тут все свои.

Тот, сообразив, что к чему, немедленно затих и только тяжело и немного обиженно сопел, уткнувшись лицом в брусчатку. Из-за угла выбежало несколько солдат, которые рассыпались по улице, внимательно осматривая каждый закоулок. Самум шагнул вперед и вскинул свой плащ, накрыв им всю троицу. Окружающие звуки смолкли, и в опустившейся тишине можно было расслышать каждый удар сердца, отсчитывающего тревожные мгновения.

-Ушли, - даже Самум не стал скрывать вздох облегчения, - можете снова дышать.

-А просто окликнуть нельзя было!? – складывалось впечатление, что Таран все это время только копил раздражение.

-Да ты так топал, что ни черта бы не услышал! – Колючка откатилась в сторону и села у стены, поправляя волосы.

-Я из-за вас локоть себе ободрал!

-Боишься кровью истечь?

-Что тебя во дворце так напугало, что ты несся оттуда точно ошпаренный? – Самум присел рядом, продолжая держать улицу под присмотром.

-Коджаб повел свои войска через восточный вход, а в том крыле Гаха-Геша как раз располагается королевский гарем…

-О! – вскинула брови Колючка.

-Я убийца, но не насильник, - Тарана аж передернуло от омерзения, - а они там устроили какую-то совершенно дикую оргию. Я понял, что мне с ними не по пути, и свалил.

-Что ж, зато теперь тебе понятен смысл слова «вожделение», - ассасин криво усмехнулся, - нашему отряду Лис подсунул кухню с несколькими бочонками отличного вина, а что досталось Валакаю? – он повернулся к Колючке.

-Сокровищница.

-Ишь ты! Что-нибудь перепало?

-Да где там! Еле ноги унесла, - девушка умолкла, прислушиваясь к доносящимся со стороны Гаха-Геша крикам и лязгу мечей.

-Веселье в самом разгаре, - Самум выглянул за угол, - если мы не собираемся в нем участвовать, то нам следует перебраться в более укромный и безопасный уголок.

-Думаю, сейчас чем дальше от дворца, тем безопасней, - Колючка поднялась на ноги.

-Хорошо, тогда пошли. Подыщем себе местечко с хорошим видом на представление. Таран, ты с нами?

-Только если обещаете больше не возить меня мордой по булыжникам…

Несмотря на то, что пожар так и не распространился дальше кухни и постепенно зачах сам собой, дым и копоть от него заполонили весь дворец. Распахнутые настежь окна и двери не особо помогали очистить воздух от гари, и лучи утреннего солнца светящимися дымчатыми колоннами пронзали залы Гаха-Геша, танцуя на хлопьях пепла. Но не гарь заставляла морщиться и невольно подносить руку ко рту в ожидании рвотных позывов, а кисловато-сладкий, липкий аромат свежей крови, выпущенных внутренностей и раскроенных черепов. Запах бойни.

Солдаты Салассада уже выволокли на улицу все трупы, и теперь собирали разбросанное повсюду оружие, то и дело поскальзываясь на мокром полу. Под ногами хлюпали пропитанные кровью ковры, которые теперь приобрели одинаковый красно-бурый цвет, и минувшая ночь вполне могла войти в историю как «ночь багровых ковров».

Посланные принцем разведчики вошли в Гаха-Геш перед рассветом. Остававшиеся за стеной войска ждали от них сигнала, чтобы ворваться внутрь и добить остатки сопротивления, но их опасения оказались напрасными. Добивать к этому моменту было уже некого.

Принц, а по факту уже без пяти минут король Салассад II со своими военачальниками вступил во дворец чуть позже, когда основную массу трупов уже вывезли. Целая вереница подвод курсировала взад-вперед все утро, оставив на главном крыльце лишь три кучки жетонов. Теперь в коридорах и залах суетились многочисленные служанки с ведрами и тряпками, спеша оттереть с пола и стен кровавые пятна.

Салассад первым делом проследовал в тронный зал, чтобы проверить, насколько сильно он пострадал, и возможно ли здесь провести предстоящую коронацию. Потом, раздав необходимые поручения, он, в сопровождении своих генералов, поднялся на балкон, с которого монарх обычно выступал перед своими подданными. Лис старался держаться в хвосте процессии, не желая понапрасну смущать остальную публику.