- Я знаю, но половина срока уже прошла, почему бы не подумать об условно досрочном освобождении, в виду примерного поведения? Если за дело возьмётся хороший адвокат, а у меня есть такой на примете, то всё получиться, ничего сложного нет.

Наступила долгая пауза. Смотрит на меня в упор, что я ей мальчик что ли? Но именно так я себя и чувствую…

- Предложение серьёзное и не очень понятно насколько оно мне по силам. Мне нужна неделя для того, чтобы всё обдумать. Как с вами связаться?

- Вот карточка и мой сотовый телефон, только просьба об этом никому не говорить. Я хочу владеть хорошей копией, но не хочу хвастаться этим. Даже по телефону скажите только согласны или нет, после чего встретимся и поговорим подробнее.

- Понятно.

- Всё, спасибо за разговор, мне пора, до связи.

Бассейн через полчаса после разговора с Брагиным Анна-Мария

- О чём он говорил с тобой, о нас?

- Нет, предложил ещё одну работу

- Какую?

- Пока рано говорить, странная.

- А почему вы оба такие серьёзные вышли? Отец за сердце держался, мне даже показалось, валидол выпил у машины с охраной

Елена - «А, сука, почувствовал, что по краю прошёлся - молодец. Нужно взять на заметку, что у мужика хорошее чутьё на опасность»

- Да нет, кто-то ему позвонил во время разговора, какие-то сложности на работе. Что делать, у большого человека – большие проблемы.

- А ты почему такая злая? Что-то здесь не то, он наверное прознал и угрожал тебе, а ты не говоришь мне. Так?

- Нет, правда нет. Про нас разговора не было, но то, что такой разговор может возникнуть нужно помнить. Про то, что телефоны прослушиваются, я тебе говорила, поэтому по сотовому никаких сюси-пуси. Да и в доме ТАКИЕ вещи делать нельзя.

- А почему мы должны прятаться? Мне всё равно как он к этому отнесётся, я взрослый человек, моя личная жизнь это МОЯ личная жизнь.

- К сожалению в его силах испортить нам жизнь, как личную, так и общественную, и до времени нужно вести себя аккуратно. Ближайшую неделю я займусь проработкой его нового поручения. Работа нетривиальная, тут нужно серьёзно всё обдумать, так что…

- Поехали к тебе, прямо сейчас. У тебя же домик где-то поблизости – поехали.

 «Ну что с ней делать? Я её папашку только что чуть не грохнула… Я ей про осторожность… А она о чём? А с другой стороны она права – пошло оно всё к чёрту…»

- Поехали.

Арендованный домик вечер следующего дня Елена

Спит, устала. А кто бы не устал, почти сутки безумного секса с маленькими перерывами на еду. Надо же какой кайф, целые сутки в пастели и это ещё не конец. Ну, она понятно, разбудили голодного зверя, а я? Тоже, как в первый раз, никак не могу насытиться, хочу её всё время. Как только открываю глаза, как только дотрагиваюсь до неё, как только слышу её дыхание – всё готова. Надо же.

И что с этим делать? С ЭТИМ, я ничего не могу сделать, это сильнее меня, я не могу от неё оторваться. Мне всё время нужно обнимать её, целовать, гладить, пить её дыхание, смотреть в эти глаза. Какого они цвета, кстати? Всё никак не могу запомнить, синие вроде, сейчас разбужу и посмотрю… Нет, не буду, пусть отдохнёт. Так стонала последний раз, так стонала, в соседних домах наверное слышали. Не удивлюсь, если вызовут полицию. Ладно, с этим понятно. А вот с остальным?

Что мне делать с остальным?

Если откажусь делать квадрат, Света останется в тюрьме. Значит нужно делать. А выпустят, если сделаю? Хороший вопрос. Что вообще будет после того как я отдам им копию квадрата? Где гарантии, что меня саму не убьют после этого? В принципе, даже если откажусь под хорошим предлогом -  мол, технологически не смогу добиться результата, вопрос безопасности всё равно не снимается. Ведь все всё понимают, и оставлять меня в покое со знанием того, что государственный муж ищет мастера для изготовления копии музейной картины - очень не безопасно для них. Получается, у меня вообще нет хорошего выхода из этой ситуации. Сделаю копию - я им мешаю, и не сделаю, но уже знаю их намерения - тоже мешаю. Какие выходы могут быть? Кинуться в бега прямо сейчас, исчезнуть. Ну, поищут - поищут, и если проблем не возникает год-два, три – плюнут. Или не плюнут? Или поищут и найдут. Есть ещё экзотический вариант – рассказать всё Ане. Она после этого идёт к папе и говорит, что всё знает,  и просит, чтобы меня не трогали, потому что она влюблена в меня. Что делает папа? Говорит прекрасно, делайте что хотите, а потом отправляет её в Лондон поучиться, а меня сбивает грузовик. И всё, несчастный случай, папа не виноват и даже, сильно расстроен. Да и главное, при всех этих отказных вариантах Света сидит. И ведь пока мне показали только пряник – деньги и свободу бывшей любовницы, а ведь может быть и кнут. Самый простой вариант - Свете начнут усложнять жизнь в тюрьме, там и так-то не сахар, но всегда есть куда хуже, на это они мастера.

Вывод? Отказываться бессмысленно.

Хорошо, обдумаем вариант - соглашаюсь.

Правильно ли утверждение, что я как ненужный свидетель, при любом раскладе не жилец? Он же сам сказал, что заинтересован в продолжении сотрудничества. Зачем резать курицу несущую золотые яйца? Но, цена «Черного квадрата» такова, что закономерно возникает вопрос - нужно ли продолжение сотрудничества? Сколько, кстати, может стоить «Чёрный квадрат»? Несколько десятков миллионов долларов, уж наверное. А, может быть и все сто. Помнится в год начала кризиса осенью 2008-го, продалась картина Малевича на Sotheby's за шестьдесят миллионов долларов. Так что не меньше уж точно, а скорее сильно больше. Нужно ли после этого какое-то продолжение? Так? Нет не так, это цены легального рынка.  В нашем случае, когда речь идёт о картине из музея, да ещё такой которую знает весь мир, продать её легально нельзя. А не легально? Найдутся ли покупатели на заведомо ворованную картину? Нормальные нет, в этом смысле владеть известной дорогой картиной вполне безопасно, украсть её можно, да вот деть потом некуда. Истории про то как коллекционеры маньяки с руками отрывают ворованные картины из музеев, бывают только в кино. В жизни покупка таких картин всегда предполагает вложение денег с возможным ростом в будущем. А какой рост от ворованной картины? Если её найдут, то просто конфискуют, и вернут в музей, и плакали тогда ваши денежки. Так что продать за десятки миллионов удастся вряд ли. Да и сама процедура продажи, уже очень рискованное мероприятие. Как ты будешь искать покупателя? Обзванивать всех подряд с вопросом - не нужен ли «Чёрный квадрат» по случаю? Стоять в переходе, с табличкой продаётся? Тем не менее в жизни всё бывает, может быть найдётся маньяк, и прикупит за недорого… А  кстати, может Брагин и правда для себя проворачивает это дело? В его глазах, когда он рассказывал о том, что имел дело с «Чёрным квадратом», в первый раз за всё время появилась жизнь. Да, это его волнует по настоящему. И какой отсюда вывод? Если для себя, то никакого продолжения не будет точно. Это, кстати, объясняет почему он САМ со мной об этом говорил. Если бы речь шла о бизнесе, то это сразу предполагает некую структуру, банду в простонародье, в которой есть главари и исполнители. Зачем же главарю, лично нанимать исполнителя? Зачем так подставляться? Есть шестёрки для этого, вон как та блондиночка подсела в ресторане и передала предложение. Да но как бы я сама отреагировала на предложение блондиночки в ресторане сделать копию «Чёрного квадрата»? Ну, хорошо не в ресторане, приехали бы в мастерскую, прощупали бы на простеньких заказах, прикормили деньгами, как собственно со мной и было десять лет назад. Тогда правда я запала не на деньги, а на Светлану… Так стоп, стоп, стоп, не отвлекайся. На чём я остановилась? Да, Брагин делает для себя, потому что действительно съехала крыша. И что? Фигово что. Зачем ему свидетель после этого? Что остаётся? Взяться за выполнение заказа, добиться освобождения Светланы, а потом грохнуть его. Красиво? Красиво, я жива, Света на свободе. Всё? Нет не всё – а что с Анной? Это её отец, что будет с ней? Я могу убить её отца? Вот она спит довольная. Я могу так страшно изменить её жизнь?